Аллигат. Книга 2 - Жанна Штиль

Преподобный Чарльз Фредерик Уоткинс увлёк Уайта в тёмный угол церковной библиотеки, где стоял большой закрытый шкаф, высокий напольный пюпитр для удобства чтения фолиантов и стол с деревянным креслом. В стенной нише на полках над столом, загромождённым стопками книг, выстроились в ряд иконы и различная церковная утварь.

Коптила керосиновая лампа.

Открытая чернильница с воткнутой в неё перьевой ручкой и раскрытая папка с бумагами, испещрёнными крупным разборчивым почерком, подсказали о том, что священник после службы не бездельничал.

Он оглянулся на гостей и распахнул створки шкафа.

— Вот здесь у нас приходские регистры, начиная с 1564 года, — сказал он с гордостью. — А здесь хранятся регистры настоящего времени.

Уайт загородил спиной «жену», оттесняя в нужную сторону:

— Очень интевесно, — и уткнулся в полки шкафа.

— А вот аналитический указатель семей Бриксворта, собственноручно составленный самим преподобным Джеймсом Джексоном. Он был викарием с 1735 по 1770 годы, — услышала Ольга, потихоньку углубляясь в проход, воскрешая в памяти план полуподвала.

Она свернула в первый ряд. Бегло осмотрела книжные полки и на них… средневековые рукописи на цепях. Огромные и средние, пухлые и тонкие, изготовленные из папируса и пергамента, они стояли вперемешку с потрёпанными кожаными папками и печатными изданиями последних веков, контрастировавшими с ними ровными корешками и светлыми обрезами. Видимо, о системе расстановки библиотечного фонда здесь не имели понятия.

Дойдя до конца ряда, Ольга прошла мимо следующих двух рядов и свернула в четвёртый. До неё донесся бодрый голос викария:

— Он включает в себя сведения о происхождении и роде деятельности людей, которые прибыли или покинули деревню, начиная с восемнадцатого века.

А теперь перечислите всех поимённо, — спешила леди по проходу, осматривая все книги на второй полке. Что-то показалось необычным и странным. Ах, да… Закованные в цепи фолианты стояли к стене шкафа корешками, а передним краем в помещение. И именно на посеревших ветхих обрезах проступало обязательное название рукописи и имя её владельца. Остальные издания стояли привычным образом. На их корешках выделялись имя автора и название книги — местами потёртое, но всё ещё заметное тиснение сусальным золотом. Чем новее была книга, тем сильнее выделялось её название на корешке.

Бумажка, белый клочок, — замедлила Ольга шаг, выискивая среди рукописных фолиантов нужный формат издания.

Глаза зацепились за короткую надпись на потрёпанном обрезе большущего фолианта.

Снова что-то не так, — приблизилась женщина и присмотрелась. Книга без имени автора. Только крупным шрифтом жирно прописано «№10».

Необычно и так знакомо.

До боли.

До головокружения.

Не может быть! — расширила глаза Ольга и затаила дыхание. Десятая книга пфальцграфини Вэлэри фон Бригахбург?! Тот же размер фолианта, тот же шрифт!

Это слишком невероятное совпадение, чтобы быть правдой! — засомневалась она.

Предстояло проверить.

Сердце в груди забилось часто, неистово. Боясь моргнуть, чтобы видение не исчезло, Ольга протянула руку и ухватилась за тонкую прочную цепь, ведущую к переплётной крышке рукописи.

Бросив на стол ридикюль, она с трудом вытащила фолиант. Он был такой же тяжёлый, как и «№9» в библиотеке графа Малгри. Его грохот по деревянной поверхности столешницы пронёсся гулким эхом под сводом полуподвала. Зловеще звякнула цепь.

Леди перестала дышать и в страхе округлила глаза, когда услышала громкий кашель Уайта и затем, после его извинения, зазвучали слова преподобного Уоткинса:

— Научное и всеобщее подтверждение мозаичной истории творения…

Ольга перевела дух и погладила потёртую кожаную обложку с выбитым на ней названием «№10». Бесшумно открыла и едва ли не носом уткнулась в первую страницу с выцветшими строками на старонемецком языке, выведенные знакомым почерком.

Она… Она… — громко билось сердце. Радость озарила лицо.

В предвкушении Ольга захватила несколько пергаментных листов и попыталась перевернуть их. Поняла, что это невозможно — они слиплись и были настолько ветхими и влажными на ощупь, что листать её далее не имело не только смысла, а и была вероятность безвозвратно испортить восьмисотлетний фолиант. Без реставрации не обойтись.

Дрожащими руками леди ощупала ржавую скобу, насквозь пробившую угол переплётной крышки древней рукописи в месте крепления к цепи. Глаза заскользили по горизонтальной тонкой металлической штанге, проходящей у основания полок. С надетых на неё колец свисали цепи прикованных книг.

Одним концом выдвижная штанга упиралась в глухой деревянный держатель, прибитый к стенке книжного шкафа. Другой её конец проходил через сквозной держатель на противоположной стенке шкафа и заканчивался кованой проушиной. Запирал её навесной замок, ржавый и древний, как сама церковь.

Ольге хватило одного взгляда на замок, чтобы понять, что без ключа его не открыть. А вот если поддеть «гвоздодёром» Уайта деревянный держатель в месте крепления штанги к полке… Удручало иное — размер и вес фолианта не позволял его вынести никаким доступным ей способом.

Ольга ужаснулась своему спонтанному желанию. Она вот так запросто ходит среди книжных шкафов и продумывает кражу раритета! Это было настолько непривычно и странно, что мозг отказывался верить в происходящее. Леди судорожно вздохнула и пришла в себя. Как ни сильно было желание завладеть древним фолиантом, но сначала она сделает то, зачем здесь находится. Бросив его на столешнице, заспешила по проходу дальше.

Нужная книга нашлась быстро. Клочок бумаги выглядывал из её верхнего обреза наподобие закладки.

Леди сняла её с полки и без особых усилий извлекла из мешка-сумы подложный экземпляр. Она не знала, какой чёрт дёрнул её глянуть на оставшуюся необследованной полку в конце шкафа! В стопке изданий из-под переплётной крышки лежащей сверху книги выглядывал бумажный уголок.

Секунда — и Ольга вертела в руках книгу, по размерам подходящую под размер подложной, но всё же гораздо тяжелее её и толще. К тому же верхний угол переплётной крышки раритета был грубо, будто наспех, оторван.

Перед леди лежали две книги. Обе — печатные молитвенники.

Первый — с закладкой — с чёрно-белым текстом, украшенным рамками бордюров с серыми иллюстрациями, 1485 года издания, Париж.

Второй — с крестом из слоновой кости на тёмно-коричневой ссохшейся кожаной обложке и плетёными кожаными завязками.

Ольга с трудом развязала задубевшие шнуры и открыла его. На пожелтевших от времени плотных листах двухцветный сине-красный текст. В рамках из ликов святых обилие миниатюр на библейские темы. Цветная печать. Год издания 1503, Париж.

Первый — простенький. Второй — очень красивый, но с видимым дефектом.