Замужество Изабель - Шейла О'Фланаган

– Конечно, нет.

– Будь осторожна, Изабель.

– Ты тоже, Тим.

Я повесила трубку и вышла на балкон. По небу метались молнии, вонзаясь в землю. Через мгновение один за другим прокатились тяжелые раскаты грома. Снова бешено засверкали молнии. Я не могла оторвать глаз от этого величественного зрелища. Грозы я любила, хотя ничего подобного этой до сих пор не видела – ужасные зазубренные лезвия молний беспрестанно раздирали небо, гром был такой силы, что, казалось, он падал прямо на голову. Мать говорила в таких случаях, что Господь передвигает по небу мебель. Когда я была маленькой, то этому верила, а потом в один прекрасный день спросила, почему, если Господь такой всемогущий, он все время перетаскивает мебель волоком, когда можно поднять ее на лифте?

Следующая молния ударила в крышу отеля "Люкс". Удар грома последовал за ней едва ли не мгновенно. А потом наступила какая-то странная тишина, как будто весь город замер, затаив дыхание, в ожидании чего-то ужасного.

И тут начался дождь. С неба внезапно полились настоящие реки воды, словно Господь решил устроить новый потоп. Отдельных капель дождя невозможно было выделить – льющаяся с неба вода образовывала сплошную стену. Я моментально промокла. Вода начала затапливать балкон, откуда через узкие проемы в бетонном парапете она не успевала выливаться на улицу. Я быстро закрыла дверь в комнату: мне уже ничего не грозило, а вот квартиру затапливать не стоило. Свесившись с парапета, я смотрела, как вода стремительными потоками неслась по улицам, ударяясь в машины и образуя бурлящие водовороты вокруг фонарных столбов. Это было потрясающе!

Мне показалось, что кто-то позвонил в дверь. Впрочем, я не была уверена, потому что шум ливня все заглушал. Все-таки я вернулась в квартиру и посмотрела сквозь глазок.

За дверью стоял Нико с цветами в руках. Я так и остолбенела. С меня натекла лужица дождевой воды, пока я раздумывала, как быть… Интересно, как он вошел в дом? Здесь существовала кодовая система охраны, так что посторонний мог попасть внутрь, только если кто-нибудь из жильцов открывал ему дверь с помощью домофона. Значит, нашелся некто, кто впустил Нико внутрь. И к тому же он знал, что я дома. Я прикусила губу.

В данный момент я была не очень готова к этой встрече.

Он снова позвонил в дверь. Он точно знал, что я дома. Может быть, он видел свет в окнах? Мне ничего не оставалось, как впустить его в квартиру.

– Изабелла! – Он шагнул внутрь. – Изабелла, где ты была? – Он едва не обнял меня, но все-таки не обнял. Я была слишком мокрая, чтобы меня обнимать.

– На балконе, – ответила я спокойно. – Смотрела на грозу.

Он удивленно поднял брови.

– Я не имею в виду сейчас, – сказал он. – Я имею в виду в последние несколько дней.

– Я летала домой. У меня умерла бабушка.

– Значит, это правда, – сокрушенно вздохнул он.

– Что ты имеешь в виду под словом "правда"?

– Я звонил тебе на работу, но девушка объяснила мне все в таком тоне, что я подумал, будто она лжет.

– Нико, не прикидывайся дурачком. – В своей мокрой одежде я уже начинала дрожать.

– Тебе холодно.

– Разумеется, мне холодно.

Я стояла под дождем.

– Зачем ты это сделала?

Я молча пожала плечами.

– С тобой все в порядке, Изабелла?

– Со мной все прекрасно. – Моя дрожь усиливалась. – Я пойду оденусь.

– Только не ради меня. – Он улыбнулся, и от этой улыбки у меня взволнованно забилось сердце.

У него была чудесная улыбка!..

Я ушла в спальню и закрыла за собой дверь. Холод пронизывал меня не на шутку. Я натянула джинсы и хлопчатобумажный джемпер. Потом посмотрелась в зеркало: мокрые волосы висели вокруг лица крысиными хвостиками. Я вытерла волосы полотенцем и расчесала их щеткой, потом спрыснула за ушами "Аллюром". И тут же брякнула флакон с духами на подзеркальник. О чем, скажите, пожалуйста, я думаю? Душиться ради Нико? Зачем мне это надо?

Обручальное кольцо лежало на тумбочке, где я его оставила по приезде.

Разумеется, я сегодня же все расскажу Нико, но вряд ли стоит с ходу ослеплять его блеском бриллианта.

Он положил цветы на стол и открыл балконную дверь. Дождь кончился, и он просто смотрел на улицу.

– Еще раз привет, – сказала я, входя в комнату.

– Зачем так беспокоиться?

– Беспокоиться?

– Джинсы, джемпер. Ты мне нравишься в любом виде.

– Может быть.

Я сняла с цветов целлофановую обертку.

– Вы были близки с бабушкой?

– Не очень. Но известие о ее смерти стало для меня шоком.

– Надо было мне позвонить.

– Когда?

– Когда ты узнала эту новость.

– Я звонила, – коротко доложила я. – Только ты не ответил.

– Бедная Изабелла! – Он обнял меня, и я услышала биение его сердца. – Ты очень устала. Мне очень жаль. Я должен был позвонить тебе раньше.

– Нет. – Я оттолкнула его от себя. – Я рада, что ты зашел. Мне надо с тобой поговорить.

Он отстранил меня на длину руки.

– Поговорить? – Это слово его явно развеселило. – Звучит так серьезно, моя дорогая Изабелла.

– Тем не менее. – Я села на диван, он расположился на стуле и смотрел на меня внимательно оттуда своими большими, почти черными глазами. Я тяжело вздохнула и нервно начала:

– Когда я была в Дублине, то встретила там своего старого друга.

Он удивленно изогнул бровь, но ничего не сказал.

– Мы дружили очень долго, – продолжала я. – И любили друг друга.

Он перевернул стул спинкой ко мне, сел на него верхом и положил голову на скрещенные руки.

– Если честно, Нико, то мы были помолвлены. И должны были пожениться.

– Пожениться, – повторил он.

– Но потом между нами произошел разрыв. Вот поэтому я приехала в Мадрид. Чтобы о нем забыть.

– Но не забыла?

– Я… вытеснила его куда-то на задворки сознания.

– Хорошую работу ты проделала, – сказал Нико. – Я даже представить себе не мог, что у тебя на задворках сознания кто-то есть.

– Нико…

– Когда мы любили друг друга, мне даже в голову не могло прийти, что в это время ты пытаешься вытолкать своего жениха на задворки сознания.

– Нико…

– Когда мы были вместе, я не знал, что моя роль заключается только в том, чтобы помочь тебе его забыть.

– Нико…

– Когда я называл тебя своей нежной, то понятия не имел о том, что для тебя мои слова ничего не значат, потому что у тебя есть кто-то еще.