След костяных кораблей - Р. Дж. Баркер

– Он обещал, – возразил Джорон, – и ему нужна моя помощь.

Миас пожала плечами.

– Если бы я оказалась на его месте и обладала таким же темпераментом, я бы позволила нашему флоту забрать тебя и уйти. А потом, как только вы скрылись бы за горизонтом, выследила бы вас – и как бы ты узнал разницу?

– Дети палубы говорят, – сказал Джорон. – Со временем я бы узнал.

Миас кивнула.

– Да, и поэтому я подозреваю, что, даже если мы выполним его желание, ты проживешь недолго. Ты нужен ему лишь для того, чтобы сам факт твоего присутствия заставил Суровые острова отступить. Его интересуют только Бернсхъюм и власть над городом. – Она посмотрела на Джорона. – Все остальное его не волнует, он не прощает пренебрежения; для избранников обиды являются вопросом чести, и от этой привычки трудно отказаться. Им незнакомы преимущества прощения. – Она села, и Джорон понял, что перестал ее понимать. – Прощать очень трудно, – добавила она едва слышно.

Когда Джорон проснулся на следующее утро и они позавтракали неизменной кашей, которой их кормили каждый день, он обнаружил, что Миас расхаживает по маленькой каюте. И отметил, что она ходит не от скуки и не как оказавшееся в клетке животное. Она улыбалась, держа одной рукой миску, а другой ложку. Туда и обратно, туда и обратно.

– Ты чувствуешь, Джорон? – спросила она.

– Что именно?

– Сними сапог и встань босой ногой на палубу.

Он так и сделал, стянул сапог со здоровой ноги – до наступления темноты он старался не снимать сапоги. И спал в них, чтобы она не видела язв у него на ноге. Однако она не обратила на них внимания и на то, как он зашипел от боли, когда стаскивал сапог. Затем он встал. И здоровой босой ногой почувствовал холодный пол, корабль и его движение.

– Зыбь, – сказал он и прислушался, – но мне не кажется, что ветер усилился.

– Да. – Миас улыбнулась. – Подожди немного.

Джорон прислушался: корабль едва заметно подрагивал и дергался – большинство ничего бы не почувствовали, – но он заметил, что теперь судно двигалось не так свободно и легко, как прежде. До него доносились крики детей палубы, поднимавшая снизу болтовня ветрогонов, которых они взяли в Бернсхъюме, крики супруга корабля. Но не появилось ли в его голосе напряжение, нечто очень хрупкое, словно он был рассержен – нет, не так. Разочарован.

– Ты слышишь? – спросила Миас.

– Да, – ответил он, – и чувствую, что с кораблем что-то не так.

– Я думаю, мы приближаемся к цели нашего путешествия, – сказала Миас.

– Почему ты так решила, супруга корабля?

Она улыбнулась, и он подумал, что никогда бы не поверил, что потерянная душа, которую он видел накануне вечером, могла в ней жить.

– С кораблем не все в порядке, как ты и сам заметил, супруг корабля напряжен, и, мне кажется, я знаю причину.

– И в чем она состоит, супруга корабля? – Джорон не сумел сдержать улыбки.

Это была его Миас, полная знаний о море и летавших по нему кораблях.

– Ты же понимаешь, полной уверенности у меня нет. – Она подняла руку и указала на него.

Ее единственный глаз был полон жизни и света.

– Конечно, – сказал Джорон.

Миас кивнула, продолжая улыбаться.

– Что мы слышали прошлой ночью? – Он кивнул. – Они поменяли команду, вместо детей палубы взяли на борт морскую стражу.

– Вот почему корабль не в порядке, – догадался Джорон.

– И Барнт недоволен. – Миас улыбнулась.

– Зачем так рисковать? – спросил Джорон.

– Потому что они собрали большой флот, но не считают, что опасность исходит от нашего. Однако все еще боятся обмана. Может быть, ждут, что мы попытаемся взять этот корабль штурмом, хотя я уверена, что они позволят подняться на борт только почетному караулу. И его сил не хватит, чтобы захватить корабль.

– Но они соблюдают осторожность, – сказал Джорон.

– Да, – ответила Миас. – Так и есть.

В дверь каюты постучали.

– Один момент, – сказал Джорон. – Я еще не оделся. – Он натянул сапог и обернул шарфом лицо, чтобы спрятать позор болезни, после чего кивнул Миас.

Она распахнула дверь. На пороге стояла хорошо одетая женщина по имени Вертис, смотрящая палубы.

– Супруг корабля хочет видеть вас на палубе, – сказала она. Миас ничего не ответила, лишь молча на нее посмотрела. – Ты глухая? – спросила смотрящая палубы.

– У меня есть звание, – сказала Миас, не двигаясь, и в ее голосе появилась сталь. – Как и у Джорона. И наши звания превосходят твое, смотрящая палубы, поэтому я попрошу тебя обращаться ко мне в соответствии с правилами.

Вертис окинула их взглядом.

– Вы оба представляетесь мне изгоями дарнов, а несовершенные не могут иметь звания на Ста островах, так что делайте, что я сказала.

– Я не стану, – сказала Миас. – А теперь решай сама, заставишь ли ты супруга корабля ждать или будешь вести себя как подобает офицеру и продемонстрируешь уважение высшим чинам.

Вертис немного постояла, от нее волнами исходил гнев, потом отступила назад и сделала насмешливый поклон.

– Пожалуйста, поднимитесь на палубу, супруга корабля, – сказала она, но в ее тоне было совсем немного уважения.

Миас не стала обращать на это внимания, она своего добилась.

– Пойдем, хранитель палубы, – сказала Миас. – Я с удовольствием прогуляюсь, долгое пребывание в тесной каюте портит настроение. – Она улыбнулась Вертис, когда проходила мимо, Джорон последовал за ней, не удостоив женщину взгляда.

Они поднялись вверх по темным лестницам нижней палубы, на яркий свет верхней. Миас огляделась по сторонам и улыбнулась собственным мыслям, увидев, что команда состоит главным образом из мужчин морской гвардии, как она и предполагала. Барнт стоял на корме вместе с хранительницей палубы, Тассаром и Квелл. Тассар посмотрел на Джорона с нескрываемой ненавистью.

Миас не сразу направилась на корму, где стоял Барнт, она остановилась и посмотрела направо, где находился остальной флот Каррада, уходивший к самому горизонту. Пока она считала мачты, Джорон встал рядом с ней, посмотрел налево и почувствовал, как его охватывает радость, но промолчал и не стал ничего комментировать. Джорон просто ждал, когда его супруга корабля повернется и увидит огромный темный корабль, ее «Дитя приливов», застывший посреди океана.

Когда Миас повернулась, она никак не отреагировала, во всяком случае сразу, лишь замерла и сделала вдох.

– Вот так, – только и сказала она.

Она застыла в полнейшей неподвижности, словно рассчитывала продлить этот золотой момент: легкая рябь на воде, верхушки мачт черного корабля позолочены светом Глаза Скирит. Тишину нарушали лишь потрескивание такелажа и крики скииров. Когда Миас заговорила, она обращалась не к Джорону, не к морской страже, стоявшей вокруг, не к кому-то