Гильдия убийц - Личия Троиси

Дорога, в каком-то смысле, была уже предначертана. Деревня за деревней, потом город. Дубэ поняла. Она ничего другого делать не умела. Ей надо было потихоньку залезать в дома, в таверны, дворцы и воровать. Ей не нравилось это, но другого способа добывать средства к существованию она не знала. У нее не было выбора. Она будет странствовать, изо всех сил стараться убежать от своей предназначенности Гильдии и будет воровать. Учитель был прав. Чтобы жить, надо помнить его обучение, применяя его на практике. Так и началась эта история.

За ними с глухим стуком захлопнулась дверь храма.

Да, они были на свободе. На свободе!

Только на мгновение Дубэ прислонилась к стене.

И почувствовала, как к ее плечу прикоснулась рука.

— Как ты себя чувствуешь?

Лонерин был невероятно спокоен.

Дубэ кивнула:

— Бежим.

И они побежали по равнине, простиравшейся перед храмом. Они должны были спешить изо всех сил, чтобы расстояние между ними и Домом стало как можно больше, пока не рассвело.

Дубэ была подготовлена, поэтому почти час она бодро бежала, но вскоре заметила, что Лонерин стал уставать. Его дыхание становилось все более учащенным, а движения беспорядочными. Дубэ замедлила шаг.

— Иди шагом, иначе ты совсем устанешь. Иди помедленнее.

Лонерин согласился, хотя и неохотно. Он совсем обессилел.

— Нет… нет… я смогу…

— В котором часу просыпаются просители?

Лонерин покачал головой:

— Не знаю точно… там нет солнца… внизу… поэтому…

— Тогда — за сколько часов до того, как все собираются на завтрак в трапезной?

— Думаю… часа за два…

Дубэ посмотрела на небо. Значит, подъем в пять часов и приблизительно в шесть или в семь — начало погони. Всего шесть часов, чтобы скрыть свои следы. Пешком они этого не сделают, особенно учитывая состояние Лонерина.

— Иди за мной.

Юноша не заставил себя уговаривать.

Дубэ поняла, что он не хотел быть ей в тягость. К тому же пока что большую часть работы выполнила она: обнаружив планы Иешоля и сумев выйти из Дома Гильдии.

— Извини, — произнес вдруг Лонерин. — Обучение магов не предусматривает бег. — В его голосе прозвучали горькие нотки.

— Не беспокойся. Ты умеешь ездить на лошади?

Лонерин с удивлением кивнул.

Довольно быстро они добрались до фермы. Дубэ проходила мимо нее несколько раз в течение последнего месяца, когда ходила искать Дженну. Эта ферма никогда не вызывала у нее особого интереса. К тому же она была всего лишь одиноко стоящим деревенским домом на границе с Землей Ночи. Однако, когда Дубэ увидела, как Лонерин задыхается, у нее в голове молниеносно мелькнула мысль о ферме.

— Двигайся как можно тише, — прошептала Дубэ, и он так же нерешительно кивнул, как и в первый раз.

Они осторожно поползли по земле. Двигались вперед, пока не доползли до конюшни. Там, свернувшись калачиком, спала собака. Не разбудив ее, трудно было сделать то, что они собирались.

Дубэ повернулась к Лонерину:

— Ты можешь, если захочешь, кого-то усыпить?

— Да.

Дубэ показала ему на собаку:

— И ее тоже?

— Да. — Лонерин произнес это со странной интонацией.

Дубэ посмотрела на него:

— Чего ты ждешь? Делай.

— Я не совсем уверен, что делать это — хорошая затея…

Дубэ фыркнула. После того, что она видела, у нее сложилось несколько иное мнение.

— Ты думаешь, у нас есть другой выбор?

— Нет… но эти люди живут разведением лошадей…

— Я хочу сказать, что когда мы останемся живы и здоровы, если такое случится, то мы вернем их назад, согласен?

Дубэ была разъярена, и Лонерин не осмелился более возражать. Он поднял два пальца, произнес странное заклинание на языке, которого Дубэ никогда не слышала.

— Пойдем, — сказал Лонерин.

Дубэ посмотрела на собаку. Казалось, что ее положение ничуть не изменилось.

— Ты уверен?

— Может быть, ты так не думаешь, но я — хороший волшебник.

Голос у него был несколько раздраженный. Видимо, он вспомнил прежний упрек.

Дубэ кивнула. Лонерин уже шел вперед, и она побрела за ним.

В стойле стояли четыре лошади. Не такая уж маленькая ферма. Дела шли не так уж плохо. Дубэ собиралась что-то сказать, но не стала. Лонерин не заслуживал такого. Он спас ее от Реклы, если бы не он, они не смогли бы унести оттуда ноги.

Лошади, конечно, были не ездовые, простые клячи, но этого было достаточно, чтобы ехать на них всю ночь. К тому же в Гильдии не могли знать, в каком направлении они бегут.

Дубэ подошла к той из лошадей, которая показалась крепче остальных. Погладила ее по морде, и животное медленно стало просыпаться. Девушка ощутила странное чувство в желудке, как будто внутренности сжимало тисками. Ей пришлось сделать глубокий вдох.

Лонерин обернулся:

— Ты уверена, что с тобой все хорошо?

— Да, это, должно быть, из-за бега.

Лонерин сделал хороший выбор: его лошадь казалась бодрой на вид.

— Нет времени седлать их, придется ехать без седел.

Лонерин инстинктивно уже вцепился в гриву лошади.

Вероятно, ему никогда прежде не доводилось ездить без седла.

— Хорошо.

— Однако сначала…

Дубэ принялась осматривать конюшню. Обязательно надо было взять какой-то еды. Над конюшней находился какой-то чердак, и Дубэ поднялась туда. Это место напомнило ей домик в Сельве. Она нашла там яблоки, несколько кусков вяленого мяса и сыр.

«Дубэ, сходи принеси несколько яблок из кладовки».

Голос ее матери зазвучал, как живой, как будто она была тут, в одном шаге от Дубэ. Дубэ тряхнула головой, как делала всегда, желая отвязаться от назойливых мыслей, и стала собирать все, что могло пригодиться в пути.

Потом спустилась вниз, положила все в плащ, свернула его, и они собрались уезжать.

Они сели на лошадей, и тут Дубэ почувствовала странную усталость.

«Я слишком устала, это ненормально», — подумала она, но отогнала эту мысль. Даже если и так, время их подгоняло.

Они торопясь выехали из стойла. Собака лежала совершенно неподвижно.

Они отправились в долгий путь, ароматный весенний ветерок дул им в лицо.