ЦРУ. Правдивая история - Тим Вейнер

В качестве приоритетного акта самозащиты Хелмс создал Комитет мудрецов, названный Группой по расследованию секретных операций, чтобы донести до избранного президента значимость тайной службы и заодно защитить ее от нападок. Группу возглавлял Фрэнклин Линдсей, когда-то правая рука Фрэнка Виснера; территориально она размещалась в Гарварде и собиралась тайно; основными ее участниками были Ричард Бисселл и Лаймон Киркпатрик. В нее также входило несколько профессоров из Гарварда, по совместительству состоящих на службе у Белого дома, Пентагона, Государственного департамента и ЦРУ. Трое из них были достаточно близки к Генри Киссинджеру и догадывались, что именно он, скорее всего, станет очередным президентским советником по национальной безопасности независимо от того, кто победит в президентской гонке, поскольку Киссинджер одновременно служил в качестве конфиденциального консультанта и Никсону, и Хамфри. Никакая другая кандидатура на этот пост не рассматривалась.

Тайный доклад Группы по расследованию секретных операций был датирован 1 декабря 1968 года. Одна из содержащихся в нем рекомендаций особенно пришлась по душе Киссинджеру: там говорилось, что новый президент должен предоставить одному из высших должностных лиц Белого дома полномочия по надзору за всеми тайными операциями. Киссинджер не просто наблюдал бы за ними. Он собирался ими управлять…

Доклад настоятельно призывал вновь избранного президента «четко разъяснить директору ЦРУ, что тот должен сказать «нет», если, по его мнению, предложенная операция не может быть выполнена». Этот совет Никсон так и не принял во внимание…

«Тайные операции редко когда могут достичь одной только важной цели, – говорилось в докладе. – В лучшем случае тайная операция поможет выиграть время, упредить государственный переворот или, так или иначе, создать благоприятные условия, позволяющие применить секретные средства, чтобы в конце концов достичь важной цели». Никсон так никогда и не понял этот принцип.

«Отдельный человек, политическая партия или действующее правительство могут серьезно пострадать за счет разоблачения фактов тайной помощи от ЦРУ, – говорилось в докладе. – В итоге это может стоить Соединенным Штатам мировой репутации. Одним это продемонстрирует игнорирование Соединенными Штатами национальных прав и прав человека; другим – только наше бессилие и некомпетентность… Представления многих американцев, особенно в интеллектуальном сообществе и среди молодежи, о том, что Соединенные Штаты участвуют-таки в «грязных делишках», крепнут и постепенно отдаляют от собственного правительства… Разоблачения в такой обстановке создали для «новых левых» возможности затронуть намного более широкий спектр политического мнения, чем это было раньше. Соединенные Штаты всегда находились в центре внимания тех стран, которые заинтересованы в расширении правопорядка в международных отношениях. Наша убедительность и эффективность в этой роли пострадают до такой степени, что станет общеизвестным, что мы тайно вмешиваемся в то, что для других стран является сугубо внутренним делом». Никсон и Киссинджер преднамеренно проигнорировали все эти идеи.

«У нас создается впечатление, что ЦРУ слишком «укоренилось» за эти годы, – говорилось в заключение. – Почти все старшие сотрудники проработали в организации больше двадцати лет… Существует также значительная тенденция к изоляции и замкнутости… Ощущается нехватка инновационности и перспектив». Этому Никсон верил. Он намеревался просочиться в этот узкий круг людей. Начал он с того, что назначил генерал-лейтенанта морской пехоты Роберта Кушмана, который в его бытность вице-президентом работал помощником по национальной безопасности, заместителем директора Центральной разведки при Хелмсе. Задача Кушмана состояла в том, чтобы по поручению президента страны шпионить за шпионами Америки.

Желая выслужиться перед вновь избранным президентом США, ЦРУ направляло Никсону такие же ежедневные разведсводки, которые получал в свое время Линдон Джонсон. Так ни разу и не прочитанные, они огромной кипой хранились в сейфе в апартаментах Никсона на тридцать девятом этаже в отеле «Пирр» в Нью-Йорке. Эта кипа росла и накапливалась в течение месяца, пока Киссинджер, наконец, в декабре не дал понять, что Никсон никогда это не прочитает. Он объяснил, что отныне все, что агентство хочет сообщить президенту, будет направляться через него, Киссинджера. Ни Хелмс, ни кто-либо другой из ЦРУ никогда не встречались с Никсоном один на один.

С самого начала Киссинджер осуществлял плотный контроль за операциями ЦРУ. В 1967 – 1968 годах «надзиратели» ЦРУ в Комитете 303 вели оживленные дебаты по поводу проведения тайных операций. Но те дни безвозвратно ушли. Над всеми членами комитета и каждым в отдельности, будь то Хелмс, генеральный прокурор Джон Митчелл и высокопоставленные представители Государственного департамента и Пентагона, доминировал Генри Киссинджер. Это превратилось в настоящий бенефис. За два с половиной года Комитет технически одобрил почти сорок секретных операций, но при этом никогда фактически не собирался. В целом более трех четвертей программ секретных операций при администрации Никсона никогда не проходили процедуру формального утверждения Комитетом. Противозаконные операции Соединенных Штатов одобрял или не одобрял только один человек – Генри Киссинджер.

В 1969 году, как известно, президент санкционировал телефонное прослушивание частных лиц, чтобы остановить утечки новостей и контролировать поток информации внутри правительства. Его советник по национальной безопасности пошел дальше: Киссинджер также использовал ЦРУ, чтобы шпионить за американцами. Этот факт по каким-то причинам «ускользнул» от историков.

После того как представители антивоенного движения призвали к ежемесячному национальному мораторию, однодневной приостановке американской деловой активности, Хелмс получил приказ от Киссинджера шпионить за его лидерами. В служебном дневнике Роберта Л. Баннермана, старшего сотрудника в Управлении безопасности ЦРУ, была сделана запись: «Д-р Киссинджер – запрос информации».

«Д-р Киссинджер направил запрос относительно того, какую информацию мы собрали на лидеров групп, которые провели мораторий по Вьетнаму, – говорилось в служебной записке ЦРУ. – После рассмотрения этот запрос был передан [имя удалено], который выразил согласие заняться этим сообщением, и работа над ним велась весь уик-энд». Это не было просто продолжением «Хаоса» – поиском ЦРУ источников иностранной поддержки антивоенного движения. Это был конкретный запрос в ЦРУ от президентского советника по национальной безопасности на предмет предоставления досье на американских граждан.

Вышеупомянутый доклад не отражает колебаний со стороны Ричарда Хелмса. С 1962 года три президента США поочередно приказывали, чтобы директор Центральной разведки шпионил за американцами независимо от ограничений, содержащихся в уставе ЦРУ. Никсон считал, что в области национальной безопасности все действия президента являются легальными. Если президент что-то делает, говорил он, то это не может быть незаконным. Среди его преемников только Джордж У. Буш целиком воспользовался такой интерпретацией президентской власти, укоренившейся в божественном праве королей. Но одно дело издать такой приказ президенту, и совсем другое – поступить так от имени президента неизбранному чиновнику.