Мятежница - Марина Эльденберт

— Ты здесь… Тоже… не могу… без тебя, — вытолкнула я сквозь зубы.

Новая волна магии подбросила меня над землей, только на этот раз она хлынула к Кейну, впитываясь в него без остатка. Она втекала в него через меня, через наши сцепленные пальцы, била потоками, еще и еще. Боль пришла, но не такая разрушительная. Освобождающая.

И, когда она отступила, раздался крик младенца.

— Это девочка, — широко улыбнулась мама. Я тоже улыбалась. Сквозь слезы.

Девочка. Моя доченька. Моя малышка.

— Какая же она крохотная, — прошептала я, когда мне вручили вопящую дочку.

Сердце наполнилось счастьем и любовью — необыкновенной, невероятной, огромной. Прижавшаяся ко мне малышка успокаивалась, и тогда я подняла глаза на своего мужчину и задохнулась от чувств в его взгляде. Кейн смотрел на свою дочь так, словно не мог насмотреться, и нежно улыбался.

Тело все еще дрожало от пережитого напряжения, но в душе будто взошло маленькое солнце. Хотя настоящие солнечные лучи куда-то исчезли.

Я запрокинула голову, пытаясь понять, почему меня накрыло тенью, и ахнула. Новое Древо было еще выше и мощнее, с серебристым стволом и светло-зелеными, молодыми иголочками на ветвях. Они легко покачивались на ветру и едва уловимо мерцали.

— Источник? Но…

— Искра не исчезла, — улыбнулся Кейн, — а, кажется, просто притаилась.

Притаилась… Такое вполне возможно. После прикосновения к Камню сила Древа увеличилась, даже я могла ее чувствовать.

Значит, у меня получилось. Я вернула Нифрейе Древо и надежду.

— Это чудо, — прошептала я.

— Нет, — покачал он головой и кивнул на малышку. — Самое настоящее чудо — она. Это сделала наша дочь. Своей силой. Посмотри.

Наша дочь.

Сердце счастливо екнуло, я замечталась и не сразу поняла, о чем он говорит. А когда поняла… Прислушалась, пытаясь почувствовать родник, и в изумлении уставилась на сопящую в моих объятиях малышку. Ее дар ни капельки не был похож на пугающую силу Кейна, он вообще отличался от всего, что я когда-либо видела, от любой силы, которую когда-либо чувствовала.

Наша дочь была источником чистой и светлой магии.

— Она спасла меня. — Комок в горле мешал мне говорить. — В тот раз Брок не солгал, сказав, что я могу выжить… Она спасла меня и Нифрейю.

— Вся в мать, — проворчал Кейн, но, кажется, больше для виду.

Только сейчас перестала любоваться своей крохой и наконец-то рассмотрела артанца. Он выглядел не просто несколько помятым, ощущение было такое, что Логхарду пришлось с боем прорываться в замок. Рассеченную бровь я уже видела, а вот скрытый щетиной синяк — еще нет, и только сейчас обратила внимание на сбитые костяшки пальцев.

Я нахмурилась:

— Что это? Насколько мне известно, никаких сражений между нашими народами не было.

— Их и не было. Сражался только я.

— Боги! С кем?

— С твоими братьями, — нехотя признался Кейн. — Всю неделю я принимал их вызовы. Они сражались за твою честь, а я — за право сделать тебя своей женой.

Я хотела разозлиться на то, что братья на пару с ним решали мою судьбу без моего участия, но поняла, что не могу. Не сейчас и не сегодня. Из-за гордости и собственных обид я едва не разрушила свое счастье, и сейчас мне выпала исключительная возможность все исправить.

Прежде чем успела это осознать, Кейн крепче сжал мою руку и заглянул в глаза.

— По артанским традициям я должен спросить сначала у твоего отца, но его здесь нет, и… у него я уже спрашивал. Поэтому… — Он поднес мою руку к губам и поцеловал. — Ты станешь моей женой, Амелия Сингтон?

— Похоже, ты спросил всех, кроме меня, — буркнула я и покосилась на маму.

Она смущенно отвела глаза и сделала вид, что любуется возродившимся Древом.

— И что они ответили? — поинтересовалась я.

— Сказали, что решать только тебе. — Кейн поправил прядь волос, упавшую мне на щеку.

Я встретила его взгляд:

— Ты действительно этого хочешь?

— Больше всего на свете.

— Мои мысли ты никогда не прочтешь, — напомнила я.

— Если ты не будешь рассказывать мне о них.

Что правда, то правда.

— Без доверия у нас ничего не получится, — кивнула я и снова взглянула на малышку.

— Я всегда буду верить тебе, Амелия. И все равно теперь никуда вас не отпущу! — заявил мой артанец, заключая нас обеих в объятия.

А я поняла, что не хочу, чтобы он нас отпускал.

— Я согласна, — сказала тихо.

— Что?

— Я согласна стать твоей супругой, Кейн Логхард. Только учти, что единственной!

Глаза артанца сверкнули, он провел кончиками пальцев по моей скуле перед тем, как коснуться губами моих губ и негромко произнести:

— Мне нужна только ты, мятежница.

Много лет спустя

— Госпожа Амелия!

Я оторвалась от восьмого тома «Традиций островных государств», лежавшего у меня на коленях, и подняла взгляд на Лилу. Она не прошла, а пробежала по мостику к беседке, где я расположилась с книгой. В ее-то возрасте! За руку она буквально тащила мою дочь.

— Госпожа Амелия, это уже никуда не годится!

Хватило одного взгляда на юную княжну, чтобы понять, что она не поделила с хранительницей и моей незаменимой помощницей, а по совместительству еще и няней наших с Кейном детей. Вместо ярких платьев со струящимися юбками, которые Лила заказывала для Кираны, дочь надела тунику с серебристой тесьмой и черные обтягивающие штаны. Такой наряд больше подходил для юноши, чем для оформившейся девушки.

— Я будущая княгиня Нифрейи, — важно заявила княжна, сложив руки на груди, — и могу одеваться, как пожелаю.

Сейчас я понимала, что зря мы тогда поссорились с Кейном: глядя на Кирану, отпадали всякие сомнения в их родстве. Высокая и смуглая, с темными волосами, которые дочь заплетала в тугую косу. В серых глубоко посаженных глазах застыло упрямство. Даже умение заморозить собеседника одним только голосом у отца переняла! Впрочем, не уверена, что это досталось ей по наследству, скорее сказалось постоянное общение с Кейном. Пусть теперь он занимался обучением наших сыновей, для Кираны всегда находил время.

— Если будете так одеваться, госпожа Кирана, то распугаете всех женихов! — всплеснула руками хранительница.

В ответ дочь вздернула подбородок, чем-то напомнив меня в юности.

— Ха! Не нужны мне никакие женихи!

Так, пора прекращать этот спор.

— Лила, оставь нас наедине, — попросила я.