Нестор - Андрей Валентинов

Уже дважды приходилось отворачивать от полицейского оцепления. И еще стрельбу слышали, но где-то вдалеке.

– Сейчас – налево, – негромко проговорил гамбургский пролетарий. – Притормози, вдруг там шуцманы.

Александр кивнул. Все это очень напомнило ночную поездку по Литве. Даже карабин у них есть. Только бы не протаранить очередной пограничный шлагбаум. Хватит с него!..

Полицейских не было, но возле тротуара стоял крытый военный грузовик. Замполитрука на всякий случай прибавил газу.

– Ориентирую, камрады, – все так же негромко, но уверенно заговорил Штимме. – Едем в место верное, вернее не бывает. Для ясности: фабрика, принадлежит правильному человеку. Не капиталисту – нашему, подставному. Один цех пустой, к нему – отдельный подъезд, сторож меня знает. Там можно укрыться, пусть и ненадолго. И запасец документов имеется, подберем чего-нибудь.

– Пальтишко бы, – прогудел сзади Критцлер. – Зуб на зуб не попадает!

Гамбургский пролетарий негромко рассмеялся:

– Это у тебя, камрад, нервы, как у паршивого интеллигента. С комиссара бери пример, сразу закалку видно…

Замполитрука невольно возгордился.

– …А еще я тебя, Белов, уважаю, что не побоялся и о женщине той подумал. Может, лишняя минута ей жизнь спасет. Я бы на твоем месте убегал не глядя. Признаю – и в порядке самокритики раскаиваюсь. Это же как ей досталось, если сама добить просила!

Александр только вздохнул, понадеявшись, что документы у шпионки правильные. Не заговорит по-польски, может, и не сообразят. Сам себе удивился, но самокритику отверг. Люди должны оставаться людьми…

В свете фар мелькнул борт полицейской машины. Белов, не дожидаясь команды, притормозил, дал задний ход… Ночь рассекла резкая трель свистка…

– Критцлер! – Штимме обернулся. – Полезут – вали!

В ответ тот мрачно угукнул.

Повезло! Улица была пуста, Александр быстро развернул автомобиль и нажал на газ. Свистки умолкли. Он поглядел на счетчик топлива. Треть бака…

– Скоро, – понял его пролетарий. – Объедем квартал, а там прямо. Машину и карабин бросим, если засада, все равно не отобьемся. Белов, я своим могу рассказать, что ты из России?

Замполитрука усмехнулся.

– Только не говори, что я советский разведчик по кличке Нестор. Нескромно будет.

– Не скажу, – пообещал Штимме. – Но запомню.

* * *

В приоткрытую дверь цеха впускали по одному. Белов зашел вторым и ничего не увидел. Тьма! Кто-то взял за рукав, потянул.

– Все в порядке, камрады, – успокоил голос гамбургского пролетария. – Сейчас нас отведут до места, там и поспать можно. Эй, а кофе организуете?

– Только эрзац, камрад, – разочаровала тьма. – Ячменный. Зато много.

Голоса негромко отдавались под высокими сводами.

Потом их долго вели сквозь темноту. Наконец что-то впереди заскрипело, и Белов сразу же вспомнил недавно покинутую камеру. Из открытой двери упал желтый луч света. Александр на миг зажмурился.

– Заходите! – поторопили сзади. – Там у нас гости, но секретные, так что без лишних вопросов.

Замполитрука переступил порог:

– Добрый вечер!

Не тюрьма, поэтому и вечер стал добрым. Сначала он увидел ящики у стен, потом лампочку на витом шнуре под самым потолком. А затем услышал негромкое «Ой!» Тем временем вошедший последним Штимме, уверенно поздоровавшись, принялся отдавать приказы:

– Сидим на ящиках, камрады, и ждем. Ящики перед вами, а ждать будем сначала кофе, пусть и ячменный, а потом – распоряжений от командования. Присутствующим здесь секретным камрадам надоедать не станем, потому все беседы – шепотом.

Белов, между тем, смотрел на «секретных», устроившихся на ящиках в углу. Мужчина годами под тридцать в дорогом пальто был ему незнаком, а вот насчет «ой!»…

Девочка в коротком пальто, накинутом поверх летного комбинезона, подошла первой.

Улыбнулась.

– Добрый вечер! Мы все секретные, поэтому ваше имя я забыла. Вы уже добыли пояс и шпоры, chevalier?

4

Ее рыцарь был помят, грязен, небрит, костюм так и просился на тряпки, ни пояса, ни шпор, но…

Александр Белов свободен!

Соль чувствовала, как с души падает даже не камень – скала величиной с Эйгер. Свободен! Она помочь не смогла, но рыцарь Александр все равно сумел! В глазах подозрительно защипало, захотелось подбежать и обнять, но Соль вспомнила, что она взрослая. А взрослые в такие минуты должны улыбаться и шутить.

Они сидели на ящике плечом к плечу, прихлебывая из кружек жуткую черную бурду. Александр рассказывал, она слушала. Получилось почти как с Хинтерштойсером, только возле узника «Колумбии» не порхал подозрительный ангелок четырнадцати лет.

– Могу позвонить в советское посольство, – предложила Соль, дослушав до конца. – Но там в телефонах наверняка чужие уши торчат…

– Фройляйн рыцарственная дама! – его рука на миг коснулась плеча. – Как друг прошу, а как рыцарь требую – не вмешивайтесь. Разберусь сам! Мои отношения с товарищем Сталиным касаются только нас двоих.

Вроде и пошутил, но не слишком весело. Александру, как и ей самой, некуда податься. Но у русского парня нет аппарата «С». Подпольщики, конечно, помогут…

– Неужели я ничего не могу сделать?

– Можете, – улыбнулся Белов. – Во-первых, сделайте так, чтобы я за вас больше никогда не волновался.

Соль на миг задумалась. Взрослых часто приходится успокаивать… Но рыцарь не может солгать рыцарю!

– Мне в Германии предстоит сделать еще одно дело. Трудное ли, пока не знаю. А потом куда-нибудь убегу и спрячусь. Я маленькая, не заметят… А что во-вторых?

Он повернулся, взглянул в глаза.

– Откуда вы, Соль? Откуда ваши друзья? Вы умеете летать, можете проходить сквозь стены… Звезда Регул – Cor Leonis, Сердце Льва… Неужели угадал?

Соль немного подумала… И – словно с обрыва в воду:

– Регул просто звезда, бело-голубая, очень красивая. Но за нею есть другая, с Земли не увидеть. Когда-то ее назвали Новое Солнце, но не прижилось, так что она просто – Солнце. Вокруг вращаются три планеты, моя – вторая. Первые, что туда пришли, назвали ее Клеменция – Милосердие. Мы – «чистые», катары, потомки тех, которые жили когда-то на Старой Земле.

Кофе в кружках давно остыл…

* * *

– Нет, Александр, не знаю. Те, что помогают нам, – это величайшая тайна. Очень древняя цивилизация с невероятными возможностями. Почему помогают? Предки верили, что такова воля Божья. Нашими покровителями двигает Господне милосердие, потому и планету так назвали. Но сейчас, после того, что я увидела на Земле… Нет, лучше не думать! Господь Вседержитель над нами, Он не попустит. Exsurgat Deus et dissipentur inimiciejus: et fugiant qui oderunt eum a facie ejus!..[69] Как плохо, Александр, что вы атеист!