Замужество Изабель - Шейла О'Фланаган

– О Изабель! Какое несчастье!

Мы поговорили немного о бабушке.

– Ты надолго? – спросил он.

– До завтрашнего вечера.

– Мало для такого события.

– Большего я не могла себе позволить.

– У тебя усталый голос, – констатировал Тим.

– Так оно и есть.

– Ты где?

– Дома.

– Хочешь куда-нибудь пойти?

Я заколебалась, не зная, что ответить.

– То есть я хотел спросить, ты не хочешь со мной встретиться? – поправился он.

– Да.

– Хочешь, я к тебе приеду, или, может быть, ты приедешь в город?

Я сама не знала, чего я хочу.

– Пожалуй, я приеду, – сказал Тим. – По всей видимости, ты в шоке.

– Ни в каком я не в шоке, – ответила я. – Это же моя бабушка, а не мать или отец.

– Все равно. Я буду у тебя через полчаса.

Через полчаса. С похорон через полчаса никто не вернется. Я вымыла лицо и навела кое-какой марафет. Встречать Тима с таким изможденным лицом мне явно не хотелось, хотя ситуация не предполагала никакой яркости, разве что немного терракотовых теней и бесцветной туши. Я ждала у окна в гостиной и, когда увидела его машину, тут же вышла навстречу.

– Привет, – сказал он, заключая меня в объятия.

– Привет. – Я склонилась к его плечу. Вот он тот покой, которого я так искала. Который был так мне необходим.

– Пойдем, – сказал Тим.

Он привез меня к горе Хаут и припарковался на самой вершине. По дороге мы молчали, он не пытался меня ни о чем расспрашивать.

– Здесь прохладно, – сказал он, когда мы вышли из машины. – Надень это. – И он накинул мне на плечи свою кожаную куртку.

– А ты?

– А у меня свитер. – Он улыбнулся. – Кроме того, я мужчина. Мы не должны чувствовать холода.

Мы шли наобум через заросшие дроком и вереском поляны, потом сели на камень, с которого открывался вид на море.

– Потрясающе, не правда ли? – Слова Тима относились и к сверкающей вдалеке водной глади, и к яркому голубому небу, и к золотым цветочкам вокруг нас, и к планирующим над нашими головами чайкам.

– Да.

– Гораздо красивее, чем в Испании.

– Там все по-другому.

– Ты скучаешь в Испании по всему этому?

– По чему?

– По морю. По его запаху, вкусу, по всему.

– Тим! Все это сплошная лирика.

– Просто я люблю море, – как будто обороняясь, сказал он. – Терпеть не могу жить в глубине континента.

Мне стало смешно.

– Я тоже люблю море, – сказала я. – Только не делаю из этого трагедии, как большинство здешних людей. К тому же я плохо плаваю, не умею управлять яхтой или моторной лодкой.

– Но все-таки согласись, странно жить в Мадриде и знать, что море от тебя далеко-далеко.

– Если подняться на королевский замок, то можно охватить взглядом весь город, – сказала я. – В жаркий день воздух над ним дрожит и мерцает, так что можно себе вообразить, будто это море.

– Ну, это не одно и то же.

– Конечно, нет.

– А какими еще способами ты себя обманываешь в Мадриде?

– Что?

– Извини. – Но ни малейших признаков раскаяния в его голосе я что-то не услышала.

– Не нападай на меня, Тим. Я не в настроении. Он обнял меня.

– Я и не собирался на тебя нападать.

Я прильнула к нему и закрыла глаза. Относительно моря он был прав. Я очень тосковала без него. Я тосковала по всем местам, в которых мне доводилось жить, знакомым с детства, родным. Здесь я выросла, узнала взрослую жизнь, здесь каждый дом, каждая травинка были наполнены для меня особым значением. Мадрид – это всего лишь убежище после побега. Да и стал ли Мадрид убежищем?

– Как тебе мои послания? – спросил Тим.

– Очевидно, тебе пришлось постараться, чтобы посылать мне стихи, – лениво пробормотала я.

– Ты меня вдохновляла.

– Не глупи.

Но слушать такое все равно было очень приятно. Меня мучили сомнения, действительно ли он меня любит. По некоторым признакам, да, любит, но уверенности никакой, подумала я про себя. С Тимом никогда ни в чем нельзя быть уверенной.

– Я люблю тебя, Изабель. – Он словно прочитал мои мысли. – По правде, люблю.

Мы целовались – медленно, осторожно, словно впервые в жизни. Он гладил меня по волосам, нежно проводил пальцами по щекам.

– Я хочу, чтобы ты была со мной. – Он слегка отстранил меня от себя. – Хочу исправить ошибку.

Я встала. Порывы ветра едва не сбили меня с ног. Тим вскочил, подхватил меня под руки, не позволил упасть.

– Ты думаешь, я такая хлипкая?

– Не знаю, какая ты, хлипкая или нет, но я говорил тебе совершенно серьезно, Изабель. Я тебя люблю. И хочу, чтобы ты вышла за меня замуж.

Вид у него действительно был очень искренний и серьезный. Он был рядом, когда мне его так не хватало. Он понимал, что я чувствую.

– С чего бы это?

– Потому что мы созданы друг для друга.

Я посмотрела ему в глаза.

– Я очень по тебе тосковал, Изабель.

– Ты встречался с другими женщинами? Он как-то съежился, отвел взгляд.

– То есть это не так важно, – поспешно поправилась я. – Я и сама встречалась с другими. Просто мне хочется знать.

– Несколько раз, – ответил он. – Только они в моей жизни ничего не значили.

– А они об этом знали?

– Что?

– Ничего.

– Мы с тобой хорошая команда, Изабель. И я думаю, что мы сможем заставить ее работать.

Я отвернулась от него, некоторое время смотрела на море.

– А что, если тебе снова все это покажется слишком?

– Не покажется.

– Откуда ты знаешь.

– Знаю, и все.

Вода внизу искрилась бликами солнца.

– Ты уверен?

– Разумеется.

– Мне придется искать здесь работу, – задумчиво произнесла я.

– Ты можешь рожать и воспитывать детей, если тебе так хочется.

– Тим! – От его слов мне стало не по себе. – Я никогда не хотела выйти за тебя замуж только для того, чтобы рожать детей!

– Но ведь ты же хочешь их иметь?

– Хочу. – Я вспомнила черноглазых херувимчиков Габриэлы.

– И я хочу, – сказал Тим. – Я много об этом думал. Раньше, когда ты об этом говорила, мне становилось еще более невмоготу. Но сейчас все по-другому.