Хранилище - Бентли Литтл

— Майк.

— Тогда пошли. Идем.

Шеннон вышла следом за сестрой из комнаты отдыха и направилась по короткому коридору к лестнице, ведущей в подвал.

Внизу их встретил мистер Лэм.

— Вы успели вовремя.

— В чем дело? — спросила Сэм.

— Джейка Линдли поймали на воровстве. Из «Хранилища». Судя по всему, во время перерыва он решил стянуть батончик «Сникерс» с полки, рядом с которой стояла Франсина Дорманд. Линдли попытался отвлечь внимание Франсины, заведя с ней разговор ни о чем. — Мистер Лэм сухо усмехнулся. — Но Франсина все заметила и доложила руководству.

Повернувшись к Шеннон, менеджер по кадрам внимательно оглядел ее с ног до головы.

— Кажется, вы с ним встречались, не так ли?

Шеннон испугалась, занервничала, но ей на подмогу пришла Сэм.

— Да, встречалась. И Джейк первым разорвал отношения, хотя я не вижу, мистер Лэм, какое это имеет отношение к делу.

— Вы правы, вы правы, — пробормотал тот, подобострастно кланяясь. — Вы совершенно правы.

— И каким будет наказание? — спросила Сэм.

— Согласно порядкам, подробно расписанным в «Библии сотрудника», Линдли отведут в Зал наказаний, где в отношении него будут определены надлежащие дисциплинарные меры.

— В Зал наказаний? — побледнела Сэм.

— В Зал наказаний, — улыбнувшись, подтвердил мистер Лэм, указывая на открытую дверь в глубине коридора. — Идемте. Остальные уже ждут.

— Пожалуй, я обойдусь без этого зрелища, — покачала головой Сэм.

Улыбка мистера Лэма оставалась неизменной.

— Боюсь, мисс Дэвис, у вас нет выбора. У директора сегодня выходной, и в его отсутствие вы остаетесь за главного.

— В таком случае нужно его вызвать…

— Опять же, ссылаясь на «Библию сотрудника»: директор не может принимать никаких решений в свой выходной. Эти обязанности автоматически и окончательно переходят к заместителю директора. — Он взял Сэм за руку, увлекая ее к двери. — Идемте.

На Шеннон менеджер по кадрам не обратил внимания, сестра о ней забыла, но она тем не менее пошла следом за ними, шагнула в дверь и спустилась по короткой лестнице на следующий подземный уровень.

Ей еще никогда не приходилось бывать здесь, и она остановилась и огляделась по сторонам, чувствуя страх. Стены были черные. Как и потолок. Как и пол. Скудное освещение обеспечивали лишь кованые чугунные подсвечники с красными лампами в виде языков пламени.

Десять или двенадцать сотрудников выстроились в обычные два ряда посреди помещения с высокими сводами. Шеннон мысленно отметила, что при таком освещении, в этой комнате, люди в стилизованной кожаной одежде напоминали средневековых палачей.

Членов инквизиции.

Сэм и мистер Лэм прошли между двумя рядами, выстроившимися вдоль стен комнаты.

Зал наказаний.

Двое необыкновенно высоких мужчин в блестящих черных куртках вкатили столик со сверкающими инструментами из нержавеющей стали, которые Шеннон видела впервые в жизни. Мужчины тотчас же удалились через ту же боковую дверь, в которую вошли, и мистер Лэм с любовью провел рукой по какому-то предмету, напоминающему нож.

Шеннон вдруг поняла, что Джейку сейчас будут делать больно.

Его убьют?

Нет. Даже «Хранилище» не пойдет так далеко. Не сможет. Это противозаконно. Да, Джейка будут бить. Унижать. Карать. Но его не убьют.

Впрочем, так ли?

Шеннон осталась стоять в дверях, наблюдая за тем, как разворачиваются события. Она не только нервничала, переживала и боялась, но… было и еще что-то. Что-то личное. Ведь речь шла о Джейке. О ее Джейке. Он подонок и козел, и Шеннон не сомневалась в том, что он действительно стянул шоколадный батончик, пытаясь подцепить эту сиськастую крошку, однако из этого не следовало, что он заслуживает смерти. Глупость не карается высшей мерой.

И «Хранилище» не имеет права выступать в качестве судьи, присяжных и палача.

Смерть? Высшая мера? Палач?

Шеннон вдруг поймала себя на том, что все эти слова пришли ей на ум совершенно естественно, что в этой похожей на преисподнюю черной комнате они не показались ей притянутыми и не к месту.

Но ведь это же Америка. Здесь по-прежнему действуют законы. Применительно к «Хранилищу» и отдельным людям. Если Джейк сделал что-то противозаконное, «Хранилище» может его уволить, может предъявить ему обвинение и преследовать его в судебном порядке, однако применить к нему меры физического воздействия «Хранилище» не имеет права.

Шеннон не могла оторвать взгляд от двух рядов облаченных в кожу сотрудников и своей сестры с мистером Лэмом, озаренных мерцающим светом красных светильников.

Нет, неправда.

«Хранилище» может сделать Джейку больно.

И сделает.

И никто не будет в силах ему помешать.

Шеннон почувствовала, как ее захлестывает тошнота. Несмотря ни на что, даже после того, что произошло во время зачистки, она, наверное, где-то в потаенных глубинах своего сердца по-прежнему любила Джейка.

Обернувшись, Сэм перехватила ее взгляд.

— Наверное, тебе лучше вернуться на свое рабочее место, — сказала она.

Ее голос, сильный и властный, отчетливо прозвучал в Зале наказаний.

Шеннон молча покачала головой. Во рту у нее пересохло, она не могла говорить.

— Это не предложение, — сказала сестра. — Это приказ.

В его голосе прозвучали жесткие командные нотки, но также и забота, любовь, скрытая от всех, кроме самой Шеннон, и она поняла, что ей лучше уйти. Стоявший рядом с Сэм мистер Лэм ухмыльнулся.

Шеннон отвернулась в сторону.

— Уходи, — повторила Сэм. — Или я прикажу кому-нибудь проводить тебя на рабочее место.

Шеннон хотелось что-то сказать, хотелось возразить, оказать сопротивление, чтобы защитить Джейка от наказания, но она молча кивнула, развернулась и направилась к выходу.

Откуда-то издалека, из другого помещения, с другого подземного уровня донесся голос Джейка. Он кричал. Шеннон узнала его голос, и у нее внутри все оборвалось, но она не остановилась, не обернулась. Наоборот, она ускорила шаг, спеша поскорее уйти от этих страшных звуков. Снова оказавшись в торговом зале, среди покупателей, Шеннон испытала облегчение.

Где-то через час к кассе, за которой она стояла, подошла Сэм. Шеннон как раз обслуживала покупательницу, и ей вдруг захотелось, чтобы эта женщина задержалась здесь до бесконечности; у нее не было желания оставаться наедине с сестрой, не было желания знать, что произошло, однако покупательница расплатилась за покупки, поблагодарила ее и ушла.