Тяжелые времена - Хиллари Клинтон

* * *

Колумбия была прекрасным примером того, как такие же масштабные усилия, как в Мексике, могут привести к впечатляющим результатам. Эта страна поразила мое воображение еще тогда, когда мой брат Хью служил в Корпусе мира в начале 1970-х годов. Он описывал это как самый полезный опыт в его жизни. После своего возвращения он нередко рассказывал о своих приключениях. Билл считал, что все эти рассказы были поразительно похожи на сюжет его любимого романа «Сто лет одиночества» Габриэля Гарсиа Маркеса, но Хью уверял нас, что все это — чистая правда. К сожалению, в 1990-х годах Колумбия была одной из самых жестоких стран в мире. Там всем распоряжались наркоторговцы и партизаны, которые контролировали обширные участки территории и могли напасть на любой крупный город. Внешнеполитические эксперты обычно называли эту страну несостоявшимся государством.

Билл, сотрудничая с президентом Андресом Пастраной, предоставил более 1 миллиарда долларов США для финансирования кампании против наркокартелей Колумбии и леворадикальной повстанческой группировки, известной как ФАРК[60]. В течение следующего десятилетия преемник Пастраны, президент Альваро Урибе, чей отец был убит партизанами ФАРК в 1980-х годах, расширил рамки проекта «План Колумбия». Администрация президента Буша оказывала ему всяческую поддержку в этом начинании. Но даже когда правительству удавалось добиться значительного прогресса, возникли новые опасения: относительно нарушений прав человека, насилия против профсоюзных организаторов, практики физических ликвидаций и зверств, совершаемых ультраправыми военизированными формированиями. Когда администрация президента Обамы приступила к работе, мы решили продолжить оказывать поддержку согласно поддержанному обеими партиями проекту «План Колумбия». Более того, мы расширили наше партнерство с колумбийскими властями за рамками обеспечения безопасности и стали больше работать над проблемами управления, образования и социально-экономического развития страны.

Когда я в следующий раз побывала в Боготе в июне 2010 года, фактов насилия стало гораздо меньше, повстанческое движение было почти ликвидировано, и граждане впервые за долгое время могли наслаждаться принятыми беспрецедентными мерами по обеспечению безопасности и повышению благосостояния. По счастливому стечению обстоятельств Билл тоже был в Колумбии по делам нашего фонда. Мы встретились в Боготе и решили пойти на ужин с друзьями и сотрудниками в местный ресторан, чтобы поднять тост за процветание Колумбии. Мы гуляли по улицам и поражались тому, насколько далеко вперед продвинулась страна за это небольшое время. Несколько лет назад нельзя было даже представить себе тихую прогулку по этим улицам.

На совещании с президентом Урибе мы обсудили нерешенные проблемы, касавшиеся безопасности Колумбии, но это было лишь частью повестки дня. Мы разрабатывали концепцию, согласно которой Колумбия и Соединенные Штаты могли бы работать вместе в Совете Безопасности ООН по таким глобальным вопросам, как развитие торговли и подготовка к предстоящему Саммиту Америк. Урибе был сугубо практичным и энергичным руководителем. Срок его полномочий на посту президента страны подходил к концу, и он вспоминал о том долгом пути, который проделала Колумбия под его началом.

— Знаете, когда восемь лет назад я вступил в должность президента страны, — сказал он, — мы не могли даже провести церемонию инаугурации вне здания из-за того, что шли уличные бои, свистели пули и взрывались бомбы. Мы проделали весьма большой путь к благополучию Колумбии.

Преемник Урибе, Хуан Мануэль Сантос, который учился в Соединенных Штатах в 1980 году и был стипендиатом программы Фулбрайта, завершил процесс, начатый его предшественником. В 2012 году он начал переговоры с оставшимися к тому времени лидерами группировки ФАРК. Эти переговоры гарантировали установление прочного мира в Колумбии. В телефонном разговоре с президентом Сантосом я поздравила его.

— Это чрезвычайно важно и символично для всех нас, и я надеюсь на то, что мы сможем достичь благополучного окончания этого нелегкого для нашей страны этапа, — ответил он.

Все эти успехи в Колумбии были достигнуты благодаря мужеству и упорству ее граждан. Но я также горжусь и той ролью, которую сыграли в этом Соединенные Штаты. В результате работы трех администраций президентов США мы способствовали обращению вспять дезинтеграции страны, установлению в ней института прав человека и верховенства права, ускорению ее экономического развития.

* * *

После моего заявления о совместной ответственности в Мексике в марте 2009 года и речи президента Обамы о равноправном партнерстве на Тринидаде и Тобаго в апреле того же года появилась надежда на то, что мы заложили фундамент для нового этапа взаимодействия, который мы искренне хотели начать для всего Западного полушария. Тогда мы еще не знали, что июнь самым неожиданным образом станет проверкой на прочность наших усилий и намерений.

Для меня июнь начался в самой маленькой стране Центральной Америки, Сальвадоре, где я принимала участие в инаугурации нового президента страны, а затем в региональной конференции по развитию и всеобщему экономическому росту, уменьшению экономического неравенства. На оба этих мероприятия возлагались большие надежды, поскольку мы предполагали, что они должны были определить наши отношения с Латинской Америкой.

Совместно экономики стран Латинской Америки по своему уровню почти в три раза превышали экономику Индии или России и по показателям приближались к экономике Китая и Японии. Регион был готов ускорить мероприятия по выходу из глобальной рецессии. На 2010 год экономический прирост составлял почти 6 %, а к 2011 году уровень безработицы упал до самого низкого показателя за два десятилетия. По данным Всемирного банка, прослойка среднего класса в Латинской Америке с 2000 года выросла на 50 %. При этом в Бразилии этот показатель увеличился на 40 %, а в Мексике — на 17 %. То есть благосостояние населения значительно возросло, и более 50 миллионов новых потребителей среднего класса стали покупать больше американских товаров и услуг.

С учетом этого мы упорно трудились, разрабатывая и ратифицируя торговые соглашения с Колумбией и Панамой. Мы призывали Канаду и группу стран, которая стала известна как Тихоокеанский альянс (Мексику, Колумбию, Перу и Чили), являвшихся демократиями со свободным рынком и стремлением к процветанию, вступить в переговоры с азиатскими странами и стать частью Транстихоокеанского партнерства. Альянс резко контрастировал с Венесуэлой, с ее более авторитарным политическим курсом и государственным регулированием экономики.

Но, несмотря на весь этот прогресс, экономическое неравенство в Латинской Америке по-прежнему было одним из самых существенных в мире. Вне зависимости от стремительного развития во многих областях, для некоторых регионов Латинской Америки по-прежнему была характерна постоянная нищета. На конференции в Сальвадоре, организованной под эгидой региональной инициативы, которой администрация президента Буша дала название «Пути к процветанию Америки», я говорила о том, что ключевая проблема для Латинской Америки в предстоящие годы будет заключаться в том, чтобы равномерно распределить выгоды от экономического роста между всеми демократическими странами региона. Более того, им было необходимо продемонстрировать положительные результаты такой политики своим гражданам.