Белое солнце дознавателей - Тайга Ри

Фей рассеяно кивнула, рассматривая дно чашки. Такой несобранной она стала сразу после Вестников из дома, которые я читала вслух – дядя писал, что всё хорошо, Данд учится, и Яо делает успехи.

Наставник Луций уже присылал отчет утром – «состояние дяди Люциана стабильно и без изменений», а Целительница отчитывалась вечером – за здоровьем несчастной Луэй я следила отдельно. Правда обычно она писала о Булке и Зи, хотя бы вскользь, но не сегодня. Чтобы узнать, что мистер Зиккерт в порядке мне потребовалось отправить ещё один вестник.

Ремзи чувствовал себя превосходно, но это не успокоило Фей…

– Третья.

– Что?

– Третья пиала. Ты наливаешь уже третью, – отметила я ровно, наблюдая, за тем, как чай тонкой струйкой льется из глиняного носика в чашку. – На ночь – вредно.

Чайник брякнул – донышко стукнулось о столешницу, и на скатерти расплылось мокрое пятно.

– Оставь, слуги уберут, – я отодвинула Фей в сторону – она сразу спрятала руки под стол, и бросила сверху салфетку.

– Прости…

– Это всего лишь чай…

– Тем не менее, я была неловкой…

– Мне казалось, вечер прошел хорошо.

Сестра закивала.

– Мы отлично потанцевали.

Она кивнула ещё раз.

– Тебя что-то беспокоит, – я не спрашивала – утверждала, и она кивнула в ответ, прежде, чем вскинулась и подняла на меня глаза, оторвав их от скатерти.

Без эмпатии было хорошо – тихо внутри. И без эмпатии было плохо – тихо внутри. Если бы только я могла управлять этим – тогда точно поняла бы, что это за эмоции. Глаза так ярко сияют от страха или от …

Я крутнула чайную ложечку на столе – серебряная стрела завертелась по кругу, пока не замерла, указывая на Фей-Фей.

Фей замолчала, задумавшись, прежде, чем начала медленно говорить.

– Яо не очень умный – это правда. И его способности к алхимии средние. Но он очень наблюдательный и у него прекрасная память – сотню ингредиентов он выучил за декаду, со всеми характеристиками. Дедушка… одно из семейных наказаний Ву – это смотреть на улицу. Дедушка заставлял Яо сидеть по целому дню в верхней голубой гостиной – там окна выходят на проспект, вместе со слугой. Вечером, – продолжила она так же размерено, – слуга отдавал пирамидки с записями. И задача Яо – пересказать всё, что он видел. Яо умеет подмечать мелочи там, где не видит никто. Он… не всегда понимает, но – помнит. Яо соскучился, Вайю. Его ставили одного и…

– И?

– …он будет рад Вестнику от тебя.

В спальне стало тихо. Я постукивала пальцами по столешнице – раз-два-три, раз-два-три, раз-два-три.

Яо. Соскучился. Яо. Соскучился.

Раз-два-три. Раз-два-три. Раз-два-три.

– Дядя вызывал тебя к себе накануне отбытия?

Фей-Фей закивала – быстро и ожесточенно и тут же вздрогнула, как от боли – вертикальная морщинка прочертила лоб.

Я встала резко, и забрала с туалетного столика шкатулку с драгоценностями, вывалив все содержимое на тахту.

– Подвеска с гранатом, нефритовые серьги, и… шпилька с тремя яшмовыми камнями, – я выудила из кучи несколько украшений и разложила на столе. – Подвеска – один. Серьги – два. Шпилька… ровно три камня. Я хочу, чтобы ты выбрала украшение на завтра. Сестра.

Фей-Фей с напряженным вниманием смотрела прямо на меня.

– Почти сказание о Фу Си. Если я надену один браслет, – я подняла подвеску и хмыкнула, рассматривая винные блики на свету, – приходи после первого удара колокола, и вышли вестник, и распахну я заднюю дверь… если надену два браслета, – я огладила пальцем гладкий нефрит серег, – то дождись второго колокола, и шли мне два вестника, и отворю я дверь, впуская любимого… предательница. – Закончила я резко.

Фей вздрогнула всем телом.

– Предательница, – повторила я отчетливо, глядя сестре прямо в глаза. – Как ещё можно назвать жену, которая предает мужа своего и восходит на ложе с другим мужчиной… впуская его в супружескую постель?

– Жертва обстоятельств? – пробормотала она тихо. – Фу Си разлучили с возлюбленным, и выдали за старика… Фу Си не могла противостоять приказу Главы клана…

– … и… она заплатила за это, – я крутнула на столе шпильку и прихлопнула сверху ладонью. – Если же я надену три браслета, – пропела я тихо, – не приходи… не отворю двери…

– … но перехватил муж послание и заменил слово, – продолжила сестра так же напевно, – и как пробьет третий колокол, шли три вестника, и открою я сердце свое и дом свой… и звезды тому свидетели…

– Романтично, но идиотично, – закончила я обычным тоном. – Влюбленный дурак остался бы жить, если бы смог удержать завязки на штанах затянутыми, и… если бы знал что и как спрашивать, чтобы обойти клятву.

– Фу Си – жертва обстоятельств, – возразила Фей дрожащим голосом. – Муж был слишком жесток.

– Слишком? – я вскинула брови.

– Он отдал приказ – молчать, встретить возлюбленного и… убить. Это – слишком жестоко.

– Никто не заставлял Фи Си закончить свои дни так… это ее выбор. Смерть за измену – стандартный набор брачных клятв. Умер бы кто-то один – сочли бы глупцом, а так… на супружеском ложе умерли оба, и менестрели превратили эту историю о предательстве в песнь о великой любви… Вот поэтому я и не верю сказаниям.

– У дедушки в библиотеке другая версия, – упрямо мотнула головой Фей.

– Хорошо, хорошо, – я подняла руки вверх. – История давно минувших зим… Я хочу, чтобы ты выбрала украшение на завтра, сестра. Один, – я подвинула подвеску, – два, три, – шпилька с тремя яшмовыми камнями занимает свое место в ряду.

Сколько было Вестников Фей-Фей?

– Выбери. Сестра.

Фей колебалась и потом осторожно, как будто прислушиваясь к чему-то внутри протянула руку к… шпильке.

Три. Три Вестника. Мы на Юге три дня. Дядя. Дядя. Дядя.

Взяв шпильку, Фей выдохнула почти облегченно.

– Я могу выбрать ещё одно, Вайю? – она потянула подвеску за цепочку поближе к себе. – Гранаты подходят к моему комплекту, к каждому из моих комплектов… я буду надевать её каждый день, – закончила Фей совсем тихо и опустила глаза вниз.

Один. Один вестник каждый день.

– Конечно, сестра. Конечно.

Когда за Фей-Фей захлопнулась дверь, я сгребла все украшения обратно в шкатулку и резко захлопнула крышку, отнесла обратно на туалетный столик и после этого тщательно заперла спальню.

Дядя. Дядя. Дядя.

В гардеробной, за ширмой уже висело, тщательно отглаженное артефактами платье на завтра – если Кораи пришлют слуг вечером – южный наряд высокородной сиры. Белоснежный, как и кади. Точно как положено по этикету для приветствия Семье. Старухе будет не к чему придраться.