Срок для Бешеного - Виктор Доценко

— Так найдите!

— У вас что-то важное?

— Преступник, которого он ищет, это как важное или нет?

— Минутку! — сразу бросил тот, и почти тут же раздался низкий голос: — С вами говорит полковник Федоров, заместитель начальника следственного управления.

— Вы имеете какое-нибудь отношение к делу, которое ведет полковник Богомолов?

— Он не ведет, курирует, его! — поправил мужчина. — Но я в курсе…

— А кличка Воланд вам что-нибудь говорит?

— Где он? Кто он? — волнуясь, воскликнул полковник.

— Вижу, что знаете… Перед вашим центральным входом стоит белоснежный «Мерседес», прекрасная машина! — ухмыльнулся Савелий. — В ней вы найдете его… И мой совет — внимательно осмотрите машину: ключи под левым задним колесом…

— Вы можете назваться? — спросил тот, но Савелий осторожно положил трубку и вышел из телефонной будки.

Он не стал лишний раз рисковать и дожидаться последствий своего звонка: остановив проходившее мимо такси, сел в машину и уехал. Стада ему было знать, что машина Воланда оснащена специальным «маяком», по которому на него быстро вышли его «сподвижники»? Через несколько минут к «Мерседесу» подъехал милицейский «Мерседес», из которого выскочил подполковник милиции. Торопливо подбежав к белой машине, он рассмотрел на заднему сиденье связанного приятеля и попытался открыть дверцы… Потом торопливо вытащил отмычку… Когда сотрудники КГБ выскочили из здания, то на указанном месте обнаружили лишь ключи от машины.

Всего этого Савелий не знал, да и мало его волновали дальнейшие события: он почувствовал себя легко и свободно, словно сбросил тяжелый груз с плеч, который давил его последние месяцы…

Накупив подарков для Вари и Егоринки, Савелий взял билет и перед самым отходом поезда позвонил своим новым друзьям. Сергея дома не было, и Шура была очень огорчена тем, что Савелий не зашел к ним попрощаться, а Розочка чмокнула его на прощание в трубку и сказала, что очень любит его и будет ждать «хоть всю жизнь»'…

Приехав на станцию, Савелий решительно пошел к начальнику и без обиняков сказал:

— Юрий Юрьевич, мне нужно сегодня добраться к Варе…

— Савелий? — обрадовался тот, словно увидел лучшего друга. Он крепко пожал ему руку. — Она уже несколько раз звонила: спрашивала о тебе… Сегодня тоже… Может, предупредить?

— Не надо: сюрприз хочу сделать!

— Как, знаешь! — согласился тот и нажал кнопку селектора. — Маша, вызови ко мне Захара.

— Так он в приемной! Сейчас… В кабинет бочком втиснулся старенький мужичонка в латаном тулупе.

— Вот что, Захарыч, отвези-ка его на заимку Калиты.

— Так вы же хотели… — скрипуче напомнил тот, но начальник перебил:

— Это потом! Потом! Давай, жми скорее, там человека ждут! — Он хитро подмигнул на прощанье и пожал Савелию руку.

Когда до заимки оставалось не так далеко, Савелий предложил старику «сбросить» его, но дать свои снегоступы.

— Потом как-нибудь заберешь — сказал, он. Старик явно обрадовался такому неожиданному предложению: дома его ожидала бутылочка, которую удалось выпросить у старухи, однако, зная крутой нрав начальника, он «сумлевался»…

— Так эта, можа, довезти тебя: час-другой — не более осталось-то? — неуверенно произнес он, однако чуть придержал лошадь, которая, почувствовав своего хозяина, еле-еле поплелась, утопая в глубоком снегу.

— Да ты не сомневайся: никто не узнает! — улыбнулся Савелий. — Ты меня довез до самой заимки! — Он подмигнул деду.

— А дорогу-то найдешь? — деловито спросил старик, предлагая ему передумать.

— Здесь уже найду: знакомо все! — заверил Савелий и протянул руку старику. — Спасибо тебе, отец!

— Чего уж, давай! — Ответив на рукопожатие, он кивнул на снегоступы. — А их в подарок возьми: сам мастерил… Тут, однако, все прямо идтить, не сворачивай никуда! Прощевай!

Он стал медленно разворачивать свою кобылу назад…

— Но, милая! — прикрикнул он, и лошадь, почувствовав, что возвращается к своему теплому стойлу, побежала резвее.

Савелий шел медленно, довольно часто спотыкаясь, но это его нисколько не расстраивало, скорее забавляло. Он обрел душевный покой и чувствовал себя почти счастливым. Все беды и несчастья, произошедшие с ним, отодвинулись куда-то в прошлое. Казалось даже, что все это произошло не с ним, а с кем-то другим, а возможно, и приснилось в страшном сне…

Неожиданно вспомнилась Лариса, внутри что-то защемило. Видимо, ее образ еще долго будет преследовать его.

Савелий остановился, чтобы перевести дыхание, тяжелое от морозного воздуха. Неожиданно он увидел метрах в тридцати от себя зайца-беляка. Стоя на задних лапках, он обгладывал кору осины. Насторожившись от легкого шума скрипучих снегоступов, косой оставил в покое дерево, встал вытянувшись, смешно скрестив передние лапы на груди, как грешник перед молитвой, и начал водить, словно локаторами, своими длинными ушами из стороны в сторону. Заметив неподвижно замершего Савелия, косой, вероятно, решил не испытывать судьбу: заложив уши за спину, стремительно исчез в густой чаще. Чего напугался ушастый? Вроде он стоял не шелохнувшись… И тут Савелий услышал какой-то странный звук, доносившийся откуда-то сверху: виновник заячьего страха сидел на дереве и ловко вылущивал сосновые шишки. Это был клест-сосновик. Его крючковатый клюв, похожий на попугаев, позволял ему ловко и быстро извлекать из шишек вкусные семена…

Стемнело очень быстро, и ударил такой мороз, что Савелию пришлось энергичнее работать ногами и руками, чтобы не замерзнуть. Он даже пожалел в какой-то момент, что отпустил Захара. Яркая луна хорошо освещала все вокруг, и Савелий легко ориентировался. В тайге все погрузилось в сон, стояла такая тишина, что при дыхании Савелий — слышал странный звук: он вспомнил рассказ Вари об этом звуке…

Он назывался «шепотом звезд». Дело в том, что дыхание при сильном морозе, точнее, выдыхаемый воздух моментально превращается в мелкие кристаллики. Эти кристаллики трутся друг о друга, издавая характерный шорох, который и прозвали местные жители «шепотом звезд», потому что такой сильный мороз бывает только по ночам.

К заимке Савелий добрался далеко за полночь, а в окнах дома все еще горел свет. Когда Савелий открывал калитку, она предательски скрипнула, и на крыльце мгновенно показалась Варя, а Мишка бросился, к нему навстречу с радостным лаем.

— Господи, я уж волноваться начала: все нет и нет, нет и нет! Что же так долго-то? А где Захар? — Она подошла к Савелию и прижалась к груди.

— Да я… это…. — растерянно говорил Савелий, с трудом шевеля замерзшими губами. — Я решил пешком добраться.

— Горе ты мое! Мигом в баньку: я ее загодя раскочегарила!