Час до конца сентября - Сантьяго

Наконец друзья опомнились, оттащили живую грушу. Сережа улыбнулся, кивнул Решаду, наклонился над лежащим мужиком, вновь щелкнув наручниками, поднял воющую тушу, утрамбовал аккуратным руликом в багажнике, закрыл дверь.

— Дальше я сам. Шеф получит отчет завтра, — и вдруг улыбнулся обаятельно. — А хорошо тут у вас! Домик, что ли, присмотреть? Удачи, парни.

— Приезжай, Сереж, в любое время, всегда рады. На рыбалку сходим, с ночевкой проблем нет, у меня дом большой! — Леша в любой ситуации находил плюсы, безошибочно маркируя людей на «своих» и «чужих».

— Не хотел бы я быть врагом этого Сережи… — задумчиво произнес Марс, глядя вслед удаляющемуся автомобилю. — От одного взгляда хочется покаяться и взять на себя все грехи. Я уже начал прикидывать, не я ли Кеннеди убил.

— А кто еще приехал? Это чья машина? — Решад, наконец, посмотрел на разбитые костяшки правой руки, поморщился.

— А этот катафалк у нас шефа Сережи. Вот думаю, может, обойдусь сегодня без потрясений, здесь подожду Азальку?

— Он мировой мужик, Марсель, айда, я уже познакомился. — Леша подтолкнул друга к калитке. — Ярканат, идешь? Тебе б сполоснуться, а то Наиля Ильдусовна расстроится.

Друзья прошли вперед, Решад задержался у бочки с дождевой водой, смывая с руки кровь.

На террасе царило веселье. Во главе стола, уставленного различной снедью, восседал Бахтияр, окруженный девушками, травил байки, которых знал множество, даже Танюшка хихикала, сидя на коленях у мамы, совершенно не боясь огромного гостя. Пока мужчины знакомились, рассаживались, Ира выскользнула с освещенной террасы в сад, подошла к бочке.

— Третья? — кивнула она на брызги крови на белой рубашке.

— Эта не в счет, — заметив ссадины на ее левой скуле, Решад опять ощутил свою беспомощность в случившейся истории. — Все в порядке?

— Да, Решад, мы просто испугались. Все хорошо. В понедельник едем к адвокату, Ната хочет развестись, — неужели должна была случиться эта безобразная история, чтоб они вновь стали разговаривать нормально? — Я тебе сейчас расскажу!

— Ир, почему не позвонила мне? Я бы ответил, ты не думай!

— Так получилось, сейчас не отмотать, правда? Телефон разбился, у Наты Сашка забрал телефон, мы, когда нашли старый кнопочный, обе поняли, что не помним наизусть номера. Да, я забыла твой номер! Вылетел из головы. Даже забыли от страха, что можно просто набрать полицию!

— Но другие номера ты вспомнила и набрала. Зачем был весь этот пафосный кортеж?

— Номер папы, Решад, это другое. Неужели тебе так важно всегда быть незаменимым? Обязательно впереди, на белом коне, с шашкой наголо? А когда кто-то другой решает проблему, твое непомерно раздутое эго не дает тебе просто принять помощь?

— Просто получается, что я совершенно бесполезен в твоей жизни, кроме… таскания тапочек в зубах.

— Ты не понимаешь! Там была другая ситуация, я пытаюсь тебе объяснить, а ты, как обычно, не слышишь. Я просто забыла цифры твоего номера!

— За последние три месяца я больше всего слышал: я забыла, забыла! Забыла! Как ты вообще дожила до двадцати семи, не оставив свою башку кудрявую где-нибудь в туалете ночного клуба? Твои «забыла» вот у меня где! — мужчина выразительно постучал себе по кадыку.

— Решад, опять? Напоминаю, нет у тебя права голоса в моей жизни! Ты вообще кто мне, чтоб орать? Муж, жених, любовник? Ты никогда не станешь мне ни первым, ни вторым, ни третьим! Заявление уже подали с Верочкой? — будто с размаху в каменную стену впечатала Ира ответ на обидные слова. — Колокольчик бы тебе на шею повесить…

— Это еще зачем? — опешил Решад.

— Как соскучишься, позвонишь! Ты всего лишь сосед по улице, какие ко мне претензии?

Мужчина отступил, помолчал, собрал себя после удара и тихо ответил:

— Нет претензий, матурым.

Чуткое ухо почетного гостя уловило повышенный тон беседы на углу дома, и Бахтияр тихо спросил друзей своей воспитанницы:

— Мне кажется, или там назревает ссора?

— У них это норма, Бахтияр, не обращайте внимания, — улыбнулась Азалия, прислушавшись к разговору друзей. — Не могут определиться, у кого тараканы в голове дурнее по кругу маршируют. Такие, откормленные, с транспарантами и флагами. Мы все хотим нашей влюбленной парочке по упаковке «Машеньки» купить.

— Ага, это они так друг другу в любви признаются, — прыснул в кулак Алексей. — Нашла рыжая коса на наш камень.

Горец все-таки встал, подошел к краю террасы, чтобы держать ситуацию под контролем.

Посмотрел на молодого человека, стоявшего к нему в пол-оборота рядом с любимицей, вдруг побледнел сквозь загар, помотал головой, будто призрак увидел. Вгляделся внимательней, в изумлении размашисто перекрестился, утвердившись в правоте своей памяти, шагнул со ступеней и тихо позвал:

— Лейтенант! Живой… Живой, залупа ты конская..

Решад вздрогнул и медленно обернулся.

— Твою мать… Баха… Командир! — мужчины крепко обнялись после долгой разлуки. Долго похлопывали друг друга по плечам, отстраняясь рассмотреть изменения прожитых лет, и вновь обнимались. Друзья, сидящие на террасе, притихли, понимая, что на их глазах происходит что-то важное в жизни двух мужчин.

— Вы знакомы? — удивлению хозяйки дома не было предела. — Вот это номер…

— Ириска, это ж тот лейтенант, который мне ногу спас, собрал заново, я твоему отцу при тебе рассказывал, не помнишь? Если бы не он, не станцевать мне на твоей свадьбе! — объяснил свою радость растроганный горец, смахнул слезы, увлекая к столу старого товарища. — Идем, дорогой мой, идем, сынок! Ты сегодня мой гость! Я искал тебя, потом мне сказали, что ты двухсотым улетел в шестнадцатом году… Я горевал, Ярканат! Как я горевал, мальчик мой!

— Бахтияр, мне здесь не рады. Я всего лишь сосед по улице, — повторил он горькие слова. — Пойдем лучше ко мне, а?

— Как это не рады? Очень даже рады, что ты, что ты! — горец испуганно обернулся к Ире. — Душа моя, Ириска, я у тебя в долгу за такую встречу! Будем пить, гулять, да? У меня сегодня такой праздник, девочка!

— Да я сама в шоке. Бахтияр, ты же сам говорил, что твой лейтенант погиб, а это …вот он? Он?

— Ну, извини, что остался живой, соседка, — так вот где он видел эти странные глаза! На маленькой фотографии, тщательно охраняемой от посторонних глаз, в планшете Бахи. Вспомнил рассказы командира о маленькой проказнице, дочери его друга. — А ты выросла, Ириска.

— Ты опять меня не дослушал! — в сердцах воскликнула Ира, махнула рукой. — Ай, ладно. Сейчас принесу приборы, надеюсь, что Решад Маратович останется на правах твоего почетного гостя, Бахтияр.

— Лейтенант, а где дружок твой, Костя, кажется? Храбрый мальчик, но на желудок слаб. Раз такая оказия, тоже повидать хочу.

— Бахтияр,