Сборник "Пендергаст". Компиляция. Книги 1-18" - Дуглас Престон

фигуры. Слева от д’Агосты был какой-то нервный тип в лабораторном халате со стаканчиком черного кофе в пухлой руке. Рядом с ним — высокая худощавая Оливия Мирриам — новый директор музея. Еще один человек стоял совсем в тени, и Марго видела только неясный силуэт.

Директриса одарила ее невыразительной улыбкой.

— Благодарю вас, доктор Грин, за то, что вы нашли возможность прийти. Эти джентльмены, — она едва заметно повела рукой в сторону д’Агосты, — обратились к нам за помощью.

В комнате повисло молчание. Первым его нарушил д’Агоста:

— Больше ждать мы не можем. Он живет у черта на рогах в Мендхэме. А когда я ему вчера вечером позвонил, он не выразил никакого восторга по поводу приглашения. — Лейтенант обвел взглядом собравшихся: — Все видели утренний выпуск «Пост»?

— Нет, — ответила директриса, глядя на него с нескрываемым отвращением.

— В таком случае позвольте мне кратко пояснить. — Он небрежно махнул рукой, указывая на скелет: — Разрешите представить вам мисс Памелу Вишер. Дочь Аннетт и Гораса Вишер, ныне покойного. Не сомневаюсь, что ее фотографию вы видели в городе. Она исчезла двадцать третьего мая примерно в три часа пополуночи. Мисс Вишер провела вечер в «Винном погребке», ночном полуподвальном клубе на Южной улице Центрального парка. Пошла позвонить по телефону и не вернулась. С тех пор ее никто не видел. До вчерашнего дня, когда мы обнаружили ее скелет — за вычетом черепа — в Протоке Гумбольдта. По всей видимости, его вынесло из Вестсайдского обводного коллектора во время последнего ливня.

Марго еще раз посмотрела на лежащие на столе останки. Она видела сотни скелетов, но ни один из них не принадлежал ее знакомому или хотя бы человеку, о котором она что-то слышала. Трудно поверить, что это отвратительная груда костей когда-то была той самой хорошенькой блондинкой, о которой Марго читала каких-то пятнадцать минут назад.

— Вместе с останками Памелы Вишер мы обнаружили это. — Д’Агоста кивком указал на предмет, накрытый синим пластиком. — Прессе, благодарение Богу, пока известно только, что найден еще один скелет. — Д’Агоста посмотрел на стоящего в тени человека: — Теперь я передаю слово доктору Саймону Брамбеллу, главному судмед — эксперту города Нью-Йорка.

Темная фигура выступила в свет, и Марго увидела стройного мужчину лет шестидесяти пяти. Обтянутая блестящей кожей голова напоминала обнаженный череп, а глубоко запавшие черные глаза, поблескивающие за старомодной роговой оправой, лишь усиливали впечатление. Подвижности в его удлиненном лице было столько же, сколько волос на голове.

Приложив палец к губам, он произнес:

— Если вы сделаете несколько шагов вперед, то сами сможете все увидеть. — Это было сказано с легким дублинским акцентом.

Когда все неохотно подошли к столу, доктор Брамбелл взялся за край синего пластика, замер и ловким движением фокусника сдернул его. Лицо его по-прежнему не выражало никаких эмоций.

Под покрывалом оказались останки еще одного обезглавленного трупа, такие же бурые и в той же стадии разложения, что и первые. Марго едва не задохнулась от волнения, увидев безобразно утолщенные кости ног и непривычное строение некоторых крупных суставов. В этом скелете все было не так.

«Что за чертовщина?» — подумала она.

Раздался глухой удар в дверь.

— Господи! — д’Агоста бросился открывать. — Наконец-то!

Дверь распахнулась, и перед собравшимися предстал Уитни Кадваладер Фрок, знаменитый теоретик в области биологической эволюции. Заскрипела инвалидная коляска: доктор подъехал к столу для образцов. Ни на кого не обращая внимания, он воззрился на кости. Взгляд его задержался на втором скелете. По прошествии некоторого времени доктор Фрок, откинув упавшую на лоб седую прядь, кивнул директору музея и д’Агосте. Когда же он увидел Марго, лицо его выразило изумление, которое тут же сменилось радостной улыбкой.

Марго, в свою очередь, улыбнулась и кивнула. Она не видела Фрока со дня прощальной вечеринки, хотя до того, в бытность ее аспиранткой в музее, доктор был ее научным руководителем. Доктор Фрок оставил музей, чтобы посвятить все время написанию книги. Однако пока никаких признаков того, что обещанный им следующий том эпохального труда «Фрактальная эволюция» скоро увидит свет, не было.

Главный судмедэксперт города Нью-Йорка, едва удостоив взглядом прибывшего, продолжил:

— Теперь я предлагаю вам взглянуть на гребни, образовавшиеся на бедренных костях, а также на костные выросты и остеофиты на позвоночнике и суставах. Обратите внимание, что ребра имеют трапециевидное сечение, а не нормальное призматическое. И наконец, я хотел бы указать на необычайную толщину бедренной кости. Подводя итоги, должен сказать, что мы имеем дело с весьма странным случаем. Конечно, наблюдаются и другие ярко выраженные отклонения от нормы. Но их вы способны заметить и сами.

— Несомненно, — согласился д’Агоста.

— Что касается меня, — откашлялся доктор Фрок, — то я не имел возможности провести тщательное исследование. Однако посмею задать вопрос: не допускаете ли вы в данном случае возможности ДИСГа?

Патологоанатом, на сей раз более внимательно взглянув на Фрока, кивнул:

— Очень тонкое замечание, но, к сожалению, ошибочное. — Обращаясь к аудитории, он пояснил: — Уважаемый доктор Фрок имеет в виду диффузный идиопатический скелетный гиперостоз — разновидность тяжелого дегенеративного артрита. — Он покачал головой: — Это и не остеомаляция, хотя, живи мы не в двадцатом веке, я мог бы предположить, что мы имеем дело с чудовищным случаем деформации костей. Я прошелся по медицинским базам данных, но не нашел ничего, что могло бы объяснить подобное состояние скелета.

Брамбелл нежно, почти любовно провел пальцами по бурому позвоночнику и продолжил лекцию:

— У обоих скелетов имеется еще одна общая любопытная аномалия, которую мы заметили только вчера вечером. Доктор Падельски, не могли бы вы оказать нам любезность и принести микроскоп?

Тучный мужчина в лабораторном халате исчез во тьме и тут же появился, катя перед собой большой бинокулярный микроскоп со снятым предметным столиком. Он остановил микроскоп над шейными позвонками изуродованного скелета, заглянул в окуляры, настроил фокусировку и отступил назад.

Брамбелл поднял ладонь:

— Прошу вас, доктор Фрок.

Фрок подъехал к столу и, прильнув к окулярам, застыл в неподвижности. Время шло. Наконец он распрямился и, ни слова не говоря, откатил свое кресло назад.

— Теперь вы, доктор Грин, — повернулся к ней патологоанатом. Марго подошла к микроскопу и склонилась над окулярами, зная, что находится в центре внимания.

Вначале она не могла понять, что это. Затем сообразила — бинокуляр сфокусирован на шейном позвонке. На одном из его краев виднелось несколько неглубоких, ровных бороздок.

Она медленно распрямилась, чувствуя, как возвращаются прошлые страхи и отказываясь верить в то, о чем кричали эти борозды на кости.

— Ваше мнение, доктор Грин? — вскинул брови главный судмедэксперт