Дневники Клеопатры. Восхождение царицы - Маргарет Джордж

Носилки покинули территорию виллы и двинулись к реке. Тибр оказался неширокой рекой, вода в нем приятного зеленого цвета. Я увидела причалы, где пришвартованы торговые суда, склады и торговые ряды вдоль берега. Там мы задерживаться не стали, поскольку портовые запахи отнюдь не манили к себе. С нашего берега, где простирались поля, мы смотрели на город по ту сторону реки.

Он представлял собой беспорядочное скопление строений всех видов и размеров. То здесь, то там высились холмы, которые я попыталась сосчитать. Вроде бы их должно быть семь, но мне удалось насчитать лишь пять. День выдался жаркий и влажный, воздух над городом слегка мерцал, однако это не украшало вид.

«Но ты вспоминаешь Александрию, — напомнила я себе, — а она считается самым красивым городом в мире. Вынося суждение, нужно быть объективной, а не сравнивать все с родным городом».

Мы продолжили путь вдоль берега, потом приблизились к мосту через реку, что вел к островку в ее середине. Я знала, что там находится больница, посвященная Асклепию. Мы перебрались на остров, а потом, по следующему мосту, вышли на другой берег.

И в тот же миг все переменилось: мы оказались в настоящем муравейнике, в толпе орущих, толкающихся и беспорядочно снующих по тесным улочкам людей. Мое внимание привлекла строительная площадка с уже заложенным мощным фундаментом.

— Что это? — спросила я одного из носильщиков, к счастью, говорившего по-гречески.

— Новый театр, который задумал возвести Цезарь, — сказал он. — Это будет второй каменный театр. Цезарь хочет перещеголять Помпея, построившего первый недалеко отсюда.

Потом мы резко повернули направо, и снова все изменилось. Теперь нам с трудом удавалось пробираться через огромный рынок, где торговали цветами и фруктами. Над ним висел громкий гул голосов — столь же резкий, как смешанные запахи роз, полевых маков, лука и чеснока. Складывалось впечатление, что продавцы и покупатели жестикулируют и галдят одновременно, без всякого смысла.

Потом мое внимание привлекла корзинка с незнакомыми фруктами, темно-зелеными и светло-зелеными вперемешку.

— Что это? — спросила я. — Хочу попробовать.

Носильщики поставили носилки, и я оказалась в самом центре шумной толпы, тщательно прикрыв лицо паллой.

Едва зная язык, я улавливала лишь обрывки звучавших вокруг фраз, по большей части — обычные рыночные разговоры. Люди торговались, расхваливали свой товар, жаловались на дороговизну. Но время от времени я слышала слова «Цезарь» и «Клеопатра». Что говорят о нас простые люди?

Носильщик вернулся с пригоршней фруктов. Оказалось, что это оливки, но крупнее и другого цвета, чем я видела раньше.

— Мы называем их черными и белыми оливками, ваше величество, — сказал носильщик. — Они растут поблизости, в области Пицен.

— Благословен Пицен, одаренный такими сокровищами вкуса! — пробормотала я, вгрызаясь в оливку. Сочностью своей она не уступала винограду — особенная, с ярко выраженным послевкусием.

Выбравшись с рынка, мы оказались на широкой дороге. Она сворачивала налево у основания холма, вершину которого венчали несколько храмов. Может быть, это и есть Капитолий? Если так, храмы на его вершине — одни из самых почитаемых в Риме, ибо в них находятся древние изваяния покровителей города. Неожиданно дорога вывела нас к ровной широкой площадке, где посреди строений расхаживали люди.

— Римский Форум, — объявил носильщик.

Вот оно, сердце Рима. Прямо скажем, спланирован он плохо — словно ребенок решил сложить нечто из кубиков, но места на столе оказалось слишком мало. Здания жались одно к другому, храмы, крытые портики, статуи выглядели так, словно их поставили здесь случайно, без какого-либо четкого замысла. Отдельные строения были красивы, но впечатления целостности и гармонии не производили.

Правда, такими видел мир и самих римлян — неуклюжими, невоспитанными, попирающими красоту и не способными оценить гармонию.

«А ведь они, наверное, находят весь этот хаос привлекательным, — подумалось мне. — Бедные римляне».

Мое внимание привлек ступенчатый помост, украшенный ощетинившимися, словно морды вепрей, носовыми частями боевых кораблей — рострами. Наверное, это и есть знаменитая ростра — трибуна, где выступают политики, поддерживаемые наглядными свидетельствами военной мощи Рима. Как тонко!

Сбоку находилось здание, привлекающее внимание своей простотой — словно коробка, поставленная на попа.

— Что это? — спросила я носильщика, должно быть, уже уставшего отвечать на мои вопросы.

— Курия, моя госпожа, — сказал он. — Там заседает сенат.

Значит, могущественный римский сенат заседает здесь? В таком гробу?

— Внутри устроены ряды сидений с местами для сенаторов, — промолвил он, словно прочитал мои мысли, а потом с гордостью добавил: — Двери сделаны из бронзы.

Да, это единственное, чем можно похвастаться.

— Цезарь перестроил здание, — продолжал носильщик. — Ему пришлось передвинуть курию, чтобы освободить место для нового Форума.

— Что? — спросила я. — Какого Форума?

— Цезарь строит новый. Он говорит, что старый некрасив и плохо спланирован. Чтобы народ не роптал, он оплачивает строительство исключительно из собственных средств. По слухам, это обойдется ему более чем в миллион сестерций. Ну, он может себе такое позволить.

— Давай остановимся и посмотрим, — вдруг сказала я.

Носилки послушно развернулись и направились через мощеный центр Форума по широкой мощеной дороге между курией и огромным крытым зданием. Мы оказались перед небольшим идеальным прямоугольником, окруженным колоннадами. Посередине красовался приветливый зеленый луг, а в дальнем конце находился беломраморный храм прекрасных пропорций.

— Храм еще не освящен, — пояснил носильщик. — Цезарь построил его во исполнение обета, который принес перед последним сражением с Помпеем. Храм воздвигнут в честь его предков.

Я воззрилась на храм. Он был прекрасен — не хуже, чем в самой Греции.

— Надеюсь, мне выпадет возможность присутствовать на его освящении, — проговорила я.

Мы вернулись на старый Форум и пересекли его посередине, стараясь не задеть ни прохожих, ни статуи. По дороге нам попался еще один храм, который я признала достойным восхищения, а потом мое внимание привлекли примыкавшие одно к другому разнородные здания: первое — длинное и круглое, с колоннами, второе — квадратное.

Терпеливый носильщик объяснил:

— Квадратное здание — это Регия, где заседает коллегия понтификов и хранятся ее архивы. Круглое — храм Весты, где поддерживают неугасимый священный огонь. Весталки, девственные жрицы Весты, живут рядом с храмом, вон в том длинном здании. Это позволяет им постоянно приглядывать за огнем и…

— А в доме, примыкающем к коллегии понтификов, наверное, находится резиденция великого понтифика? — прервала его я. — Там живет Цезарь?