Красные камни белого - Вадим Панов

– Есть доказательства?

– Они… В смысле – вы умираете.

И поняла, что сказала.

И замерла с открытым ртом.

Он все-таки ее обманул. Увлек разговором о религии, заставил говорить, не задумываясь, а сам терпеливо выжидал, заготовив каверзный вопрос. Может, наплевать на собственные слова и покопаться в голове адигена? Пока не поздно.

– Люди умирают от Белого Мора?

«Отвечать или нет? Да, чего уж там…»

– Симптомы очень похожи, но болезнь, что поражает обычных людей, незаразна. – Старшая Сестра отставила бокал. – И возникает она только при контакте с Камнями.

– Другими словами, легенды о Красных Камнях правдивы. Любопытно… Но почему, в таком случае, не возникла еще одна пандемия?

Вопрос Помпилио задал не Сестре, а себе – получив информацию, он тут же принялся ее обдумывать, – но женщина ответила:

– Потому что на то есть воля Отца.

– Да, да, конечно… – Адиген отмахнулся от слов собеседницы, словно от мухи. – Я думаю, что когда-то давно к Красному Камню прикоснулся человек, который заболел, но не умер, а стал заражать других. Болезнь, скрытая в Камнях, изменилась, стала передаваться от человека к человеку… Именно так семь лет назад начиналась эпидемия сухирской язвы: был разносчик, на которого болезнь не действовала… Получается, Белый Мор…

– Мессер, я прошу вас не богохульствовать. Вы затрагиваете важные для меня вещи.

– Не затрагиваю, я в них разбираюсь… Уже разобрался… В Камнях скрыта первопричина, исходная зараза…

Если гипнотизировать адигена, то прямо сейчас, пока еще есть время. Но как заставить Помпилио посмотреть ей в глаза? Встать и подойти?

– Я дал слово, – неожиданно напомнил Помпилио. И прежде, чем удивленная женщина ответила, произнес: – К тому же я не сомневался, что у спорки есть иммунитет к Белому Мору. Собственно, никто в этом не сомневается.

– Наши предки заплатили огромную цену, – тихо проговорила Старшая Сестра. – Многих убили, остальных выгнали умирать, и они умирали. Выжили только те, кого выбрал Отец. Он много у нас отнял, но и дал много. Он сделал нас другими. – Женщина выдержала паузу. – Наши предки пережили тяжкие испытания, и потому вы, люди, боитесь нас.

«Посмотри мне в глаза! Посмотри!»

Но адиген продолжал валяться на диване, не выказывая никакого желания исполнять приказы Старшей Сестры. А после того, как та замолчала, поинтересовался:

– Что дальше?

– Дальше? – удивилась женщина.

– Без продолжения твоя речь являет собой весьма угрожающее заявление, – объяснил Помпилио. – Но я не чувствую в тебе ненависти или зла, только обиду.

«Отец великий, он видит меня насквозь!»

Много лет прошло с тех пор, как Старшая Сестра в последний раз испытывала страх. Она была сильной, она была могущественной, она привыкла к этим ощущениям, но человек, что расслабленно лежал на диване, пугал женщину. Он был умен и тем опасен. Его следовало загипнотизировать или убить. Или сначала загипнотизировать, а потом убить. Или…

«Или я должна ему поверить?»

Не допустила ли она ошибку, решив обмануть адигена? И не просто адигена, а из рода даров, правящих уже тысячу лет?

– Если вам интересно, хочу ли я возвращения Белого Мора, то нет, не хочу, – твердо произнесла Старшая Сестра.

– От твоего желания мало что зависит, – угрюмо парировал Помпилио. – Если до Камня дотронется потенциальный разносчик заразы, Белый Мор вернется. И ты это понимаешь.

– Я осторожна!

– Камни опасны!

«Да! Опасны! И поэтому я их прячу! От всех прячу! Но я не могу отказаться от них, потому что они дают силу моим людям! Вам Камни несут смерть, а нам – могущество!»

Нужно ли все это объяснять? Нет, пожалуй, нет. Объяснения похожи на оправдания, а Старшая Сестра не чувствовала за собой вины. Поскольку делала то, во что верила.

Но был вопрос, который она не могла не затронуть.

– Некоторые спорки мечтают о возвращении Отца. Они считают, что Второе пришествие окончательно очистит Вселенную.

– Камни – это оружие. Не заряженное, но все равно опасное.

– И многие люди с удовольствием завладели бы им, – в тон адигену ответила Старшая Сестра. – Я выбрала Ахадир потому, что сюда никто не может добраться: ни люди, ни спорки. В Красный Дом приходят лишь избранные, лишь те, кто разделяет мои опасения, кто согласен с моим видением ситуации, кто верит, что нам не нужно Второе пришествие. Я положила свою жизнь на то, чтобы Камни оставались в надежных руках.

– Сестры разделяют твои убеждения? – небрежно осведомился адиген.

Женщина вздрогнула:

– Что?

Разглядывающий потолок Помпилио мило улыбнулся:

– Я видел, как ты среагировала на имя моей бамбады, Сестра: ты была поражена и едва справилась с собой. Ты услышала то, чего не ожидала услышать. Ты вдруг поверила в совпадение…

«Проклятая бамбада!»

– Я же, в свою очередь, удивился твоему удивлению, – задумчиво продолжил адиген. – Особенно когда вспомнил, что легенде о трех сестрах Тау больше двухсот лет. Спорки вроде столько не живут… – А следующая фраза прозвучала ударом хлыста: – Или живут?

Молчание.

– Таков был подарок Отца трем сестрам Тау?

«Что я наделала?»

– Теперь, когда я узнал все твои тайны, ты жалеешь, что завела со мной разговор, – свободно продолжил адиген. – И думаешь, что меня следует убить.

– Думаю, – хрипло признала женщина.

– Но ты этого не хочешь. Я вижу – не хочешь. Ты хорошая, Старшая Сестра Тау. Суровая, но хорошая. А твои сестры?

«Как я могла довести разговор до такого финала? Почему позволила Помпилио узнать всю правду? Потому что он скоро умрет?»

Нет, не только.

Еще потому, что ей нужно было выговориться. Нужно было рассказать о том, что она делает и почему. Не спорки рассказать – человеку. А в ее положении нет лучшего слушателя, чем приговоренный к смерти адиген.

Ею приговоренный.

– Так что насчет твоих сестер?

– Наша младшая, Тайра, ненавидит людей, – через силу произнесла женщина. – Но я не пускаю ее на Ахадир.

– А твои люди? Они такие же стойкие?

«Алокаридас! Добрый, деликатный Алокаридас, требующий крови! Он стойкий? Или нет?»

– Да, мессер, стойкие.

– Ты взвалила на себя необычайно тяжелую ношу, Старшая Сестра, – проникновенно произнес адиген. – Ты идешь по тонкой нити, натянутой между спорки и людьми. Ты пытаешься балансировать, но раскачиваешься все сильнее. Мне жаль это говорить, но рано или поздно тебя заставят сделать выбор.