Попаданец XIX века. Дилогия - Михаил Леккор

парню? Что-то он у тебя больно взрослый для проживания в родительской семье?

- Семнадцатый уже, - сник крестьянин. Знал, затянул с сыном. Года два уже как надо было женить его. Да больно уж удобно было держать пару лишних мужских рук. Опять же священник далеко. Да и сосед, у которого в прошлом году посватали дочь, тоже не торопил. Вот и запоздал со свадьбой. А старший сын молодец, все понимал, помалкивал, хотя свою девку, нареченную невесту, втихомолку тискал. Не дай бог ребятенка умудрятся завести, перед сельчанами будет стыдно. Хотя и не навздрызг. Жизнь все-таки.

- Нехорошо это, - наставительно сказал Макурин, - сам, мужик, знаешь. Как у парня борода появилась на лице – женить! У девки титьки растут – замуж! От внуков отбиваешься, дурья голова?

- Виноват, ваше благородие, не промыслил! - покаянно соглашался Лаврентий, лукаво щурясь.

- На днях к нам приедут отец Дмитрий, наш будущий священник и его родитель, священник Афанасий. Я с ними договорюсь, чтобы нынче же женат был. А ты, Еремей, что ждешь, - обратился помещик к соседу, который, слыша шум неподалеку, любопытно выглянул из-за плетня, - хочешь дочь бобылкой оставить? бабий век короток – сегодня рожать можно, завтра уже нельзя. Немедля ставь избу да у общины проси выделить надел земли. Слышишь, Аким, это и твоя задача, - сердито обратился он к управляющему, - совсем мышей не ловишь.

А вы, будущие родители, что б о приданом обеспокоились! Не поспешите, на ближайшем же сельском сходе выдеру, как сидорову козу!

Еще сердясь, сел на Ворона, поехал, потом повернулся к шедшему позади пешком Акиму:

- Ты выполнил мою вчерашнюю просьбу?

Андрей Георгиевич опасался, что по стародавней привычке его управляющий опять все отложит на потом и ничего не сделает. потому и спросил. Однако, Акима, как видно, будущая порка озаботила, даже не болью, позором. Он побеспокоился еще вчера и теперь только наклонил голову:

- Все сделал, благодетель. Мужички обрадовались, подсуетились, дочерей своих выделили.

Ничего себе «добровольность»! - опешил попаданец, - девок вообще за людей считают? Пожалуй, надо самому поспрашивать, а то из под венца придется выводить, коли невеста скажет, что силком замуж выдается.

- Ну-ка, Аким, тащи ко мне выбранных девок, - приказал он в раздумье, - сам посмотрю да поспрашиваю. А то мало ли что…

Управляющий при помощи вездесущих мальчишек принялся выполнять приказ барина, а сам Макурин, после некоторого колебания, решил остановиться на взгорье, где было не так грязно, и слез с Ворона. Не баскак же какой, чтобы с коня смотреть.

Посмотрел на собранных девок в количестве пятерых. Красивые, плутовки, здоровые, кровь с молоком. сам бы женился, да у него невеста Настя.

Лишь спросил:

- Почему целых пять? Он ведь не турецкий султан, а православный священник, одной жены хватит.

Аким пояснил:

- Мужички, значить, вчера не решили, чуть до драки не дошло. Постановили, пусть отец Дмитрий сам выбирает.

- Да вы с ума сошли, такое священнику предлагать? - ужаснулся помещик, - хотите, чтобы сам государь император надо мной посмеялся! Мужики, говоришь, не смогли. Так я сам выберу!

По его приказу девки выстроились в ряд, смущенные, но явно готовые идти до последнего конца. Понимают, не дуры.

А и то, - подумал Макурин, - замуж выходить все равно надо, а тут молодой священник, не простой мужик. Голодать никогда не будет и будущее у детей хорошее. Я же будущей избраннице вольную дал.

Как бы пробежал глазами, хотя сам уже решил, кто станет женой священника.

Рослая, русоволосая, красивая. Прямо-таки образец русской прелестницы. Нечего ей за мужиком мучаться, будет попадьей!

Остальных он ласково отпустил, выдав огроменные для молодых девок деньги – алтын серебром каждой. И отпустил, сам повернувшись к избраннице. Та стояла, покраснев, глазки к земле, щечки румяные.

- Как звать-то тебя, красавица? - спросил Макурин, постаравшись, чтобы голос не отдавался похотью.

- Клаша, - теплым грудным голосом ответила девушка.

К такой-то красоте еще и такой голос, - подумал попаданец, - не дай бог еще умная. Вот повезло-то отцу Дмитрию, что там твоя дурная невеста!

- А скажи-ка, девица, добровольно ли ты идешь под венец? - задал он почти обязательный вопрос.

Клавдия ответила прямо, не стала юлить:

- Тятя меня благословил, мамка чугунок сказала даст, значит, надо идти замуж. Не на шее же у родителей.

- Но сама ты тоже хочешь? - дотошно допытывался Андрей Георгиевич.

- Да, -тихо ответила девушка, еще больше покраснев

- Твой будущий суженый, Клаша, внешним видом пригож, а характером добронравен. Не бойся его, он будет тебе хорошим мужем.

«Хотя, я то откуда знаю, сам едва видел его, да и к помещику он будет одно, к своей жене другое. В общем, как всегда – стерпится - слюбится».

- Да, барин, - стрельнула глазами сквозь челку Клаша.

Сама все знает – понимает, что я к ней пристаю! - рассердился он на себя, - не маленькая уже!

- За добродетель свою и нравность, вот тебе девушка – красавица, мой личный подарок. Выставь-ка руки!

И насыпал в девичьи руки большую горсть серебра – почти с ассигнационный рубль!

Аким, как видел Макурин уголком глаза, аж почернел от такого щедрого подарка. Какой-то бестолковой пигалице, дать такие огроменные деньги.

Лучше молчи, мужик, пока еще не надбавил розог, барин и сам все знает!

Лицо Андрея Георгиевича было настолько сердитым и грозным, что Аким аж вздрогнул, когда барии заговорил. Но тому уже было интересно другое:

- Скажи, Аким, а среди моих крестьян есть умельцы работать по дереву на продажу?

- На продажу? - задумался немного управляющий и твердо сказал: - не-а, так, пожалуй, и не найдешь.

Ха, еще древние греки говорили – на любой вопрос можно найти ответ, лишь бы в вопрос правильный.

- Аким, нам срочно надо двухведерные бочонки для продажи и на двадцать ведер для возки. Ищи, кто может делать?

Слова барина о поиске, причем поиске именно им, заставили управляющего встряхнуться. А то еще найдется не нужная проблема.

- В соседней деревне Колье был старик один Миша, мастак был доски резать. Он и бочки умел делать.

- Почему был? - сразу спросил Макурин. Он не некромант, ему мертвые ни к чему, - да?

- Господь с тобой! - даже испугался Аким, - зимой еще был жив, да и вообще, он старик крепкий, может и нас пережить.

- Вот и