Заговор - Джонатан Рабб

Отдача оказалась сильной, мотоцикл сильно вильнул, едва не улетев к поросшему травой уступу, но ездок удержал его, выровнял и снова повел по осевой. Вертолет же, которому пули О'Коннелла явно не нанесли никакого вреда, взмыл вверх, от него метнулся другой луч и поймал вторую цель, слепя ее перед атакой. Пули посыпались сверху, кроша дорогу вокруг мотоциклиста и заставляя того вилять из стороны в сторону, держа руль обеими руками. Прибавив скорости, О'Коннелл забрался прямо под брюхо хищной птице, запетлял, повторяя ее движения, так чтобы зависшей над ним громадине никак нельзя было от него отделаться. Снова взялся за пистолет и выстрелил. И на этот раз попал. Дым пополз из фюзеляжа, а задняя вертушка заходила ходуном, сбиваясь то в одну, то в другую сторону. О'Коннелл сбросил скорость и выстрелил еще несколько раз. Словно подхваченный внезапным восходящим потоком, вертолет взмыл высоко в небо, закрутился, будто вышедший из повиновения винт. И пошел вниз. На вынужденную посадку.

О'Коннелл широко вильнул, сколько позволяло узкое шоссе, и выжал из мотоцикла все, чтобы проскочить под гибнущей птицей. Вырвавшись вперед, попытался сразу приспособиться к наступившей темноте, но все же не увидел нигде двух маленьких красных огоньков, за которыми летел сломя голову вот уже полчаса. Глянув через плечо, полюбовался на результаты своей искусной пальбы: четверо или пятеро выскочили из клубов дыма, некоторые окатывали корпус струями из огнетушителей, чтобы вертолет не взорвался. Но «кролик» пропал. Подавшись вперед, он все же заметил справа какое-то мелькание среди деревьев, повторявшее его собственные маневры. Секунды не прошло, как он убедился: габаритные огни. Там, в лесной чащобе, прыгал и скакал по ухабам «фольксваген», водитель которого ухитрился отыскать проезд под густым покровом листвы. Чертовски смекалист!

О'Коннелл замедлил ход и дал машине уйти еще дальше вперед. Около мили шли в тандеме, но вот за деревьями замаячило шоссе, и огоньки машины стали удаляться. О'Коннелл въехал в лес и запетлял среди веток и корней, несколько молоденьких побегов пали, размолотые спицами либо раздавленные шинами. Однако больше всего досталось лицу и рукам, безжалостно исхлестанным, пока ездок пробирался сквозь заросли. Выехав на утоптанную тропу, он отер кровь с лица и поехал быстрее. Машина впереди уже скрылась из виду.

* * *

— Да не знаю я! — заорала Сара. — Не вижу ничего. Ты его, должно быть, упустил.

— Откуда, черт побери, он взялся? — Ксандр изо всех сил старался удержать рвущийся на ухабах из рук руль. — Совершенно чисто, потом… оп-пля!.. появляется вертолет, а следом Робин Гуд на мотоцикле…

— Он явно старался нам помочь.

— Помочь нам, — вскричал Ксандр, — или дать уцелеть?

— Какая разница?

— Разница в том, что сказал Шентен. Разве ты не слышала, о чем я только что говорил? Есть причина, чтобы оставить меня в живых.

— Вряд ли эта мысль приходила на ум тем, кто сидел в вертолете, — парировала Сара. — Они стреляли в нас. И выстрелы не были предупредительными.

Ксандр заметил слева просвет и ударил по тормозам, отчего все трое высоко подскочили на сиденьях, пока он разворачивался.

— Ты права. Те, что в вертолете, пытались нас убить. Но это еще не повод причислять мистера Мотоциклиста к числу наших друзей.

— О, я не знаю! — сердито ответила Сара. — По мне, к друзьям причислить можно любого, кто поможет тебе избежать пули.

Машина выбралась из леса, колеса, еще разок скользнув, буксуя по траве, вцепились наконец в плотное полотно шоссе. Ксандр повернул руль вправо, переключился на третью и разогнал «фольксваген» до шестидесяти. Шасси едва не подпрыгнули над дорогой от этого мощного рывка.

— Коробка передач держится куда лучше, чем я думал, — произнес он все так же резко.

Сара не ответила, ее взгляд оставался недвижим, несмотря на все изгибы дороги.

— Она нас еще до Монтаны довезет, — прибавил Ксандр.

Она взглянула на него, не меняя выражения лица.

* * *

Рассвет застал Сару за рулем, Ксандр, припав к окошку и уронив голову на мерно вздымавшуюся грудь, спал. Еще часа не прошло, как он, ни за что не желавший поддаваться усталости, позволил себя сменить. По ее настоянию. Это был единственный их разговор после Темпстена (никаких споров о Шентене или неизвестном мотоциклисте): миля за милей проносились в молчании, не считая быстрой смены за рулем на пустынном участке шоссе перед тем, как взять направление на Пенсильванию. Ксандр был прав. Кроме как в Монтану, податься им было некуда. Сенатор подтвердил все, что Стайн показал ей в досье комитета. Место обучения. Лагерь. Волчий Лог, штат Монтана.

Через Канаду было бы быстрее, зато опаснее. Пограничники. Вместо этого она отыскала шоссе номер 90, довела скорость до восьмидесяти и смотрела, как проносятся мимо Кливленд, Лейквуд и еще какие-то неведомые городки, не задерживаясь в памяти под светлеющим небом в пять часов утра. Теперь же, в получасе езды от Индианы, она заметила, что стрелка указателя топлива подозрительно жмется к нулю. Вздох облегчения. Нужно выпить кофе. А может, и немного поспать. Сон — существенное оружие. Без него все остальные не действуют.

Мелькнул знак: до следующей площадки отдыха одна миля. Сара перевела машину в крайний правый ряд. Оглянулась на Элисон: улыбка блуждала по лицу спящей.

* * *

Упершись головой в каменную стену, превозмогая боль в спине, от которой на мелкие неудобства не хотелось обращать внимание, Боб Стайн сидел в полнейшей темноте. Руки были прикованы к обеим сторонам кровати бог весть сколько часов, а то и дней назад: голова еще не отошла после наркотика, мысли путались, последствия наркотика оказались куда хуже, чем его воздействие. Тогда, по крайней мере, он был без сознания. Теперь же приходилось переносить всю мерзость возвращения к реальности.

Борясь с недомоганием, он принялся по фрагментам складывать эпизоды, которые привели его к нынешнему состоянию, самым ярким из последних была короткая перепалка с дежурным охранником в госдепе. После этого Стайну помнились только резкая боль в шее, за которой последовал укол в бок, мелькание огней, сирена, а потом тьма, в которую он провалился. Все эти ранние эпизоды восстановить было нетрудно. Дежурный кого-то предупредил, потом инъекция, поездка в машине, изображавшей карету «скорой помощи», и — вот это. Тревожило другое: более поздние провалы, а точнее, одна сплошная дыра в памяти. Сколько всего он им порассказал? Еще больше сбивало с толку, почему он все еще жив?

Окошко на двери скользнуло в сторону, луч света сверху ударил по глазам, Боб быстро отвернулся. Прежде чем отошел засов, он успел расслышать, как кто-то произнес несколько слов, дверь распахнулась, и в помещение хлынул поток мерцающего белого света. Моргая, Стайн силился разглядеть фигуру в дверях, но глаза его ничего не видели. Он попробовал заговорить, но сумел издать лишь сдавленное повизгивание: губы и язык все еще сковывал наркотик. Потом так же быстро, как появился, свет снаружи исчез, дверь осталась открытой. Боб еще раз взглянул на стоявшую в дверном проеме фигуру: очертания ее стали четче. Поводя головой из стороны в сторону, он оглядел помещение. Насколько успел рассмотреть, комната примерно десять футов на десять, потолки высокие, совершенно голая, никаких окон. День ли был или ночь, Боб определить никак не мог.