Изменить судьбу - Юлия Богатырёва

— Отец, а Ольге ты ничего не хочешь сказать? — саркастично спросил он — Разве она не желанный гость в этом доме?

— Конечно, желанный — мило улыбнулась Елена Максимовна, пытаясь сгладить неловкость. Но все ее усилия пошли прахом, потому что Идолбаев-старший холодно посмотрел на сына и заявил:

— Адам, не забывайся! Не тебе указывать мне, что и как делать. Лучше иди, устрой своих гостей, и возвращайтесь ужинать.

Я почувствовала, как в моем друге проснулось и набирает обороты бешенство. Мама Адама, видно, тоже это ощутила или уже бывала в похожей ситуации и по опыту знала, что может дальше произойти, так как, замерев, испуганно и настороженно посмотрела на сына. Она явно не собиралась вмешиваться, хотя видела, что намечается крупный скандал, и от этого ей было неприятно и неловко. Я не хотела начинать свое знакомство с родней друга с подобной безобразной сцены, поэтому схватила Адама за руку, заглянула в гневно горящие зеленые глаза и, привычно концентрируясь на своем спокойствии, тихо произнесла:

— Адам, не надо. Все нормально. Не обращай внимания. Оно того не стоит — я увидела как парень глубоко вздохнул, пытаясь усмирить свой гнев, и зеленое пламя в его глазах начало потихоньку угасать. Еще раз глубоко вздохнув, он устало сказал:

— Ладно, Оль, пойдем, найдем тебе подходящую комнату.

Но только мы развернулись в сторону выхода из столовой, как Елена Максимовна нас остановила:

— Подожди, сынок. Давай лучше я провожу Ольгу, а ты — своего друга Тимура — мы все удивленно на нее посмотрели. Женщина доброжелательно улыбнулась, взяв меня за свободную руку, и Адаму пришлось меня отпустить. Поймав взгляд парня, я прочитала в нем недоумение, но вслух он сказал:

— Хорошо, мам, пойдем быстрее, а то мы все успели проголодаться — тут он был абсолютно прав: я уже давно хотела есть, и вкусные запахи, витающие в столовой только обострили мой голод.

Мы снова вышли в гостиную, где справа от нас была широкая каменная лестница на второй этаж. Поднявшись по ней, Елена Максимовна спросила:

— Вы, конечно, хотите поселиться поближе друг к другу?

— Разумеется — в один голос подтвердили мы с Адамом и улыбнулись такой синхронности, а Тимур просто кивнул.

На лице женщины отразилась понимающая улыбка, и она указала нам направление:

— Тогда сюда… Вот здесь — комната Адама. Думаю, в соседней комнате расположится Тимур, а ты, Ольга, займешь вот эту — и она подвела меня еще к одной двери, находящейся через две двери от комнаты Адама. Елена Максимовна открыла дверь, пропустила меня внутрь и вошла следом.

Я огляделась. В просторном светлом помещении со стенами, выкрашенными в бледно-желтый цвет, было минимум мебели: у окна с кружевными занавесками стоял письменный стол и стул, у стены — шкаф типа гардероб, напротив него — односпальная кровать, аккуратно застеленная шерстяным клетчатым пледом. На паркетном полу был ковер с цветочным орнаментом. Вот и вся обстановка. Но не смотря на простоту, здесь было очень уютно, чувствовался женский характер этой комнаты. Словно в подтверждение моей догадки, Елена Максимовна вдруг ностальгически сказала:

— Эта комната была моей, как только я сюда приехала, и до сих пор вызывает у меня приятные воспоминания. Я ведь не местная, а родом оттуда же откуда и ты, Ольга. Адам рассказывал? — я, улыбнувшись, кивнула, и она продолжила — Ты давно его знаешь?

«Так. Начинается допрос» — поняла я и собралась с мыслями:

— Ну мы знакомы уже давно. Мы ведь вместе учимся в одной группе с самого начала поступления в налоговую академию. Однако дружить начали гораздо позже, где-то примерно полгода назад. А почему вы спрашиваете? — решила поинтересоваться я (вдруг, да и услышу что-нибудь любопытное вместо банального: «да так, мне просто интересно»).

Женщина посмотрела на меня внимательно-изучающим взглядом (этот взгляд мне был прекрасно известен: именно им меня постоянно одаривал Адам в начале нашей дружбы — так вот у кого он этому научился!) и не спеша ответила:

— Мне просто любопытно, почему Адам пригласил к нам домой именно тебя. Раньше он приглашал в дом только друзей мужского пола, а с девушками предпочитал встречаться за его пределами и, уж конечно, не привозил их из таких далеких краев. Поэтому я склонна думать, что вы очень близкие друзья, особенно увидев, как легко тебе удалось погасить его гнев — проницательно заметила мать Адама — сразу видно, ты часто в этом практикуешься. Я угадала? — хитро улыбнулась она.

«Да, с ней надо держать ухо востро» — с беспокойством подумала я — «со своей проницательностью она все поймет про нас в два счета, если уже не поняла…». Вслух же я ответила:

— Да, иногда приходилось это делать. Раньше, правда, чаще, чем теперь. Но не думайте, пожалуйста, Елена Максимовна, что для меня это так уж легко. Я по натуре человек тихий и спокойный, терпеть не могу конфликты и всячески стараюсь их избегать. И уж поверьте, я бы не стала усмирять его гнев, каждый раз рискуя попасть под его горячую руку, если бы Адам сам меня об этом не попросил, пообещав взамен свою дружбу.

— Даже так… — задумчиво протянула женщина, явно сделав для себя из моего заявления какие-то далеко идущие выводы, и вдруг широко улыбнулась — Что ж, Ольга, я очень рада с тобой познакомиться. Будь здесь как дома. И, пожалуйста, не обращай внимания на Мансура Адамовича: у чеченцев не принято обращаться к женщинам как к равным, он не имел в виду ничего личного, просто так воспитан.

— О. Понятно. Я буду иметь это в виду. Хотя если честно, мне странно это слышать: чеченцы, с которыми мы учимся в Академии, да и Адам, и Тимур тоже, вроде бы нормально относятся к нам. Не могу сказать, что они нас сильно принижают и считают ниже себя…

Елена Максимовна посмотрела на меня умудренным взглядом:

— Все верно. На счет моего сына ты права — он не позволит себе свысока смотреть на женщину, потому что я сама его так воспитала и с детства внушила ему и его брату, что подобное отношение для женщин оскорбительно и не приведет их к счастью. А вот по поводу других чеченцев, учащихся у вас, я не могу точно сказать, но предполагаю, что они просто адаптировались к условиям вашей страны, но неизвестно как они себя поведут, попав обратно на родину. В общем, тебе, Ольга, сейчас как никогда пригодится русская поговорка «чувствуй себя как дома, но не забывай, что ты в гостях» — шутливо подытожила адамова мама. При этом выглядела она до того мило и дружелюбно, что я не смогла удержаться от ответной улыбки:

— Хорошо, я постараюсь постоянно держать ее в уме.

— Вот и договорились. Ну что ж, устраивайся, приводи себя в порядок и спускайся к ужину. Я подожду вас внизу — с этими словами она удалилась.

Как только за ней закрылась дверь, я устало опустилась на кровать и с тоской посмотрела на чемодан — распаковывать его сейчас мне совершенно не хотелось, но природная педантичность не позволяла мне его просто бросить или запихнуть под кровать и спокойно пойти ужинать. Поэтому, тяжело вздохнув, я его раскрыла и принялась вешать вещи в гардероб. Справившись с этим, я позволила себе прилечь на пару минут, привычно позвав исцеляющую энергию для своего быстрого восстановления. За этим занятием меня и застал вежливый стук в дверь. Оказалось, Адам и Тимур уже давно спустились вниз, но не хотели начинать ужин без меня, вот и прислали за мной Намира Энверовича. Пришлось резко завершить свою энергетическую балансировку и спускаться вниз — не стоило заставлять друзей ждать, особенно если это два здоровых и жутко голодных парня.