Древние. Том I. Семейные узы. Часть I - Юрий Романов

— Понимаешь… — Усмехнулась девочка сквозь застилавшую глаза влагу. — Не заслужили они такого.

— А что это за монстры с Солнца?

— Папа говорит, на Солнце спрятана аномалия. — Шмыгнула носом Силь и повернулась, вновь распахнув свои ярко-фиолетовые глаза. — Но я слышала, что само Солнце называют какой-то чрево… Черно…

— Червоточиной?

— Да! И что чудищ не остановить, они были и будут всегда. А места, где есть аномалии времени, порождают страшных чудищ, как наши. — Силь отнесла лебедей поближе к дому, чтобы на их тела никто не наступил, после чего, жестом повела Саефа за собой.

Небольшой подвал под домом дяди Лесса освещали голубые лианы.

— Вот, вот тут дядя прячет свои штучки.

— Какие ещё штучки?

— Не бойся, тебе станет легче. Хотя эта вещь всего-лишь эксперимент, но всё же.

Силь приложила безымянный палец к круглому отверстию в стене, — треугольная дверь, под стать зданию, раскрылась в разные стороны.

— Только меркурианцы так могут! — Не без гордости произнесла она. Глазам Саефа предстало продолговатое, слабо освещённое помещение, уходящее куда-то под землю.

Казалось, принц позабыл про жар и прочие неудобства. С беззаботностью ребёнка Саеф зашагал вглубь синеватой бездны, что разверзлась перед ним во всём своём обаянии. Юноша уверенно продвинулся вперёд и голубые лианы отозвались приятным, мерцающим светом, мигая то тут, то там и оповещая сородичей о том, что пришли гости. Путь в мгновение озарило яркой, холодной вспышкой, что заморгала в приветственном жесте. Послышался всё нарастающий гул, затем двойной звон колокольчика, — где-то неподалёку находился шумный рынок.

Саеф бросил взгляд на светящуюся от счастья Силь. Волшебница прислонила ладонь к обвиваемой лианами стене, рядом с ладонью Саефа.

— Они говорят тебе “привет, незнакомец!”.

— Кто? Лианы?

— Да нет, какие лианы! — Захохотала звонко Силь и растения, опоясавшие комнату, засияли пуще прежнего. — Это стражники подземного пространства, они тут всё охраняют, и ты им нравишься.

Саеф искренне удивился. Одолеваемый собственной ненавистью к окружающим, ранимый холодностью, с которой к нему относится отец и, переносящий длань одиночества из детства, юноша шёл по жизни, томясь в собственных тёмных, снедающих мыслях, что подобно лавине, опадающей вниз, тянет за собой ещё более разрушительные силы. И сейчас, услышав слова Силь, он вздрогнул.

— Пойдём, я обещала показать тебе кое-что. — Силь обогнала нового друга, помахивая тонкой рукой из тьмы, освещаемой голубоватым светом, что становился всё ярче и ярче, точь-в-точь на поверхности.

Обогнув лишь один поворот, ребята застопорились у стены, сплошь покрытой лианами, что пульсировали, извивались и закрывали собой вход в нечто, что Силь очень хотела показать новому знакомому.

— Что это? — Горящие глаза принца задрожали.

— Увидишь! — Силь вновь коснулась живых растений, и те стали понемногу расступаться. Когда же маленький мизинец пал на голубые путы, то и вовсе, лианы ушли под землю, словно их никогда и не было.

— Это как личный сейф. — У каждого меркурианца есть свой уникальный след, который оставляет его душа, он передаётся на кончиках пальцев. Вот мы и защищаем наши вещи таким образом.

— Так это же лианы… Полоснуть разок ножом и от них ничего не останется.

— Не говори так. — Возмутилась Силь. — Это очень грубо. Не было бы их, не было бы и нас.

— Существует столько магии, которая… — Уж было начал спор Саеф, как прочёл на лице Силь лёгкое пренебрежение, она тяжело задышала и сощурилась в ответной тираде. Саеф замолчал.

Силь погладила лежащие на полу лианы, словно отпуская дурные мысли и неспешно приподнялась.

— Я ценю твои усилия и не злюсь. Для меня — Меркурий, это больше чем планета и больше чем дом. Не знаю, почему, но кажется, что я бы жизнь за него отдала, если бы моему дому что-то угрожало. — Закончила Силь вдумчиво и тотчас словила на себе недоумённый взгляд.

— Каждая маленькая улочка, эта оранжевая земля, эти весёлые, добрые люди… — Силь помедлила, отклонив голову в сторону. — … эти лианы. Я чувствую себя частью всего этого.

— Я понимаю. — Кротко произнёс Саеф, отчётливо осознавая, что лжёт, от чего уши его сильно покраснели.

Силь улыбнулась в своей прежней, широкой улыбке.

— Идём.

За последней преградой, что отделяла ребят от того заветного, что хотела показать Силь, скрывалась небольшая комнатка со множеством деревянных полочек, на которых виднелись бесчисленные склянки и ряды бытового инвентаря, а в самом центре, посреди шеренг вещей, росло крупное древо. Растение больше напоминало раскрывшуюся ракушку, со всюду торчащими ветками; Силь предложила юноше пройти внутрь и Саеф недоверчиво согласился.

— А теперь садись и просто расслабься. — Силь указала принцу, как правильно ставить руки и ноги, куда откинуть голову, и о чём думать в момент процедуры, — всё это было очень важно. Саеф покорно выполнял всё, о чём говорила Силь.

И вот, спустя несколько мгновений, юношу полностью покрыло сиреневатыми ветвями. Изнутри, Саеф слышал, как возится Силь и что-то бубнит себе под нос.

— Ты точно уверена, что со мной будет всё хорошо?

— Трусишка! Сейчас я всё настрою и ты просто не захочешь вылазить!

Саеф зажмурил глаза. Сердце бешено билось от страха перед чем-то новым, на что юноша никогда бы не решился в своей привычной жизни.

Послышался хлопок; кора дерева окончательно залилась тьмой и Саеф перестал видеть сквозь небольшую щёлку даже мелькающую тень Силь, что носилась туда-сюда, в попытках вспомнить ход процедуры.

Вскоре умолк и последний шум.

Саеф закрыл глаза и очутился в абсолютно чёрном пространстве. Глядев, как ему казалось, на руки, юноша видел одну лишь тьму. Мрак сам нёс принца в пространстве, достаточно было сделать небольшое усилие и податься вперёд. Спустя несколько мгновений безмолвного дрейфования в пустоте, Саеф бросил взгляд справа от себя, завидев движущиеся белые линии, что сложились в прямоугольник со всё тем же непроглядным мраком внутри.

Саеф приблизился к движущимся объектам, что не могли устоять на одном месте и постоянно ускользали от него. Настигнув, наконец, эти непостоянные линии, Саеф был ослеплён средоточием белого и синего света, который лишь спустя время сменился привычным глазу. И точно рой разъярённых шершней, юноша подвергся атаке льющегося