Систематическое богословие - Луи Беркхоф

три части: тело, душа и дух. Такой взгляд назван трихотомией. Концепция троичности своими корнями уходит в греческую философию, которая определяла отношения тела и духа человека по аналогии отношений между материальной вселенной и Богом. Греки полагали, что, поскольку общение между Богом и материальной вселенной возможно лишь благодаря посредничеству третьего, промежуточного, элемента, то отношения между духом и телом могут происходить лишь через посредничество третьего элемента — души. Они считали, что, с одной стороны, душа нематериальна, а с другой стороны, она приспособлена к телу. В той мере, в какой она соответствовала «нус» или «пневма», она считалась бессмертной; в той мере, в какой соответствовала телу, — плотской и смертной. Самая известная, и в то же время самая грубая форма трихотомии — это разделение человека на тело (материальную часть человеческой природы), душу (начало живых существ) и дух (связанная с Богом рациональная и бессмертная часть человека). На заре христианства трихотомическое учение было очень популярно среди греческих, или александрийских, отцов церкви. Оно встречается, хотя и в разных вариациях, у Климента Александрийского, Оригена и Григория Нисского. Однако после того как Аполлинарий при помощи трихотомии попытался опровергнуть учение о совершенной человеческой природе Иисуса Христа, трихотомия постепенно утратила свою популярность. Некоторые греческие отцы по-прежнему оставались трихотомистами, хотя Афанасий и Феодорит отрицали ее в явной форме. В латинской церкви самые известные богословы предпочитали говорить о двойной природе человека. Этот взгляд особенно распространился благодаря учению о душе Августина. В Средние века дихотомия была признана повсеместно. В период Реформации ситуация в целом не изменилась, хотя некоторые и выступали в защиту трихотомии. Римско-католическая церковь твердо держалась схоластических убеждений, а в протестантских кругах звучало и другое мнение. В XIX веке трихотомию в той или иной форме вновь взяли на вооружение некоторые немецкие и английские богословы, такие как Рус, Ульсхаузен, Бек, Делицш, Ауберлен, Элер, Уайт и Херд; однако большинство богословов трихотомию по-прежнему отрицало. Сторонники трихотомии спорят между собой о природе «псюхэ» и о ее связи с другими частями человеческой природы. Делицш полагает, что «псюхэ» порождается «пневмой», в то время как Бек, Элер и Херд считают, что это место соединения тела и духа. Делицш не всегда последователен в своих рассуждениях и время от времени высказывается неуверенно, а Бек и Элер признают, что Библия в основном представляет человека состоящим из двух частей. Библейские аргументы, которые, как они считают, подтверждают трихотомию, на самом деле ее не подтверждают. Кроме упомянутых двух учений, особенно в последние сто пятьдесят лет, выдвигались и другие философские теории: теория абсолютного материализма, согласно которой есть только тело, и теория абсолютного идеализма, согласно которой есть только душа.

2. Библейское учение о структурных частях человеческой природы. В Писании явно преобладает дихотомическое описание природы человека. С одной стороны, Библия учит нас рассматривать человеческую природу как единое целое, однако не следует думать, что она состоит из двух частей, которые существуют в параллельных мирах и не соединяются в одном организме. Идея параллельного существования двух частей человеческой природы, присущая греческой философии, чужда Писанию. Признавая составную природу человека, Библия никогда не предполагает разделение человека надвое. Каждое действие человека рассматривается как деяние всего человека. Грешит не душа, а человек; умирает не тело, а человек; искупление во Христе имеет не только душа, а весь человек — и тело и душа. Единство человеческой природы подчеркивается в классическом ветхозаветном отрывке — первом отрывке, указывающем на составную природу человека, — в Быт. 2:7: «И создал Господь Бог человека из праха земного, и вдунул в лицо его дыхание жизни, и стал человек душою живою». Этот отрывок о человеке: «И создал Господь Бог человека… и стал человек душою живою». Творение человека нельзя толковать как механический процесс: Бог сначала создал тело из глины, а затем вложил в него душу. Бог сделал тело человека таким, чтобы от дыхания Его Духа человек мгновенно стал душою живою (Иов. 33:4; 32:8). В процитированном отрывке слово «душа» имеет непривычное для современных людей значение (в Ветхом Завете оно понималось иначе): оно обозначает живое существо и описывает человека целиком. Тем же еврейским словом «нефеш хайя» (живая душа или существо) описываются и животные в Быт. 1:21, 24, 30. Таким образом, этот отрывок, хотя и говорит о двух составных частях человека, все же делает акцент на том, что человек — целостное существо. Такое же представление мы находим в Библии и далее.

В то же время Писание содержит свидетельства и о том, что природа человека состоит из двух частей. Однако мы должны быть осторожны и помнить, что в Ветхом Завете не было явного различия между материальной (тело) и духовной (душа) частями человека. Христианство стало проводить различие между материальным и духовным позже, испытав на себе влияние греческой философии. В Ветхом Завете нет антитезы «душа–тело», даже в ее новозаветном понимании. На самом деле в еврейском языке даже нет слова, обозначающего тело как организм. Различие между двумя элементами человеческой природы проводится совсем на другой основе. В своей книге «Библейское учение о человеке» Лейдлоу пишет: «Очевидно, что это антитеза высшего и низшего, земного и небесного, животного и божественного. Это не столько две части, сколько два фактора, которые вместе приводят к единому результату: человек стал душой живой»100. Совершенно очевидно, что об этом и говорится в Быт. 2:7 (ср. Иов. 27:3; 32:8; 33:4; Еккл. 12:7). Для того чтобы указать на низший элемент (или его часть) природы человека, в Ветхом Завете употребляются такие слова, как «плоть», «прах», «кости», «внутренности», а также метафора «храмина из брения» (Иов. 4:19). Также есть несколько слов, которыми обозначается высший элемент природы человека: «дух», «душа», «сердце» и «разум». В Новом Завете мы находим более знакомые нам антитезы: «тело и душа», «плоть и дух». Эти понятия были сформулированы греческой философской мыслью, но через Септуагинту перешли в Новый Завет и таким образом приобрели авторитет ветхозаветных понятий. В то же время сегодня эти антонимы используются для противопоставления материального и нематериального.

Трихотомисты считают, что Библия подтверждает их теорию, когда говорит, что помимо низшей, или материальной, есть еще две: душа (евр. «нефеш», греч. «псюхэ») и дух (евр. «руах», греч. «пневма»). Однако тот факт, что эти термины часто употребляются в Писании, отнюдь не означает, что ими названы составные части природы человека, а не ее различные аспекты. При внимательном изучении Писания ясно, что эти слова взаимозаменяемы. Оба термина обозначают высшую, или духовную, часть в человеке, но описывают ее с разных сторон. Однако тут же отметим, что Библия не различает «душу» и «дух» так же, как это делает философия: в философии душа — это духовная часть человека, связывающая его с животным миром, а дух — это та же духовная часть, связывающая человека с высшим духовным миром и Богом. К такому выводу мы приходим, анализируя следующие факты. Слова «руах-пневма», как и «нефеш-псюхэ» используются при описании творения животных (Еккл. 3:21; Откр. 16:3). Слово «псюхэ» даже используется по отношению к Иегове (Ис. 42:1; Иер. 9:9; Ам. 6:8; Евр. 10:38). Бестелесные умершие названы «псюхай» (Откр. 6:9; 20:4). Наивысшее проявление религиозного благочестия приписывается «псюхэ» (Мр. 12:30; Лк. 1:46; Евр. 6:18, 19; Иак. 1:21). Потерять «псюхэ» — значит потерять все. Совершенно очевидно, что в Библии слова «душа» и «дух» взаимозаменяемы. Обратите внимание на отрывок с параллелизмом, Лк. 1:46–47: «Величит душа Моя Господа, и возрадовался дух Мой о Боге, Спасителе Моем». В одних отрывках Писания человек описан парой слов «тело и душа» (Мтф. 6:25; 10:28), а в других — «тело и дух» (Еккл. 12:7; 1 Кор. 5:3, 5). Смерть иногда описывается как выход души