📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгИсторическая прозаВандалы – оклеветанный народ - Вольфганг Акунов

Вандалы – оклеветанный народ - Вольфганг Акунов

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 94 95 96 97 98 99 100 101 102 ... 127
Перейти на страницу:

Менее суровый, менее буйный и, возможно, именно в силу этого — менее великий, чем свои «непросвещенные», «не испорченные цивилизацией» предшественники, Тразамунд был во многом подобен будущему царю Италии Теодориху Остготскому, которому предстояло, всего через несколько лет после прихода Тразамунда к власти в Африке, торжественно вступить в Старейший, Первый Рим на Тибре, но не воцариться в нем, превратив в подлинный центр остготской власти над обессиленной Италией труднодоступную и неприступную Равенну. Теодорих был, несомненно, величайшим из порожденных соприкосновением римского и германского миров властителем, овеянным легендами и ставшим памятником самому себе уже при жизни, как будто выкованным из железа или стали (выражаясь слогом Александра Герцена), незабываемым и незабытым властелином, осчастливившим своим явлением Италию после «чертовой дюжины» восточно- и западноримских императоров, кажущихся по сравнению с ним жалкими карликами, лилипутами. Теодорих был единственным из современных ему повелителей германцев, сформулировавшим для себя и попытавшимся осуществить концепцию перспективного развития — союза германских держав на древних римских землях, скрепленного, словно печатью, брачными и родственными связями, необходимыми им для того, чтоб уцелеть в, пока что молчаливом, противостоянии единственной все еще конкурирующей с ними силе — Восточной Римской державе, «Ромейской василии» с ее коварным василевсом-императором.

Сегодня уже никто не сомневается в том, что Теодорих Остготский собственноручно убил Одоакра. Зарубил его, безоружного, при всем честном народе. Это совершенное им на заре своего правления вероломное убийство, равно как и казнь выдающегося христианского мыслителя и благородного римлянина Боэция (и друга Боэция — Симмаха, о котором почему-то принято жалеть меньше, чем о Боэции) в декабре 524 г. были, несомненно, преступлениями, омрачившими правление этого талантливого государя, ставящими его в один ряд с куда более мрачными коронованными фигурами позднеантичной и раннесредневековой эпохи — начиная с Гунериха и кончая франкскими царями, когда власть монарха, казалось, не знала моральных границ. Тем не менее, не подлежит сомнению, что тесная связь с этой формирующимся в Италии центром германской власти и германского могущества была для вандалов единственным шансом сохранить свое царство от недругов, грозивших ему и с востока, и с юга. С востока вандалам грозили «ромеи», а с юга — маврусии. Определенная опасность угрожала вандальскому царству и со стороны вестготов, испытывавших в Испании трудности и пытавшихся уйти от них, переправившись в Африку. В данном случае вандалам впервые помог союз, заключенный их царем Тразамундом с италийским царем Теодорихом Остготским. Теодорих предостерег испанских вестготов от высадки в вандальской Африке, после чего на «западном» фронте вандальской обороны воцарился прочный мир. Союз был упрочен в 507 г., когда Теодорих Остготский, став опекуном своего внука Амалариха, принял на себя управление, в качестве регента, Толосским царством вестготов (в которое входили и вестготские владения в Испании). В помощь Амалариху Теодорих послал в Испанию своего бывшего телохранителя остгота Февда (Тевда, Февдиса), ставшего к описываемому времени выдающимся военачальником. И не было вины царя италийских остготов в том, что Февд женился в Испании на знатной и богатой вестготке, обзавелся огромным, двухтысячным, комитатом (дружиной) и стал фактическим (а с 531 г. — и законным) царем испанских вестготов (с чем был вынужден смириться и Теодорих). Впрочем, до этого было еще далеко…

Залогом вандало-остготского союза стал брак, заключенный, по настоянию Теодориха, между его сестрой Амалафридой и вандальским царем Тразамундом. Этот брак был частью последовательно проводимой Теодорихом Остготским политики мирных коалиций, в чьих рамках сам он сочетался браком с сестрой царя франков Хлодвига и выдал своих дочерей за царей вестготов и бургундов. Второй брак его сестры Амалафриды, заключенный ею с Тразамундом (имя ее первого, умершего к тому времени, мужа, нам неизвестно), также служил целям этой политики создания широкой коалиции германских царств. Первая жена Тразамунда умерла бездетной, так что ставшая второй женой вандальского властителя остготка Амалафрида могла надеяться увидеть, по крайней мере, одного из своих рожденных в браке с ним сыновей на вандальском престоле. Для заключения брака был выбран удачный, с точки зрения нумерологии, «круглый» 500 г. от Рождества Христова. Брачные торжества не уступали таковым восточноримских императоров. Сестра остгота Теодориха прибыла по морю в Карфаген в сопровождении тысячи знатных готов, чистокровных отпрысков «аристократии меча» остготской державы, и пяти тысяч воинов менее знатного происхождения, вооруженных с головы до ног. Если бы эти шесть тысяч опытных бойцов остались со своей царевной в Карфагене, вряд ли стратилат империи «ромеев» Велизарий смог бы с такой легкостью завоевать африканское царство вандалов. А затем — италийское царство остготов. Но история рассудила иначе. Большая часть блестящей свиты Амалафриды возвратилась в Италию по завершении брачных торжеств. После чего «ромеям» оставалось только бить германцев по частям. Вандалов — в Африке. Остготов — в Италии.

Не менее важным, чем военно-политический союз с остготами, было для вандальского царя и полученное им за Амалафридой приданое — важнейший, с древнейших времен, порт Лилибей (Лилибея) с округой на Сицилии (т. е. район теперешней Марсалы). Впоследствии там был даже обнаружен археологами древний каменный пограничный столб с высеченной на нем латинской надписью:

ФИНЕС

ИНТЕР

ВАНДА

ЛОСЭТ

ГОТОС

Т.е., в переводе на русский:

ГРАНИЦА

МЕЖДУ

ВАНДА

ЛАМИИ

ГОТАМИ

Надо думать, именно Тразамунд пожелал получить — и получил! — в приданое за Амалафридой как раз Лилибей. Что же касается самого брака между вандальским царем и остготской царевной, то нам сегодня сложно ответить однозначно на вопрос, был ли он заключен по просьбе вандальской стороны (как утверждает Прокопий Кесарийский в своем труде «Война с вандалами»), или же в соответствии с политической линией, проводимой Теодорихом и в отношении других германских царств, возникших на прежних землях Римской «мировой» империи, которые остготский царь приковывал брачными узами к своей державной колеснице. По крайне мере, в 500 г. Христианской эры, когда заключался этот брачно-политический союз, он, несомненно, соответствовал интересам обеих сторон. Тразамунд, начавший царствовать за несколько лет до Теодориха, надеялся путем союза с ним, усилить военно-политическое могущество вандальского государства. Теодорих же, совсем недавно избавившийся от Одоакра и начавший править самовластно, как раз вступил в конфликт с римской частью своих подданных, и потому вандальская военная поддержка, в случае осложнения внутриполитической обстановки, ему бы не помешала.

В отличие от «морского царя» Тразамунда, у Теодориха не было достойного упоминания собственного флота. Уже поэтому для него было столь важно тесное партнерство между Карфагеном и Равенной. Это партнерство должно было отпугивать врагов на западе — франков и вестготов, и на востоке — Второй Рим, удерживая их от вмешательства в дела автономной зоны, совместно контролируемой обоими владыками — остготским и вандальским. Поэтому присланные Теодорихом Остготским в Карфаген десять сотен знатных воинов не случайно именовались «дорифорами». Греческое слово «дорифор» означает в буквальном переводе «копьеносец», но в описываемую нами эпоху значило и «телохранитель» (императорским «копьеносецем» начинал свою карьеру, скажем, знаменитый Велисарий). Поэтому, по мнению Прокопия, в их лице Теодорих отправил свою сестру-невесту в вандальское царство в сопровождении тысячи знатных телохранителей (или, как сказали бы позднее — лейб-гвардейцев). Небольшого, но отборного личного войска, способного, в случае чего, защитить не только свою госпожу, но и остготские интересы на вандальской земле. Ибо Амалафрида славилась своим умом, Теодорих же, несомненно, рассчитывал и надеялся на то, что она окажет влияние на своего вандальского супруга в духе и в интересах общегерманской политики, проводимой ее царственным братом.

1 ... 94 95 96 97 98 99 100 101 102 ... 127
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?