Эхо чужих желаний - Мейв Бинчи

– Будьте любезны вбить себе в голову, что он не соседский парень! Называйте его как угодно, но он не был моим соседом.

Дэвид жаждал узнать о ней все до мельчайших подробностей. Он признался, что раньше завидовал О’Брайенам, когда они детьми собирали ежевику в банки из-под джема или пытались поймать мелкую рыбешку в те же банки, привязав к ним веревочки. В их лавке зимой и летом бегали и кричали дети, а в его большом доме царила тишина и было слышно, как тикают часы в холле.

Клэр расписала в красках, как ее третировала Крисси. Вдвоем с Дэвидом ей как-то удалось мысленно превратить Крисси в героиню комиксов. Ее жестокие выходки, попытки посильнее дернуть Клэр за волосы и убедить младшую сестру в том, что она ненормальная, больше не имели значения.

Дэвид рассказал об отце и о том, как тот изо всех сил старался не принуждать Дэвида к занятиям общей практикой, хотя сам действительно нуждался в помощи сына. Уже с завтрашнего дня. Дэвид признался, что мать иногда сводит его с ума. Она порой вела себя как ребенок. Много лет назад, разговаривая с сыном как мужчина с мужчиной, отец попросил его быть снисходительным к матери. По словам отца, Молли отказалась от развлечений и ярких городских огней ради того, чтобы выйти замуж за сельского врача и жить с ним в захолустье. Дэвида очень раздражало, что отец считал себя в долгу перед матерью. В конце концов, это был ее выбор. Правда, потом с ней приключилась история с выкидышами и рождением мертвых детей, так что время от времени приходилось прощать ее за разные мелкие глупости.

Молли каждый год приезжала в Дублин, чтобы провести несколько дней в обществе Ноланов. Дэвиду приходилось сидеть с матерью в холле таких отелей, как «Шелбурн», «Хиберниан» или «Грэшем», за послеобеденным чаем, и он всегда стыдился ее манер. Слишком разодетая, Молли во весь голос спрашивала, кто остальные люди вокруг, а когда Дэвид в ответ шипел, что не знает, потому что ведет жизнь затворника, она заливалась нарочитым, неестественным смехом. Клэр с сочувствием отнеслась к причудам Молли. Наверное, миссис Пауэр хотела почувствовать себя важной персоной хотя бы на пару дней, чтобы потом вернуться домой и вспоминать, как мистер такой-то с ней поздоровался, а мистер такой-то обратил на нее пристальное внимание. Миссис Пауэр действительно вела себя по-детски, а отец Дэвида ей потакал. Некоторые люди всегда требуют особого отношения к себе.

Спустя время Клэр открыла Дэвиду правду о Томми. Она вовсе не собиралась этого делать. Дэвиду не следовало знать грустную тайну ее семьи. Клэр казалось, что разглашение стыдливого секрета в пылу любви граничит с предательством по отношению к домашним. Подобную откровенность можно было посчитать проявлением легкомыслия. А вдруг Дэвид и сам не хотел ничего знать о непутевом брате Клэр? Но когда Дэвид честно посвятил ее в подробности собственной жизни, она внезапно рассказала ему обо всем. Она говорила быстро и бесстрастно. Дэвид потянулся через стол и крепко сжал ее руки. Он расстроился, но не был шокирован. Если Томми вырос придурком и связался с подобной публикой, возможно, тюрьма – самое безопасное место для него. К тому же там его не избивали ни другие заключенные, ни надзиратели, ведь Томми был славным, покладистым парнем.

– Когда-нибудь мы с тобой поедем в Лондон… и навестим его, – великодушно предложил Дэвид. – Он поймет, что не отрезан от мира.

Пойти на свидание с Томми? В тюрьму? В день, отведенный для посещений? Клэр потрясенно кивнула, не в силах вымолвить ни слова.

Дэвид погладил ее по щеке:

– По-моему, ты не понимаешь, как сильно я тебя люблю. Ты – часть моей души. Ради тебя я сделаю все, что угодно. Я буду счастлив встретиться с Томми, если ты этому обрадуешься и тебе станет легче. Я готов отправиться в Лондон сегодня вечером на почтовом судне.

Клэр закрыла глаза и поднесла его руку к своему лицу:

– Я тебя не заслуживаю. Я ограниченная и однобокая. Я вечно зациклена на себе. Почему ты так сильно меня любишь?

– Понятия не имею. Просто люблю. Заполняю пустоты, которые у меня образовались. Я больше ни в чем не сомневаюсь. Я хочу быть с тобой и чтобы тебе было хорошо.

Они сидели друг напротив друга в маленьком кафе. Клэр смотрела на усталое от недостатка сна лицо Дэвида, расстегнутый ворот его рубашки и широкую улыбку, озарявшую все вокруг.

– Ты похож на игрока, который сорвал куш на скачках, – восхищенно заметила Клэр.

– Кажется, ты подкидываешь мне реплики. Поэтому я скажу, что сорвал куш, когда покорил тебя, – сказал он.

На выходе из кафе Дэвид спросил, знает ли о Томми кто-нибудь еще.

– Анджела. Это она настояла, чтобы я писала ему каждую неделю. И Джерри Дойл, – ответила Клэр.

Он нахмурился:

– Почему Джерри?

Дэвид старался, чтобы его голос звучал непринужденно, но Клэр понимала: он раздосадован тем, что Джерри узнал семейную тайну раньше его.

– Это было очень давно. Джерри собирался в Лондон, и мама попросила его разыскать Томми. Мне пришлось объяснить ему, что произошло. Не могла же я допустить, чтобы он сбился с ног, все выяснил, а потом не знал, что говорить маме. Было проще сразу сказать ему правду. Само собой, он держал язык за зубами.

– Само собой.

– Почему ты занимаешься в постели? – возмутилась Валери.

– Потому что сегодня я ничего не успела сделать. Я провела два часа с Дэвидом, вернулась в библиотеку и написала ему письмо. На это ушел еще один час. Потом я целый час мечтала о том, как было бы здорово поехать с Дэвидом в Лондон. Еще около получаса я потратила, пытаясь придумать, как объяснить отцу Дэвида, почему его сын не сможет вернуться в Каслбей, пока не отработает по крайней мере три года в больницах Дублина. После этого я пошла в парикмахерскую, где днем делают недорогую укладку. Затем я отправилась в больницу со своей новой прической, выпила с Дэвидом чашку чая в столовой и отдала ему письмо. Вечером я вернулась домой. Вот работа, проделанная мной сегодня, и тот объем усилий, который приложила стипендиатка Мюррея, чтобы получить диплом с отличием.

Валери не ожидала встретить такой энергичный отпор и замахала руками:

– Хорошо, хорошо.

– Ничего хорошего. Я не ожидала, что так получится.

Клэр выглядела печальной.

– Господи, ты всего лишь немного развлеклась. Клэр О’Брайен провела один день со своим парнем. Ты не тратишь время на глупости, как я, когда, как овца, строю глазки придурку, которому даже неинтересно, жива ли я. Или как Мэри Кэтрин, когда она встречается с Джеймсом. У тебя есть что-то настоящее