Сорок истин - Ана Ховская

— Так это ты дизайнер?!

Ульяна мягко улыбнулась и кивнула.

— Это самая крутая обложка, что у меня вообще была! — искренне воскликнула Белла и прижала книгу к груди. — Все остальные по сравнению с этой рядом не стояли.

— Фух, слава богу, — смахнула со лба несуществующий пот Ульяна и весело подмигнула. — Можно посмотреть?

Белла с гордостью протянула книгу. На обложке было написано «Сборник магических рассказов для детей». Название было выбито серебряными буквами на том самом месте, которое Ульяна все же предусмотрела для надписи. Бегло пролистав книжку, она сразу определила, что у девушки есть талант, но для такого жанра и возрастной категории Ульяна добавила бы иллюстраций.

— А еще есть?

— Да, вот эту в прошлом году напечатали, — протянула еще одну Белла.

— Обложку делала Тоня Велина, — сразу определила руку Ульяна.

— Точно! Откуда ты знаешь?

— Это ее стиль… Вот эти завитушки на растениях и растушевка цвета на лицах…

— А ты настоящий мастер! — восхищенно улыбнулась девушка и присела рядом.

— Было бы гораздо проще, если бы ты передала отцу хоть один рассказ. А то мне пришлось додумывать по его скупым представлениям твоей работы…

— Я никогда не даю читать незаконченное. Знаешь, это как раскрыть фокус перед его показом. Никакой магии!

Ульяна смотрела на девушку и не могла поверить, что это дочь Барховского. «Девочка добрая, отзывчивая, искренняя. Как тирану удалось воспитать дочь такой замечательной? Хотя видно, как он трепетно к ней относится…»

— Давно ты этим занимаешься? — любуясь темными глазами девушки, так похожими на отцовские, спросила Ульяна.

И Белла с искрящимся воодушевлением рассказала, что пишет детские истории с десяти лет, когда познакомилась с одной необычной старушкой в парке. Та была старой-старой, лет под девяносто, седая и морщинистая, сидела под кружевным зонтом в розовом платье и белых ажурных перчатках и улыбалась, как ребенок. Белла тогда была очень расстроена тем, что мать хотела забрать ее у отца, слезы лились в три ручья. Отец купил ей мороженое и нес на руках. А старушка легко поднялась, как бабочка вспорхнула, и произнесла тоненьким голоском: «Не плачь, деточка, детство — это самое волшебное время, когда возможно все!» И Белла отдала ей свое мороженое. В тот день она начала создавать свои сказочные истории, где было возможно все. А потом у нее стало получаться так хорошо, что она выиграла конкурс детских сказок. И это занятие постепенно превратилось в хобби, и филологический факультет МГУ был выбран неслучайно.

— Очень трогательная история! — умилилась Ульяна. — Я возьму почитать? Хочу сравнить свои ощущения до и после.

— Я буду рада!

— Над чем сейчас работаешь?

— Сейчас совсем некогда, — с сожалением поделилась Белла. — Еле последнюю закончила. Сессия была, очень много приходится самостоятельно изучать из-за этого вируса…

— Милые девушки, — постучала в дверь Нина Павловна, — стол накрыт.

— О-о, пойдем, папа не любит, когда опаздывают, — поднялась Белла и открыла свой шкаф. — Сейчас дам тебе тапочки…

Взгляд Ульяны упал на короткий джинсовый пиджачок, в котором она видела Беллу на выставке и сразу посерьезнел.

— Белка, помнишь ты на выставке про каргу говорила? Это отец тебя заставляет общаться с ее сыном и замуж за него отправляет? — не веря самой себе, спросила Ульяна.

— Да куда там! — фыркнула девушка и брезгливо скривила губы. — Отец, скорее, подвесит любого, кто ко мне подкатит с такими намерениями, до того как я окончу универ. Так, убедил быть милой с Патрицкой и ее сыном… До поры до времени. Бизнес, хитрости, все дела… Знаешь, отцу трудно отказать.

«О да! Кому, как не мне это знать», — мысленно застонала Ульяна, но вслух улыбнулась:

— Ну слава богу!

Ульяна и Белла спустились в гостиную вслед за хозяюшкой дома. У дивана их ждал Кирилл, что-то сосредоточенно читая в телефоне. Вместо свитера на нем уже была светлая футболка-поло, и выглядел он расслабленным, по-домашнему.

Ульяна заметила его сильные руки, рельефные бицепсы, голубые вены на предплечьях, слегка покрытых темными волосками, и снова поймала себя на том, что не дышит. Она никогда не видела его таким…

Сдержанно вздохнув, она запретила себе смотреть на него дольше секунды и думать о совершенно неуместных вещах. И стала мысленно повторять отвлекающую мантру: «Он никогда не ухаживает… За ним табун… И его любит Рината…»

Как только Исаева сошла с последней ступени, Кирилл отвлекся и с усмешкой посмотрел на ее ноги в пушистых тапочках с заячьими ушками.

— М-м, зайчишка — твое любимое животное?

Ульяна лишь вежливо улыбнулась на иронию, хотя очень хотелось стереть ухмылку с его лица.

Стараясь не терять самообладания, она вместе со всеми прошла в конец гостиной и только тогда заметила, что стена впереди — это декоративная зеркально-стеклянная перегородка, за которой скрывается столовая и кухня.

С этой стороны столовой была видна вся гостиная и огромный телевизор на стене перед диваном. Это было удачное дизайнерское решение.

На стеклянном столе персон на десять было накрыто для троих. Каждый предмет на столе соответствовал и гармонировал друг другу: посуда и сервировка были потрясающими. Тут Ульяна испытала настоящее эстетическое удовольствие. А то, что лежало на тарелках, выглядело крайне аппетитно и совсем не похоже на скучную постную еду.

Хозяюшка вежливо пожелала приятного аппетита и незаметно исчезла.

— И здесь подают постные блюда? — скептически спросила Ульяна, присаживаясь на то место, на которое ей указал Барховский.

— Здесь много чего подают, но таких кексов, как у тебя, никогда, — проговорил он, а в его глазах заплясали смешинки.

Ульяну обдало жаром от воспоминания о кексе и что за ним последовало, и, чтобы не выдать смущения, она стала рассматривать блюда на столе, будто выбирая, чем угоститься. Однако, что бы ни положила в тарелку, она вряд ли сможет есть под таким пристальным испытующим взглядом Барховского.

— О-о, так это был твой кекс? Просто супер! — неожиданно вспомнила Белла, уже жуя овощные оладьи. — Наша Нин Паловна умеет все, но десерты у нее не получаются. Ты думаешь, почему я не умею печь?

«Он принес его домой?»— удивленный взгляд Ульяны скользнул по лицу Барховского и снова замер на блюде по центру стола.

А Белла с восторгом вспомнила еще и пирог, которым Ульяна угощала ее в Валентинов день.

Кирилл со странным чувством заметил, с каким энтузиазмом ведет себя дочь, как повеселела и раскрылась. Никогда прежде она не вела себя так ни с одной приглашенной им гостьей. Впрочем, и таких гостий у него давно не было. Прежних своих любовниц он не приглашал на обеды в выходные, которые предпочитал проводить только с дочерью, в крайнем случае с близкими друзьями. Но иногда, в будни, Нина Павловна подавала завтраки приезжим гостьям из Питера или Риги. С другими женщинами Кирилл встречался только на их территории.