Внешний враг - Владимир Перемолотов

— Да, нам тебе рассказать нечего… Но может ты нам расскажешь? Раз ты волхв, так….

Хозяин рассмеялся. Гаврила понял, что тот получает удовольствие оттого, что может честно сказать «нет».

— Нет. Я не волхв. Не колдун и не ведьмак…Не шептун и не акудник. Я просто тут живу.

— А это как?

Воевода подбросил нож и тот воткнулся в стол.

— Я не волхв, — повторил хозяин. — Просто тут место тут такое….

— Какое «такое»?

— Место моего бессмертия, — просто объяснил он и по лицу его Гаврила тут же понял, что тот пожалел о сказанном.

Хазарин, поняв, что хозяин малость загнул, пододвинул к себе горшок с кашей и запустил туда ложку.

— Бессмертны только Боги. Да и то не все, наверное…

Поверить на слово Гаврила никому не поверил бы, но только что он своими глазами видел, как хозяин воткнул в себя нож.

— То есть если я тебе сейчас голову смахну… — начал Гаврила.

—..то будешь не самым первым, кому это в голову приходит… — закончил за него хозяин. — Пробовали. Надоело даже.

— Так сколько же ты тут живешь?

Он пожал плечами.

— С тех пор как нашел. Тогда в этих местах еще дулебы стояли. Я тогда….

Хозяин повел речь о том как спасаясь от разбойников он добежал до этой полянки, что в те времена была не в пример меньше и настигнутый ими, принял бой. Пятеро против одного — устоять было трудно и он притворился убитым…

Гаврила слушал его рассказ и думал о том, как и чем мог это ничтожный человек, не сумевший даже защитить собственную жизнь, угодить Богам, так что они даровали ему бессмертие….

— «Угодить?» — он поймал себя на этой мысли и обвел взглядом убогое жилище. — «Угодить?!»

Уделом этого человека была вечная нищета и страх.

— «И это награда? Тогда почему ему?»

Вздрогнув от шальной мысли Гаврила опустил руку под стол и ткнул себя ножом. Он почувствовал как острие надавило на кожу, но ощущение стали на коже не переросло в боль… Нажав сильнее он почувствовал как лезвие входи в него, не причиняя боли. Опустив взгляд вниз он осторожно вытащил руку из-под столешницы.

Масленников уже был готов к тому, что увидит: нож пронзив руку насквозь торчал из тыльной стороны ладони.

«Ни повесится, ни зарезаться», — подумал Масленников. — «Вот оно — бессмертие!»

Забыв об окружающих он смотрел на ладонь, а потом протянул руку с ножом над столом мимо лица подавившегося словом Избора и прерывая разговор спросил:

— Так выходит, тут не только твое счастье, а любому удача?

Хозяин, только что заливавшийся соловьем замолк на полуслове. Глаза его забегали, словно он по старой привычке задумал злодейство, но все же понимал, что тайну теперь не сохранишь.

— Да…

Несколько минут они пробовали на себе всю прелесть бессмертия. Хозяина давил страх ему хотелось сбежать из дома — он боялся и гостей, узнавших его тайну, но он и леса боялся, который, едва он спрячется в нем, начнет отнимать у него драгоценные мгновения жизни. А пуще того страшил хазарин с веселым смехом приноровившийся резать себе горло.

— Так вот почему у тебя в щах мяса не было… — наконец сказал он. — А я подумал, что ты просто жадный.

Он сидел спокойно, явно раздумывая что еще можно перерезать и это успокоило хозяина.

— Ты бы хоть корову бы завел… Молочком бы потчевался.

— А кормить ее как? — тоскливо спросил бессмертный. — Ей же сена не напасешься…

Видно было, что у хозяина достало времени подумать и об этом. Он точно знал, что хорошо, а что плохо и что приобретений без потерь не бывает.

— Ей сено косить — за забор уходить нужно…

Гаврила понимающе кивнул. Волшебства за забором уже не было. Там могли убить, там хозяин старел, там вообще была жизнь… Там он мог лишиться всего чем владел. Масленников помимо воли обежал взглядом убогую обстановку: стол, лавки, печь… Печь?

— Погоди… А дрова как же?

Хозяин тяжело вздохнул.

— Это хуже всего. Дрова запасать — по лесу ходить. Дерево рубишь и думаешь что каждая минута у тебя из жизни вычитается…. Страшно.

— А ты бы к топору веревку привязал и кидал бы прямо отсюдова, — зло пошутил хазарин. Хозяин даже не стал отвечать.

— А зимой как же?

— Терплю…

Избор с Гаврилой переглянулись.

— Что, всю зиму? — не поверив переспросил Исин. Хозяин вспомнив что-то передернул плечами.

— Раз в неделю еду готовлю — греюсь.

Избор смотрел на него не зная что делать — завидовать или жалеть этого человека. Бессмертие для этого человека было таким огромным даром, что для того чтобы не потерять его он готов был терпеть любые лишения, превращая данную Богами жизнь в бесконечную пытку. Конечно это был путь, но одновременно он понял, что это — не его путь….

Что-то внутри него заставило воеводу встать. По его лицу хозяин понял, что он встал, чтобы уйти.

— Оставайтесь! — попросил он.

— Нет, — сказал Гаврила вставая следом за Избором. — Не надейся…

Он тоже поднялся. И место это и воздух и сам хозяин вдруг показались ему противными. Мимолетно возникло желание сплюнуть на пол, но он сдержался.

— Оставайтесь! Дрова по очереди рубить будем…

Гаврила, представив что это будет за существование, как только что хозяин, передернул плечами.

— Я сюда и умирать не приползу!

Хозяин сидел, уронив руки на колени. В его глазах плескалась странная смесь горечи и облегчения.

— Да и зачем? — продолжил Гаврила. — Мы друг другу бесполезны… У меня памяти нет и у тебя памяти нет. Но я-то свою найду, а у тебя ее как не было, так и не будет!

По лицу хозяина видно было, что он хочет их о чем-то попросить, но боится. Гаврила догадался о чем. В дверях, пропустив вперед себя Избора и Исина он остановился.

— А насчет всего остального не беспокойся. Никому мы про тебя не скажем. Мало ли слабых душ на свете, что захотят живьем помереть? Соблазн большой — живьем в могилу залезть… Не всякий поймет.

За порогом ему стало легче — словно камень с плеч сбросил. Тут была жизнь, был мир созданные не жадностью и глупостью, а волей Богов.

— Живешь без пользы, — вырвалось у Масленникова. — Как трава при дороге…

Хозяин, так и не встав отозвался.

— Как это без пользы? Кормлю вот разных…

— Скольких накормил-то? Небось со счету сбился…

Хозяин промолчал.

— Когда у тебя тут последние гости — то были?