Хранилище - Бентли Литтл

Стоя рядом с Холли и глядя на него, она почувствовала, как у нее учащенно забилось сердце. Даже по прошествии такого времени Джейк по-прежнему сохранил воздействие на нее. На работе Шеннон с ним почти не встречалась — подобно большинству сотрудников службы безопасности, он оставался в комнате наблюдения, невидимый, — однако всегда присутствовал у нее в подсознании.

Шеннон сама не могла сказать, ненавидит его или все еще любит, но он определенно вызывал у нее в груди эмоциональный отклик. Вот и сейчас руки у нее покрылись по́том, сердце заколотилось, она возбудилась только от одного того, что он рядом с ней.

Их взгляды встретились, и Шеннон поспешно отвернулась.

— Итак, — объявил Джейк, — разбиваемся на пары.

Он зачитал список пар и объяснил каждой, где ей нужно будет производить зачистку. Шеннон оказалась в паре с Эдом, и им предстояло отлавливать бродяг в городском парке. Им должны были выдать дубинки и наручники, на всякий случай.

Шеннон попробовала переговорить с Эдом. Она не хотела принимать в этом участие, о чем ясно выразилась. Однако Эд, рьяный сторонник «Хранилища», посчитал ее позицию предательством.

— Впрочем, это не имеет значения, — с гордостью заявил он. — Твоя помощь мне все равно не нужна. Я и сам справлюсь.

— Как скажешь, — пробормотала Шеннон.

Их привезли в город на трех грузовиках и высадили в указанных местах. Грузовики остались ждать на равном удалении от всех групп, обеспечивая легкий доступ.

Шеннон и Эд медленно вошли в парк. Позади раздался громкий крик, и Шеннон, обернувшись, увидел, как другая пара, Роб и Арн лупят бездомного мужчину по спине дубинками, подталкивая к оставшемуся на улице грузовику.

Ей стало плохо. Все было не так, как на учебе.

Совсем не так. Мужчина вел себя не враждебно, не воинственно. Напротив, казалось, он сбит с толку. Но несмотря на то что бездомный не оказывал сопротивления, Роб и Арн били его, умышленно причиняя боль, и он, громко крича и шатаясь, спешил от них к грузовику.

— Вот еще один! — возбужденно воскликнул Эд.

Проследив за его вытянутым пальцем, Шеннон увидела бородатого мужчину в длинном пальто, похожего на бродягу с обложки альбома группы «Джетро Талл» из собрания ее отца.

— Он мой! — объявил Эд.

Оставшись на месте, Шеннон смотрела, как он пересек лужайку и набросился на бородача. Дубинки у Эда не было, но он с торжествующими криками принялся молотить предполагаемого бездомного кулаками, а тот вопил от боли, тщетно пытаясь защититься от ударов.

Это было неправильно. Шеннон не могла сказать, законно ли это, но с моральной и этической точки зрения это был явный перегиб. Увидев, как Эд выпрямился, поднимая мужчину за шиворот, заметив кровавые подтеки у того на лице, Шеннон почувствовала подкатывающуюся к горлу тошноту.

Победоносно ухмыляясь, Эд потащил бродягу к ней.

— Не подходи! — предупредила его Шеннон.

— Шеннон, ты должна мне помогать. Пока что от тебя не было никакого толка.

— Эд, прекрати!

Подойдя совсем близко, Эд толкнул окровавленного мужчину в ее сторону.

Шеннон бросилась бежать. У нее за спиной раздался презрительный хохот Эда. Она добежала до конца парка, задыхающаяся, обессиленная.

Согнувшись пополам, Шеннон жадно глотнула воздух, и тотчас же ее вырвало на кусты.

И тут откуда ни возьмись появился Джейк. Он наклонился к ней, и в его голосе прозвучало злорадство.

— Возвращайтесь назад, Дэвис!

Шеннон трясущейся рукой вытерла рот.

— Я… я не могу, Джейк. Не могу…

— Твою мать, и как это я только связался с тобой?

Выпрямившись, Джейк двинулся прочь.

— Шевелись, — на ходу бросил он. — Вам нужно выполнить квоту, а до тех пор вы останетесь здесь.

Оставшийся вдали Эд продолжал смеяться.

— Точно! — крикнул он.

Закрыв глаза, Шеннон попыталась выпрямиться, попыталась уйти прочь, но практически сразу же снова увидела окровавленное, рассеченное лицо бродяги. Она снова согнулась, и ее рвало на кусты до тех пор, пока в желудке ничего не осталось.

Бродяги исчезли с улиц.

Джинни только сейчас впервые обратила на это внимание, хотя у нее возникло ощущение, что так обстоят дела уже какое-то время, но просто раньше это не регистрировалось у нее в сознании.

Заправляя машину бензином, она окинула взглядом Гранит-стрит. Вид бездомных не доставлял ей удовольствие, однако в их отсутствии было нечто еще более зловещее. Улицы и тротуары выглядели чистыми, и даже пустующие здания приобрели свежеотреставрированный вид. Джинни поймала себя на том, что думает о «Степфордских женах»[42].

Все было в точности таким же. Здесь также присутствовало что-то искусственное. Да, чистота и порядок. Но только не в хорошем смысле. А в пугающем, неестественном.

Насос подачи бензина остановился, когда счетчик на колонке показал только девять долларов восемьдесят девять центов; бак был полным, но Джинни нажимала на кнопку пистолета до тех пор, пока счетчик не дошел до десяти долларов, и только тогда пошла к кассе платить.

Сегодня на заправке работал Барри Туэйн.

— Привет, Джинни! — улыбнулся он. — Как дела?

— Могли бы быть и получше.

— Но могли бы и похуже. — Прищурившись, Барри посмотрел на показания счетчика. — С тебя десять долларов.

Джинни протянула ему двадцатку, и он дал ей две пятерки.

— Как у вас дела? — спросила Джинни.

— Неважно. Я слышал, «Хранилище» собирается торговать топливом.

Ошеломленная Джинни уставилась на него.

— Что?

Хрипло рассмеявшись, Барри ткнул в нее пальцем.

— Купилась! — воскликнул он. — Здорово я тебя провел?

Помимо воли Джинни улыбнулась.

— Это точно.

— Заглотила! Крючок, леску и грузило!

— Знаешь, это не так уж невероятно.

Улыбка Барри тотчас же погасла.

— Что правда, то правда.

— Извини, — поспешно сказала Джинни. — Я не хотела…

Барри отмахнулся от ее извинений.

— Не беспокойся, бензин — это, пожалуй, единственное, чем нельзя торговать в универмаге. И даже если «Хранилище» все-таки построит автоцентр и решит торговать топливом, меня это не тревожит. За многие годы у меня сложился круг преданных клиентов. И у меня много друзей в Джунипере. Таких, как ты.