Реверанс со скальпелем в руке - Тамара Шатохина

Мы медленно идем по дорожкам маленького парка. Ходим туда-сюда… он действительно небольшой – дворцовая территория. И просматривается насквозь. Голые ветки уныло роняют редкие холодные капли - только что закончился тихий дождь. Я кутаюсь в огромный палантин и говорю, говорю… доходчиво, разумно, без нервов – как просили. Рассказываю, как не хотела для Франсуа участи бастарда, насколько близки были сын и отец и как тяжело перенес мальчик потерю. Привожу все мыслимые доводы против того, чтобы ставить Франсуа в известность об отцовстве графа. Он внимательно слушает и во мне просыпается надежда – вспоминаю, как Рауль называл его достойным человеком, как хорошо относится к нему Дешам. Я с надеждой заглядываю ему в глаза и даже улыбаюсь.

И тут он показывает зубы:

- Не надейтесь, я не отступлюсь, мадам, и только от вас зависит сделать это известие для мальчика безболезненным. Франсуа нужен мне и Дому и Дом его получит. Каким образом, вас не должно трогать, но он получит в итоге имя де ла Марльеров, замок во владение в Изере подле Гренобля, а после моей смерти и графский титул. Ради того, чтобы больше быть с сыном, я на время оставлю войска, сейчас это возможно – ныне мой полк влит в состав Фландрских волонтеров.

- А как же «мастер гардероба»? – вырывается с бессильной злостью и желанием уколоть. Но шпилька не замечена, сейчас другое время… Граф отвечает со всей серьезностью:

- Должность формальна и моего присутствия в Версале не требует.

И кто его знает… но шутить по этому поводу больше не хочется. По крайней мере он боевой генерал, а не паркетный шаркун. И я пробую еще раз – со всем уважением к его заслугам:

- Новость искалечит Франсуа душевно, мсье. Он уважает и любит меня, как мать. Его отец умер. Что останется у него после того, как он узнает обо мне такие вещи?

- Я найду слова, полностью оправдывающие вас в той ситуации и обеляющие в его глазах.

- Это возможно для человека взрослого, но ребенок еще не готов к таким откровениям. А как вы сами будете выглядеть, не подумали? – теряла я терпение.

- Он уже не ребенок, мадам. Я…? - помолчал он, - я безусловно буду выглядеть не лучшим образом. Но постараюсь быть с ним максимально откровенен – правда не так и страшна. Случилось недоразумение. Мы с вами совершили ошибки – я должен был сразу же, как только понял своё заблуждение, просить вас о прощении, вы – открыться в том, что ждете ребенка.

- Чтобы он стал бастардом? Это было бы!

- Вы не дали нам и шанса – узнать, что бы могло быть, - тяжело роняет он. Видно, что ему и правда трудно говорить. Он останавливается и, пристально глядя мне в глаза, медленно подбирает слова: - Я запретил себе тогда думать о вас. Уже понимал, что раздражение и неудобство, которое вы вызываете своим присутствием, могут иметь неправильную природу. Этот больной тянущий интерес легко мог перерасти во что-то большее. И я запретил себе его – мне нужен был сын, а его, я считал, могла дать только Генриетта-Луиза. Но вы обязаны были сообщить мне!

- Вы забрали бы его еще тогда. Я прошу вас услышать – сын любит и уважает отца, он только недавно пережил эту потерю!

- Я тоже уважал виконта - знал его в молодости, - удивляет меня граф, - больше того - мы оба были ранены под Маастрихтом. После уже не встречались. А до этого общались в офицерском обществе – он был тогда в драгунах. Но я владел полком, а он служил ротным капитаном, несмотря на высокий титул его Дома. Преимущества, которые получает наследник рода, я предлагаю и нашему сыну. Услышьте и вы меня, мадам! А имя виконта де Монбельяр всегда будет почитаемо в нашей семье.

- Семье… - горько улыбаюсь я, - вы сейчас всерьез уговариваете отдать единственного сына в вашу семью? И остаться с чем?! – срываюсь я, - вы не докажете своё отцовство! Нет способов сделать Франсуа вашим наследником.

- Франсуа будет моим наследником и это случится независимо от вашего желания, - со злостью чеканит он, - Дом Монбельяр не станет воевать за чужую кровь. Но дело не в этом – я прошу вас пощадить сына, ему нужна ваша поддержка. У меня нет выхода, и я не отступлюсь. Повторюсь – только от вас зависит сделать эту новость менее болезненной. Но нет, так нет. Он мужчина, вынесет и это – в будущей жизни, даже с моей поддержкой, его ждет достаточно испытаний и трудностей. Пора к ним привыкать. Но вы могли бы жить рядом с ним, уехать вместе с нами… - отвернулся он и повел шеей, будто плотно завязанный на шее шелковый шарф душил его.

- Генриетта-Луиза не станет принимать в нем участия. Она будет рядом только на представлении виконта Двору – так нужно. Дальше мы будем жить отдельно, уедем далеко – у меня есть планы, но озвучивать их сейчас не вижу смысла. Я буду считаться с тем, что важно для него и принимать во внимание его мнение. Ваше тоже, если вы решитесь. Помогите ему, Маритт. Не можете - просто не мешайте. Я сам постараюсь найти нужные слова.

- Мне нужно время, - разворачиваюсь я и быстро иду по дорожке, огибающей дворец. На самом деле мне срочно нужен Дешам – как воздух, потому что я, гадство, задыхаюсь! Вдогонку несется:

- Обещаю дать вам его, но прошу - не затягивайте с этим, я уже ждал - слишком долго, слишком! - и голос такой… пожалела бы, если б могла.

Дешам не собирается меня утешать, наоборот. Он говорит – раз граф так сказал, значит способ действительно существует, он человек слова. А может еще и чести…? И он спокойно смотрит на меня, похоже, именно так и считая. И если бы то, что случилось, случилось не со мной, может и я прислушалась бы и постаралась как-то понять. Может, я согласилась бы, что имело место недоразумение. Да я уже согласна. Но!

- Он отберет у меня сына!

- Я не услышал в вашем рассказе ничего подобного, - удивляется Дешам.

- Имя отца, - привожу я свой последний довод, - его заставят предать память и имя отца – он де Монбельяр!

- Монбельяры не самым