Одного раза недостаточно - Жаклин Сьюзан

Он покачал головой.

— Я знаю, что сошел с ума… но давай действительно попытаемся. Сколько бы ни продлилось наше время, пусть оно будет счастливым.

— Том, мы никогда не расстанемся. Он поднял бокал.

— За вечность. Я согласен на пять хороших лет.

За оставшиеся дни она купила одежду для Калифорнии, завершила срочные дела в редакции… И каждый вечер, переполненная радостным возбуждением, Дженюари спешила в «Плазу». Ее энергия казалась неиссякаемой.

Они должны были вылететь на Запад в пятницу днем. Утром Дженюари нанесла визит доктору Альперту. Увидев ее, он, похоже, удивился:

— Ты была у меня два дня назад… я ждал тебя только завтра.

— Я сегодня отправляюсь в Лос-Анджелес, — пояснила девушка, глядя на врача, готовящего шприц для инъекции. — Доктор Альперт, я буду отсутствовать не меньше недели. Вы можете сделать мне укол с длительным сроком действия?

— Где именно ты остановишься?

— В отеле «Беверли Хиллз». Он улыбнулся.

— Тебе повезло. Мой брат, доктор Престон Альперт, неделю назад вылетел туда. Там находится известный певец, он выступает в престижном клубе и нуждается в ежедневных витаминных инъекциях, поэтому брат до конца гастролей пробудет в Л.-А. Позвони ему, он живет в «Беверли Хиллз».

— Доктор Альперт…

Внезапно Дженюари охватил страх:

— Эти уколы вызывают привыкание?

— С чего ты взяла?

— Ну, если певец каждый день испытывает в них потребность…

— Он выпивает в сутки два литра бренди… почти не ест… все ночи проводит с женщинами — конечно, ему необходимы витаминные инъекции. Тебе они тоже нужны. Скажи мне, до твоего прихода ко мне… у тебя были травмы?

Она улыбнулась:

— Я провела три года в больнице… а потом испытала потрясение. Но это было в сентябре. С тех пор все уладилось.

Он покачал головой:

— Запоздалая реакция. Послушай, моя малышка. Происшедшее двадцать лет тому назад может сегодня вызывать душевную боль. Так почему пациенты считают, что события полугодовой давности не способны стать причиной физического недомогания? Если ты истощена, что плохого в том, что ты получаешь в неделю три витаминные инъекции, которые позволяют тебе нормально функционировать и прекрасно себя чувствовать? Ты ведь снимаешь камень с зубов раз в несколько месяцев? Чистишь их щеткой три раза в день? Протираешь лицо перед сном кремом? Почему не помочь уставшей крови? Сегодня вы, девушки, так питаетесь… или, точнее, не питаетесь…

Он был прав. Славный добрый человек, он потратил время, чтобы объяснить ей это, пока в его приемной толпились пациенты. Врач добродушно улыбнулся.

— Желаю хорошо провести время. Позвони моему брату. Когда вернешься, запишись заранее по телефону.

Дженюари дошла до дома пешком. Она знала, что сумеет собраться мгновенно. Это был один из редких апрельских дней — ясный, прохладный, с небом цвета веджвудского фарфора. Почему Новый год начинается в середине зимы, когда все мертво? Новый год должен начинаться в апреле, в день, подобный сегодняшнему, когда жизнь пробуждается. Она видела ее везде — дама вела на поводке крошечного щенка, переваливающегося на своих лапках из стороны в сторону; маленькие почки пробивались из голых веток молодых деревьев, подвязанных к вбитым в землю палкам, — обернутая вокруг тонких стволов мешковина помогала побегам выжить на кусочке нью-йоркской земли. Дженюари заметила старушку со спущенными чулками, она выгуливала собачку с подгибающимися ногами; они вдвоем ковыляли по тротуару. На глазах у Дженюари появились слезы. Она жалела всех, кто не был молод, кто не летел в Калифорнию и не знал такого человека, как Том Кольт.

За день ее эйфория только усилилась. Она никогда не испытывала такого ощущения полноты жизни и не воспринимала все окружавшее ее так остро. Дженюари сидела в «Боинге-747» рядом с Томом. Самолет летел плавно, сервис был безукоризненным. Все шло идеально, пока стюардесса не принесла глазированные пасхальные яйца на десертной тарелочке.

Пасхальные яйца!

Сегодня пятница.

В воскресенье начинается пасха!

Завтра самолет Ди будет ждать Дженюари в аэропорту, чтобы доставить ее на пасхальный уик-энд в Палм-Бич.

Прибыв в гостиницу, Дженюари тотчас отправила отцу телеграмму. «Я в Лос-Анджелесе, в отеле „Беверли Хиллз“. Пишу статью о Томе Кольте. Не смогу прилететь на пасху. С любовью, твоя деловая девушка».

«Он решит, что это — внезапно свалившаяся на нее командировка, и не упрекнет дочь в забывчивости», — подумала Дженюари. Она зарегистрировалась в «собственном» номере главного корпуса, но ее багаж доставили в коттедж Тома.

— Я буду каждый день ходить к себе и мять постель, — сказала девушка.

Том засмеялся и покачал головой.

— Тут все спят с кем попало, звезды, не таясь, заводят внебрачных детей… Неужели ты полагаешь, что кому-то есть дело до того, где ты проводишь ночи?

— Мне — есть, — ответила она.

Издатель предложил Тому плотное расписание на ближайшие два дня. Интервью за завтраком и ленчем, шоу Мерва Гриффина, обзор новостей на ТВ, семичасовая утренняя передача. Дженюари сопровождала Тома, повсюду, с блокнотом в руке играя роль репортера из «Блеска».

В субботу Том отправился в Малибу к своему сыну, а Дженюари послал загорать у бассейна. Красивый молодой человек, присматривавший за кабинками, поставил для нее на солнце удобное кресло. Он принес девушке лосьон для предотвращения ожогов и журналы. Но она не могла расслабиться. Через час ее охватило беспокойство. Она заставляла себя сидеть у бассейна; ей не помешает немного загореть. Том восхищался цветом ее кожи, когда они познакомились. Она сжала пальцами подлокотники. Дженюари испытывала потребность ухватиться за что-то прочное. У нее разгулялись нервы. Девушка сказала себе, что причина этого — в отъезде Тома. Но скоро она ощутила боль в позвоночнике и голове. Знакомые симптомы… пора звонить брату доктора Альперта.

Она направилась в свой личный номер. Он был красивым, но человеку, вошедшему в него, сразу становилось ясно, что тут никто не живет, хотя в ванной и висели халат и платье. Интересно, что думает горничная. Дженюари закурила сигарету, сняла трубку и попросила соединить ее с доктором Альпертом. Телефонистка сказала, что врач должен вернуться к шести часам из Малибу. Господи, все уехали в Малибу!

Было только три часа. Как дотянуть до конца дня? Она легла на кровать в надежде, что молоточки, стучащие в голове, затихнут. В четыре часа склонилась над ванной, подставив затылок под струю холодной воды. Ждать осталось два часа. Она отправилась в коттедж. Переоделась в слаксы и рубашку. Дрожащими руками плеснула в бокал бербон. Заставила себя отпить спиртное; ее едва не вытошнило. Бербон всегда так помогал Тому; может быть, он избавит ее от головной боли. Она сделала еще один глоток. Горло у Дженюари горело, но боль в голове немного ослабла. Девушка положила бутылку в сумку-мешок и возвратилась в свой номер. Вытянувшись на кровати, стала потягивать бербон. В комнате было тихо, спокойно. Обидно иметь такой номер и не использовать его.