Долина дракона - Ванда Алхимова

– Я не король, – спокойно ответил Ангус. – Я – лорд Ворон, сын Старшего Ворона, лорда Хранителя Королевской печати. Мое имя Ангус, и Брес убил моих отца и мать.

В глазах Убийцы промелькнуло удивление, смешанное с почтением.

– Что ж, лорд Ворон. Надеюсь, ты не забудешь, кто отомстил твоим врагам. Запомни, что это были не знатные воины и не богатые лорды. Это были нищие, воры и убийцы. Те, кого карает закон. Те, для кого короли готовят виселицы и плахи.

Ангус молча кивнул и протянул Убийце руку для пожатия.

* * *

Лугайдийцы не выдержали, дрогнули. Они уже не помышляли защищать дворец, они прорывались сквозь толпу к воротам, падая на окровавленную мостовую и умирая на чужой земле.

Восставшие горожане неистовствовали. Ангус не выдержал страшного зрелища расправы и отвернулся. Он прислонился лицом к двери и стоял так, пока адский шум и истошные крики за спиной не начали затихать.

Тогда Ангус вернулся во дворец. Он медленно шел мимо валявшихся повсюду тел. Пол был скользким от крови. Ангус смотрел на лугайдийцев, умерших за своего короля, и на бродяг, отдавших единственное, что у них было, – жизнь, за свой город. Вдруг он услышал хриплое дыхание – в царящей вокруг тишине оно казалось особенно громким – и бросился на звук.

Толстый Финад лежал на спине, в правом боку у него торчал меч. Рядом, ничком, в луже крови лежала Кайренн – Ангус узнал ее по волосам и браслету на руке. Мертвая рука все еще сжимала узкий красивый кинжал.

– А, Блоха, – прохрипел Финад, пытаясь улыбнуться. – Гляди-ка, мы смогли. Мы победили.

Он устало прикрыл глаза. Его огромное тело мелко задрожало. Финад пошарил рукой, нащупал волосы Кайренн и зарылся в них пальцами.

– Знаешь, она была редкой женщиной, – немеющими губами пробормотал он, не открывая глаз. – Она – лучшее, что было в моей жизни, а в ней было гораздо больше хорошего, чем может показаться. Какой дурак этот Гордый Ворон, что не понял ее, отказался от нее и ребенка… – Что?!

Ангус решил, что ослышался. Он опустился на колени перед толстяком и дернул его за рукав.

– Что, что вы сказали?!

– Гордый Ворон, – бормотал Финад. – Да он мизинца ее не стоил… Глупец. Ребенок… Она… Кайренн…

Финад дернулся и замолчал. В отчаянии Ангус снова дернул его за рукав. Рука толстяка бессильно упала.

Ангус перевел взгляд с Финада на мертвую Королеву Огня и безнадежно, с каким-то заячьим криком, зарыдал. Он рыдал и не мог остановиться, рыдал до тех пор, пока не опустился на живот мертвого Финада и не уснул, продолжая всхлипывать даже во сне.

Так его и нашли те, кто пришел во дворец.

Встречать победителей высыпало все Приморье. Люди стояли вдоль тракта и махали платками или зелеными ветвями, бросали в солдат букеты цветов, спешили поднести им на ходу вино и еду. Впрочем, все почести доставались Черным отрядам, приморцам и горцам, а побитые измученные наемники ловили только кислые улыбки и опасливые взгляды.

В душе Ильди от этого поднималась черная злоба. Она ненавидела всех, кто стоял вдоль тракта.

«Жалкие твари, – думала она. – Мы проливаем кровь и ловим брюхом сталь, чтобы вы спокойно пасли своих коров. Если бы не мы, наемники, ваши вонючие деревни уже горели бы по всей округе. Да я сама бы вам всем красного петуха пустила, говнюки».

Однако ближе к Нессексу народа становилось больше и даже наемникам стали перепадать подношения, цветы и приветствия. На привалах некоторые вольные воины по– быстрому заводили знакомство с вдовеющими крестьянками или даже покидали войско, чтобы провести приятную ночку на мягкой перине.

Перед воротами столицы выстроилась делегация придворных в роскошных одеждах. Они попирали ногами расстеленные прямо на земле дорогие ковры из крашеной шерсти и держали в руках Кубки Победы – два огромных позолоченных сосуда с ручками по бокам.

– Люблю, когда меня встречают выпивкой, – ухмыльнулся Дикий, подмигивая брату.

– Это ритуал, отпей немного и отдай обратно, – краем рта прошипел Красный.

Братья спешились и подошли к придворным. Одновременно приняв кубки, они припали к ним губами.

Красный, аккуратно отпив из Кубка Победы глоток сладкого легкого вина, отдал сосуд обратно. Дикий же присосался к своему, как клещ, и пил, пока не осушил до дна. Красные густые капли стекали по его подбородку, падая на грудь.

Глядя на брата, Красный брезгливо морщился. Он вдруг увидел, какое грязное и пыльное у того одеяние, какие помятые и потускневшие доспехи, какие свалявшиеся, сальные волосы, как осунулось его лицо с резкими чертами.

Развернувшись к встречающим, Красный расправил плечи, чтобы своим великолепием закрыть неприглядность Дикого. Он произнес короткую пламенную речь о долге, чести, победе и справедливости, отдал приказ позаботиться о воинах и пригласил всех во дворец.

Незаметно придворные оттеснили от него Шестого Ворона, плотно окружив своего временного правителя и подобострастно заглядывая ему в глаза.

– Ваше Величество, я должен вам кое-что сообщить, – шепнул лорд Оуск. – Это срочно. И секретно.

– Хорошо, пройдемте в мой кабинет, – кивнул Красный и ускорил шаг.

– Эй, ты куда? – крикнул ему вслед Дикий. – Постой!

– Я скоро вернусь, мне надо переменить платье. Проследуй в свои покои, я прибуду туда через несколько минут.

Красный не стал слушать возмущенную ругань брата и быстро скрылся за поворотом. В кабинете он остался наедине с лордом Оуском.

– Слушаю вас, лорд управляющий, – сказал Красный, останавливаясь посреди комнаты, в центре узора на ковре.

– Фомор Немед умер.

Глаза Красного удивленно распахнулись, он приоткрыл рот. Кровь бросилась ему в лицо.

– Что? Как?

– Погиб при попытке к бегству. Видите ли, Немед, как и все фоморы, отличался непокорностью. Он попытался задушить охранника и хотел сбежать. Наверняка собирался нас предать и пойти грабить села и города, а то и объединиться с флотом Лугайда.

– Это невозможно! – завопил Красный. – Немед не мог быть таким глупцом! Когда это произошло?!

– Вчера утром, – почтительно склонив голову, ответил Оуск.

Несколько мгновений Красный смотрел на него, пытаясь подобрать слова, а потом выпалил:

– Хватит врать мне в лицо! Немеда убили по вашему приказу! Не было никакой попытки к бегству, это вы все подстроили! Виноваты вы и ваша ненависть к фоморам!

Оуск молчал, все так же склонив голову. Уголок его рта дрогнул в легкой улыбке.

– Вы понимаете, что натворили? – взорвался Красный. – Сестра Немеда приведет флот! Когда она узнает о смерти брата, то поднимет фоморов против нас – и начнется новая резня! Вы, приморские лицемеры, втянули меня в предательство!