Несостоявшаяся ось: Берлин - Москва - Токио - Василий Молодяков

Вернувшись из Кремля, Риббентроп продиктовал подробную телеграмму фюреру и прилег отдохнуть. Осмотреть достопримечательности столицы ему так и не удалось. Переговоры продолжились на следующий день в 15 часов. Закончив уточнение границы, заговорили о других насущных проблемах. «Г-н министр вернулся к той части вчерашней беседы… в которой Сталин заявил, что Советское правительство заинтересовано в существовании сильной Германии и в необходимом случае, ежели Германия окажется в тяжелом положении, готово ей помочь. По этому вопросу г-н министр заявил, что немецкое правительство не ожидает военной помощи со стороны Советского Союза и в ней не нуждается. Однако для Германии значительную важность представляет помощь со стороны Советского Союза в экономической области». Здесь согласие было достигнуто в виде обмена официальными и конфиденциальными письмами между Молотовым и Риббентропом.

Без двадцати шесть разговор закончился, и Риббентропа пригласили поужинать. В прошлый раздело ограничилось скромными посиделками в узком кругу, сейчас гостю показали настоящее русское – точнее, кремлевское – застолье. За столом, кроме Сталина и Молотова, сидели Ворошилов, Каганович, Микоян, Берия, Булганин, Вознесенский, Потемкин, Лозовский, Деканозов, Шкварцев, Бабарин, Павлов и почему-то секретарь Президиума Верховного совета Горкин. Риббентроп сидел на самом почетном месте – рядом со Сталиным и напротив Молотова.

Было весело. Это видно даже из суховатого отчета Хильгера. «Ужин был дан в соседних залах Кремлевского дворца и происходил в очень непринужденной и дружественной атмосфере, которая особенно улучшилась после того, как хозяева в ходе ужина провозгласили многочисленные, в том числе весьма забавные, тосты в честь каждого из присутствовавших гостей. Первый тост был адресован г-ну министру. В нем содержалось приветствие «приносящему удачу» гостю, и он был завершен «ура!» в честь Германии, ее фюрера и его министра.

В ответном тосте г-н министр поблагодарил Советское правительство за теплый прием и заявил, что он с особым удовольствием последовал приглашению Советского правительства приехать в Москву во второй раз после того, как во время его первого посещения было заложено хорошее начало для установления дружественных отношений между Германией и Советским Союзом в форме пакта о ненападении. После этого поджигатели войны развязали войну, следствием которой было уничтожение Польши. Тот факт, что Германия и Советский Союз приняли на себя задачу навести спокойствие и порядок на территории бывшего польского государства, является залогом их дальнейшего дружественного сотрудничества на широкой основе. На этот раз он приехал в Москву, чтобы заключить окончательное соглашение и предпринять урегулирование отношений на тех территориях, которые находятся между Германией и Советским Союзом. Установление совместной границы и тот факт, что Германия и Советский Союз снова становятся непосредственными соседями, открывает обнадеживающие перспективы успешного сотрудничества в будущем. Советский Союз получил большие территории, на которых живут родственные по крови украинцы и белорусы. В это же время Германия смогла включить в состав своей старой родины многих своих единоплеменников. Восстановлено непосредственное соседство, которое в течение многих столетий существовало между Германией и Россией. Оно представляет надежный фундамент дружбы между обеими странами. Фюрер желает осуществления этой дружбы и считает ее вполне возможной, несмотря на существующие различия в обеих системах. В этом духе он предлагает тост за здоровье членов Советского правительства, и особенно за здоровье товарищей Сталина и Молотова, которые оказали ему столь сердечный прием.

В течение вечера господин Молотов снова поднимал бокал за здоровье г-на министра и добавил, что Советское правительство особенно радо увидеть у себя господина Риббентропа, ибо этот человек никогда не приезжает понапрасну [Отсылка к неудаче переговоров с Великобританией и Францией.]. При первом приезде он заключил договор о ненападении, теперь предстоит заключение нового договора, который закрепит дружбу и границы между обоими государствами. Темп 650 километров в час, с которым действует господин Риббентроп, вызывает у Советского правительства искреннее восхищение [В то время мало кто из глав государств пользовался самолетом, поэтому два прилета Чемберлена в Германию на переговоры с Гитлером в сентябре 1938 г. стали сенсацией.]. Его энергия, его сила воли являются залогом того, что свершенное им дело создания дружественных отношений с Германией будет устойчивым.

В своем тосте, адресованном Сталину, Молотов подчеркнул решающую роль, которую сыграл этот человек при преобразовании отношений между Советским Союзом и Германией. В своем тосте в честь немецкого посла графа фон дер Шуленбурга Молотов высоко оценил его неустанные и последовательные усилия в совместном деле и поблагодарил его за совершенную работу».

Выпить советские вожди любили. Еще большим удовольствием было «вусмерть» напоить гостя, о чем на старости лет любил вспоминать Молотов.[441] Он провозглашал все новые тосты, попутно поминая Сталина, который каждый раз поднимался и пил за здоровье «тостуемого». После очередного тоста вождь заметил: «Если Молотов хочет выпить, никто не против, но не надо все время ссылаться на меня» (запись Хенке). Риббентропа не напоили (советское шампанское он как профессионал оценил высоко), но подливали усиленно, как и всем прочим гостям. Занятный рассказ об этом оставил Хильгер: «Я сидел напротив него по диагонали. Берия, сидевший справа от меня, пытался наливать мне больше, чем я хотел. Сталин увидел, что мы с Берией о чем-то спорим, и спросил через стол: «В чем дело?» Когда я объяснил, он ответил: «Если вы не хотите пить, никто не может вас заставить». «Даже сам глава НКВД?» – пошутил я. «Здесь, за этим столом, даже глава НКВД имеет не больше слова, чем кто-либо другой», – последовал ответ».[442]

После ужина и «непринужденной беседы» Риббентроп со свитой отправился в Большой театр, где была зарезервирована правительственная ложа, и посмотрел один акт «Лебединого озера» (стало быть, этому балету давно везет в политической истории!). «Собравшаяся в театре публика проявила оживленный и благожелательный интерес к высоким немецким гостям», – деликатно пишет Хильгер. Конечно, как было не поглазеть на заезжую знаменитость, тем более из той страны, которая позавчера была исчадьем ада (выражение «империя зла» вроде еще не было в ходу), а вчера стала лучшим другом. «Сам спектакль явился новым доказательством высокого уровня русского балета, главные роли в честь высокого гостя исполнялись наилучшими русскими балеринами». В области балета мы уж точно были впереди планеты всей. При всех режимах. Риббентропу понравилось.

В час ночи двадцать девятого началась заключительная фаза переговоров. Хенке запомнилось, как Риббентроп говорил с Гитлером по телефону, стоявшему на столе Молотова (хоть кино снимай!) В пять утра были подписаны договор о дружбе и границе, секретные протоколы и письма. Карты с проведенной от руки линией новой границы были подписаны Сталиным и Риббентропом еще до ужина. Именно они так будоражили воображение общественности Советского Союза в 1989 г. Только молва относила их к пакту о ненападении, заключенному месяцем раньше, когда Польша еще не «распалась», хотя и «готовилась», по словам Потемкина, к этому…