Советская военная разведка 1917—1934 гг. - Александр Колпакиди

В Министерстве иностранных дел работал еще один китаец, обладавший большими возможностями. чем «Рудольфина»; он-то и устроил ее на работу в министерство. Этот китаец был не особенно активным. Повышения его активности можно было достигнуть только за счет личного воздействия, считал Зорге.

В качестве связника с Нанкином использовался «Ганс».

Бэйпин (Пекин). В Бэйпине находились два групповода, и оба школьные учителя. Один из них вместе с женой сотрудничал с разведкой. Это был очень надежный и серьезный человек, систематически «строивший» свои связи, совершенно лояльно исполнявший указания из Шанхая. Раньше он не имел опыта в нелегальной работе: теперь же его рассматривали как вполне осторожного и до некоторой степени опытного человека. Он получал денежную помощь, но без особого вознаграждения за приобретенный материал. Зорге знал его лично и привлек к работе с военной разведкой.

Важнейшая связь, установленная учителем, вела к штабу Чжан Сюэляна (1928–1932 гг. — командующий пограничными войсками Северо-Восточного Китая: в 1930–1931 гг. — заместитель главнокомандующего сухопутными, военно-морскими и военно-воздушными силами Китайской Республики). На руководстве у учителя находились офицер штаба Чжан Сюэляна, доставлявший материал из штаба за деньги, а также друг учителя — заместитель командира 7-й пехотной бригады. Так как штаб был расположен вне Бэйпина. связь с ним была затруднена. Поступала информация и от ближайшего окружения Хуан Фу (в 1928 г. — министр иностранных дел). Все перечисленные лица работали на основе личных отношений с учителем.

Вторым групповодом-учителем в Бэйпине был давний друг «Эрнста». Этот групповод был еще неопытен, но уже успел проявить себя как серьезный, старательный и надежный работник. К нему поступала информация от группы офицеров в Шаньси, а также из окружения старого милитариста Дуань Цижуя (генерал, глава аньхойской клики милитаристов: в 1924–1926 гг. — правитель Китайской Республики).

Маньчжурия. Здесь в качестве групповода выступал китайский офицер, который в рядах маньчжурских добровольцев боролся с японцами; впоследствии он перешел на службу в штаб Чжан Сюэляна. Этот офицер был привлечен к сотрудничеству на основе личной дружбы с «Рудольфом». Денег за свои услуги не брал.

Ханькоу. Агентом-групповодом в Ханькоу был адвокат, который имел старые связи в этом городе. Сотрудничал за некоторую денежную поддержку, был еще новым человеком, поэтому его сеть связей была организована слабо.

Адвокат привлекал к работе свою помощницу в адвокатуре; она выступала в качестве связующего звена между Шанхаем и Ханькоу. Кроме того, он поддерживал связь с офицером 89-й дивизии, расположенной в Ханькоу, и офицером в штабе местного гарнизона.

Провинция Хэнань. Здесь групповодом являлся китаец, ранее принадлежавший к группе Ван Цзинвэя (с 1924 г. — член ЦИК Гоминьдана; в 1932–1935 гг. — председатель Исполнительного юаня; в 1932 г. — министр иностранных дел). Этот человек являлся членом провинциального правительства Хэнани. Он был привлечен к сотрудничеству «Рудольфом». Проявил себя очень способным и толковым человеком. Работал только из-за личной привязанности к «Рудольфу». Но был вполне лоялен и следовал всем указаниям из Шанхая. У него в качестве связей были: круг друзей в штабе Лю Цзи (с декабря 1927 г. — член Военного совета нанкинского правительства, был близок к Чан Кайши); группа служащих в хэнаньском провинциальном правительстве; представители местного Гоминьдана и несколько людей из окружения Ван Цзинвэя. Возможно, как и в ряде предыдущих случаев, состоявшие у него на связи люди выступали в качестве источников информации, не являясь агентами.

Провинция Хунань. В Хунани находилось три связи. Они напрямую замыкались на «Рудольфа» (возможно, Зорге не обозначил групповода в своей «характеристике»).

Первой связью был штабной офицер 34-й дивизии, находившейся в Хунане, работал главным образом из-за дружбы и небольшого вознаграждения.

Второй связью являлся служащий в опиумном бюро в Чаныпе. У этого человека имелись надежные выходы на хунаньское провинциальное правительство, откуда он и получал документальный материал. Кроме того, этот китаец был связан и с 16-й дивизией. Он получал небольшую месячную оплату и проявил себя «хорошим работником».

Третья связь — студент, «брат капитана 19-й дивизии». Проживал вместе с братом, от которого и получал материалы о дивизии. Работал «из-за симпатии к нам», а вернее — из-за личной дружбы с «Рудольфом».

Судя по всему, все эти связи являлись агентами.

Провинция Фуцзянь. Агентом шанхайской резидентуры в провинции Фуцзянь был «Чэнь», полковник штаба 19-й армии. Он использовался как военный информатор.

Это был очень развитой и надежный человек и сотрудничал в основном по идейным мотивам. В 1927 г. «Чэнь» был членом Китайской коммунистической партии, но потом потерял с ней связь. Исключительно порядочный человек, отмечал Зорге, и «из-за дружбы» связан «с нами». Полковника привлекли к сотрудничеству во время шанхайских боев. Он был хорошо развит в политическом и военном отношении и полностью лоялен «к нам».

Связь с полковником поддерживалась через его жену, проживавшую в Шанхае; она была вполне надежна. Жена навещала мужа раз в полтора месяца. Каждая поездка оплачивалась 150 шанхайскими долларами.

Кантон. «Марианна» непосредственно поддерживала связь с привлеченными ею к сотрудничеству китайцами, в большинстве своем военными. Офицер в штабе Чэнь Цзитана (с 1929 г. — член ЦИК Гоминьдана; в 1929–1931 гг. — командующий 8-й армией, затем командующий 1-й армейской группой НРА; с начала 30-х годов — председатель правительства провинции Гуандун) работал исключительно из материальных соображений. Обходился резидентуре очень дорого, но обладал прекрасными связями со всеми частям и соединениям Чэнь Цзитана. Этот офицер также был связан с преподавателем кантонской Военной академии, который сотрудничал за деньги.

На связи у «Марианны» находились также штабной офицер 1-й армии и капитан 2-й армии.

Для получения информации «Марианна» использовала и своего дядю, советника Чэнь Цзитана. Это был очень хитрый и опасный человек с большими связями среди кантонских политиков. Его использовали очень осторожно, чтобы не подвергнуть опасности «Марианну». Однако Зорге считал, следовало энергично взяться за его обработку. В этом деле должны были помочь деньги.

В кантонской разведывательной сети числился и «Тун», муж «Марианны», который проживал в Гонконге; он использовался для связи с «Марианной». «Тун» говорил по-английски и был хорошим старым товарищем с большим опытом нелегальной работы. К сожалению, был очень болен. «Тун» являлся, по существу, балластом для резидентуры, но его пытались, как могли, вылечить и поддерживали материально.

Провинция Цзянси. У групповода «Руди», проживавшего в Шанхае, было еще два источника в Цзянси — две совершенно новые связи. Один источник находился в финансовом управлении провинциальноого правительства в Наньчане. столице провинции Цзянси. Второй — в 18-й армии благодаря личному знакомству «Руди» с командующим армией и офицерами штаба.