Тени Лордэна - Алессандр Рюкко

— Опустите оружие, я свой, — спокойным и уверенным тоном приказал капитан и подошёл чуть ближе, возвращая меч в ножны. Его лицо попало в слабый поток света, падавшего из окон, и стражи смогли узнать в нём своего начальника.

— Фу-у-ух, это вы, капитан Нейдуэн, — выдохнули стражи, а их окаменевшие тела блаженно обмякли. Нежданный враг обратился надежным союзником, которого они и не надеялись тут повстречать.

— Да, это я, — подтвердил Хромос, подходя вплотную к патрульным. — Вы из какого корпуса?

— Третьего корпуса капитана Пинарии, — ответил Дио́нэ, старший по званию. — По его приказу патрулируем улицы вдоль Квартала Страстей.

— Понятно, а за кем вы гнались? Что он сделал?

— Мы не знаем кто он, а помчались мы за ним после того, как нашли его во дворах, когда он это… резал ножом свежий труп. Как нас заметил, то тут же бросился бежать.

— Где это было?! Отведите меня туда! — мгновенно взвинтившись, Хромос зашагал прочь из тупичка, не дожидаясь указаний дороги.

— Да, капитан, тут недалеко, — выпалил Дио, стараясь поспеть за начальником.

Выбравшись из тёмной подворотни, они вернулись к тому месту, где Хромос вступил в гонку, и миновали ещё несколько блоков зданий, двигаясь легкой рысцой. Капитану хотелось как можно скорее добежать до места, но ему приходилось считаться с подуставшими патрульными, нёсших на плечах увесистые кирасы, наручи и щитки. Вскоре они прибыли на самую окраину квартала к паре покосившихся домов с обветшалыми фасадами. Отряд прошёл между ними по тесному закоулку, где в нос били ароматы забродивших фруктов и помёта крыс, кошек, собак и более всего человека. За углом дома подрагивал тусклый свет не то фонаря, не то факела.

— Кто идёт?! — хриплым и беспокойным голосом выкрикнул страж, направив меч на пришельцев, но, завидев чешуйчатые доспехи, опустил его. — Хвала Богам, вы вернулись. А кто это с вами?

— Приветствую вас, капитан Нейдуэн, — поздоровался его зоркий товарищ, быстрее узнавший старшего офицера.

— И я вас, — ответил Хромос, разглядывая тело, что лежало за ними на земле. — Это вот его прирезали?

— Так точно, его, — подтвердил Дионэ, жестом приказав двум дежурным расступиться и не мешать капитану изучать место свершившегося преступления.

Хромос подошёл ближе к мертвецу и бегло осмотрел бездыханное тело. Это был высокий, молодой мужчина крепкого и прямо-таки атлетичного телосложения с жилистыми кистями, покрытыми многочисленными мозолями. На нём были надеты простецкие мешковатые штаны, льняная рубаха со шнурками вместо пуговиц, затасканный жилет с парой заплат на груди и самые обычные сапоги, которые любой сапожник мог смастерить на коленке, предварительно вылакав целый кувшин сивухи. Убитый парень походил на человека, что занимался монотонной, но тяжёлой работой, возможно, был грузчиком в порту, плотником или строителем. Его рубаха была разрезана от ворота до низа живота и распахнута в стороны. Два длинных, неровных разреза начинались на его левом плече, один уходил горизонтально к правому плечу, а второй шёл вниз наискось мимо соска к солнечному сплетению. На конце кожного лоскута висел толстый рыболовный крюк с петлёй из пеньковой верёвки вместо ручки. Из ран успело вытечь немало крови и впитаться в желтоватую ткань, но на сей раз убийца ещё не успел выколоть глаза, и остекленевший взгляд покойника был устремлён к сверкавшим в небе звёздам.

Прежде у Хромоса ещё оставались некоторые сомнения, но теперь он окончательно убедился в своей догадке, что ловкий беглец, облачённый в чёрные одежды, был тем самым неуловимым убийцей, по чьим зловещим следам он шёл в последние дни. С новой силой на его спину обрушались чувства досады, злости, глубочайшего разочарования в самом себе, а разум наводнили сомнения о том, стоило ли ему использовать более сильные заклинания, чтобы поразить злодея, всё же рискнув жизнями людей в доме. Однако прошлого уже невозможно было изменить, и капитан, силой воли заглушив внутренние терзания, сосредоточился на обследовании нового трупа.

Раны на груди хоть и были довольно большими, но всё же были неглубокими, не затрагивали внутренних органов и не могли стать причиной смерти. Хромос сразу обратил внимание на то, что убийца не пронзил сердце этой жертвы, как он делал прежде с купцом и певицей, а значит это было самое последние действие в цепи его ритуальных кощунств. С этой мыслью капитан принялся искать первичную рану и вскоре заметил, что непослушные русые волосы в районе макушки были почти что чёрными и немного поблёскивали в свете фонаря. Капитан подошёл к мертвецу с другой стороны, присел на землю и приподнял голову, чтобы лучше разглядеть смертельное ранение. Немного раздвинув пальцами слипшиеся волосы, его глазам предстала четырёхгранная дыра, оставленная стилетом в самой верхней части черепа, где у младенцев обычно находится родничок. Среди медленно вытекающих сгустков крови он увидел разводы голубого яда, которым был густо смазано оружие. И снова убийца пожертвовал слишком много ценнейшей отравы, когда бог обойтись самой маленькой каплей, бережливо размазанной по всей поверхности клинка.

Хромос выпрямился и огляделся вокруг, чтобы в воображении воссоздать картину нападения. Рана была нанесена строго вертикально, и вряд ли бы её нанёс человек, стоявший за спиной. Тем более что убийца был значительно ниже своей жертвы, и в таком положении силы его удара явно бы не хватило, чтобы сражу же пробить кость, и стилет непременно бы соскользнул вдоль черепа, сняв часть русого скальпа. Тогда Хромос вспомнил ловкость и цепкость беглеца и взглянул на ближайшую крышу. Для невидимого ловкача спрыгнуть с края на ничего не подозревающую жертву, приумножив силу удара своим весом, было сущим пустяком. Всё здесь было довольно очевидно кроме того, что же забыл убитый работяга ночью в этом мрачном гадюшнике и кем таким он вообще был.

— Так, теперь расскажите мне, как вы его нашли и что вы при этом увидели, — обратился Хромос к внимательно следившим за каждым его движением стражам.

— Так точно, — ответил Дионэ, — мы были в патруле уже где-то с час, может дольше, ходили вдоль границы квартала, не заходя на его территорию. Всё вроде было тихо, если не считать пары взбалмошных пьянчуг, подравшихся из-за права заплатить одной девице за утехи, но там разобрались и без нас. Когда же мы шли по той улице, Лабра́ну захотелось отлить. Дальше ты сам рассказывай.

— Хорошо, — подхватил Лабран. — Я, собственно говоря, отошёл по нужде в этот