Защитник. Рука закона - Ларри Нивен

Она потягивала шоколад. Ей не следовало все это знать, но я не мог остановиться:

— Анубис менял части тела по прихоти. Мы до него так и не добрались. Вероятно, он полностью переделал себя, когда… ушел на покой.

Тэффи тронула меня за плечо:

— Пойдем ляжем в постель.

— Хорошо.

Но мой собственный голос продолжал звучать у меня в голове. Единственной его проблемой были деньги. Как он мог скрыть такое огромное состояние? И новую личность. Новую личность с кучей денег сомнительного происхождения… и, если он попытался куда-нибудь переехать, еще и с иностранным акцентом. В то же время здесь приватности меньше, да и его знают…

Я отхлебнул немного шоколада и уставился на пейзаж в ящике.

Как он мог сделать новую личность убедительной?

Пейзаж представлял собой ночь на вершине какой-то горы: нагромождение голых камней на фоне взвихренных облаков. Очень успокаивающе.

Я додумался до того, что он мог сделать.

Я вылез из постели и позвонил Бере.

Тэффи изумленно наблюдала за мной.

— Сейчас три часа ночи, — сказала она.

— Я знаю.

Лила Бера была сонная, голая и готовая кого-нибудь убить. Меня. Она сказала:

— Джил, лучше, чтобы это было что-то хорошее.

— Хорошее. Скажи Джексону, что я могу найти Анубиса.

Рядом с ней тут же возник Джексон Бера и поинтересовался:

— Где?

Его волосы чудесным образом выглядели нетронутыми: черный пушистый одуванчик, готовый разлететься. Бера жмурился и гримасничал со сна и был голым, как… как я, кстати. При таких делах не до хороших манер.

Я сказал ему, где Анубис.

Он весь превратился во внимание. Я говорил быстро, обрисовывая промежуточные шаги.

— Убедительно ли это? Сам не знаю. Сейчас три ночи. Может, я несу чушь.

Бера прошелся руками по своим волосам в стремительном, яростном жесте, совершенно разлохматив натуральную прическу.

— Почему я об этом не подумал? Почему вообще никто об этом не подумал?

— Из-за бесполезных потерь. Когда органы осужденного бандита могут спасти дюжину жизней, кому придет в голову…

— Да-да. Оставим это. Что будем делать?

— Поднимем на ноги штаб-квартиру. Потом позвоним Холдену Чемберсу. Возможно, я все выясню, просто поговорив с ним. Иначе нам придется отправляться самим.

— Ага. — Бера ухмыльнулся сквозь сонную гримасу. — Ему вряд ли понравится беседовать по телефону в три часа ночи.

Седовласый человек сообщил мне, что Холдена Чемберса беспокоить нельзя. Он уже тянулся к выключателю (мифическому), когда я произнес: «По делу АРМ, вопрос жизни и смерти», — и показал удостоверение. Он кивнул и попросил подождать.

Очень убедительно. Но всякий раз, когда я звонил, секретарь совершал одни и те же движения.

Появился Чемберс в мятом спальном халате. Он отступил на несколько футов (боязнь призрачного вторжения?) и присел на неустойчивый край водяного матраца. Протерев глаза, произнес:

— В цензуру, я занимался допоздна. Что еще?

— Вы в опасности. В неминуемой опасности. Не паникуйте, но и не ложитесь. Мы сейчас прибудем.

— Да вы шутите! — Он разглядывал мое лицо на экране. — Или нет? О-ох, ну ладно, я что-нибудь накину. Что за опасность?

— Этого я сказать не могу. Никуда не уходите.

Я перезвонил Бере.

Он встретил меня в вестибюле. Мы сели в его такси. Удостоверение АРМ, вставленное в щель для кредитной карточки, превращает любое такси в полицейскую машину.

— Ну что, не выяснил? — спросил Бера.

— Нет, он был слишком далеко. Надо было хоть что-нибудь сказать; я предупредил его и велел никуда не уходить.

— Не уверен, что это была хорошая идея.

— Не важно. У Анубиса осталось только пятнадцать минут на какие-либо действия, и при этом мы можем за ним следить.

На наш звонок в дверь немедленного ответа не последовало. Возможно, Чемберс был удивлен, увидев нас у входа. Обычно в лифт, ведущий на парковочную крышу, можно попасть, только если тебя пустит жилец; но удостоверение АРМ отмыкает большинство замков.

Терпение Беры таяло.

— По-моему, он ушел. Нам лучше связаться…

Чемберс открыл дверь:

— Ладно, ладно, зачем столько шума? Заходите… — Тут он увидел наши пистолеты.

Бера пнул дверь и подался вправо; а я влево. В этих крошечных квартирках прятаться особенно негде. Водяная кровать исчезла, ей на замену пришел угловой диван и кофейный столик. За диваном ничего не было. Я прикрывал ванную, пока Бера распахивал дверь настежь.

Никого, кроме нас. С лица Чемберса сползло изумление. Он улыбнулся и зааплодировал. Я поклонился.

— Вы точно не шутили, — сказал он. — Так в чем же опасность? Это нельзя было отложить до утра?

— Можно было, но я не мог заснуть, — заявил я, подходя к нему. — Если это не сработает, я обязуюсь принести вам большие-пребольшие извинения.

Он попятился.

— Не двигайтесь. Это займет лишь секунду.

Я продолжал наступать на него. Бера уже стоял сзади. Ему не было нужды торопиться. Его длинные ноги давали решающее преимущество в скорости.

Чемберс пятился, пятился, налетел на Беру и удивленно взвизгнул. Он задрожал и метнулся к ванной.

Бера поймал Чемберса, обхватил одной рукой за пояс, а другой прижал его руки. Чемберс дергался как безумный. Я аккуратно обошел их, избегая мечущихся ног Чемберса, и потянулся, коснувшись его лица иллюзорной рукой.

Он застыл. Потом завопил.

— Вот чего вы боялись, — пояснил я ему. — Вы никогда не представляли, что я могу протянуть руку через экран телефона и сделать это.

Я просунул руку в его голову, ощутил гладкие мышцы, зернистые кости и синусные полости, подобные пузырям. Он мотал головой, но моя рука двигалась вместе с ней. Я провел воображаемыми пальцами по гладкой внутренней поверхности его черепа. Он был там: ободок шрама, едва выступавший над поверхностью кости, практически недоступный рентгеновскому анализу. Он описывал замкнутую кривую — от основания черепа к вискам, пересекая глазные впадины.

— Это он, — сказал я.

— Ты, свинья! — заорал Бера ему в ухо.

Анубис обмяк.

— Не могу обнаружить соединения в стволе мозга. Должно быть, они пересадили и спинной мозг — всю центральную нервную систему. — Я нащупал рубцы между позвонками. — Точно, именно так они и сделали.

Анубис заговорил почти небрежно, словно проиграв шахматную партию: