Лестница грез. Одесситки - Ольга Приходченко

Моя начальница оказалась легка на помине. Тут же стала приглашать к себе на склад, показать, в каких тепличных условиях работает наша Оленька. Чудная девочка, умница и с образованием. Складу так повезло, никуда они меня от себя не отпустят, в обиду не дадут.

Лейбзон всё поддакивал, сваливал на грузчиков, которым ни на грош доверять нельзя. Кончилось тем, что меня с моими материальщиками отпустили, а милиция осталась у заместителя директора. Леня обещал, как закончат разговор, заехать за мной и отвезти домой. Я успела выкурить пару сигарет и попить чайку когда милицейский «москвичок» подрулил к складу. Из него выполз первым Лейбзон, обратился как ни в чём не бывало ко мне: хозяева, принимайте гостей.

Он продолжал что-то тарахтеть про ильичёвских, что они совсем совесть и стыд потеряли, в нахаловку грузят запечатанные ящики, а они внутри пустые, а расхлебывать приходится таким честным детям. Обмануть ребёнка наивного ничего не стоит. Леня нагнулся ко мне: хватит слушать эту дребедень, поехали.

Не прощаясь со своим начальством, рванула к машине. По дороге выдала слезу, что не хочу здесь больше работать. Леня заверил, что как только в Кишиневе отстанут от меня, он тут же подыщет мне нормальное место.

– Не дергайся, спокойно пережидай, к тебе больше не будет никаких вопросов.

– А как же уголовное дело?

– Семёныч, ну ты бачышь, яке це ще дытятко великовозрастное. Начальник ОБХСС обнял меня:

– Глупенькая, они, сволочи, сговорились, хотели зацепить тебя на крючок. Чтобы делала всё, что им заблагорассудится. Тебе, конечно, здесь не место, но потерпи и учись у них, потом ещё командовать ими будешь.

– Никогда! Я их всех презираю, ненавижу. Они все воры и подонки. Лёня, ты даже не представляешь, что здесь делается. Я тебе всё расскажу.

– Оля, знаю я всё. Везде одинаково. А Семеныч прав: учись, пригодится, будешь разбираться во всех тонкостях с самого низа, так сказать, от истоков.

– Ребята, Леонид Павлович, есть предложение рвануть на наше место. Считаю, принято единогласно. Сашка, давай на двенадцатую, на седьмой у магазина тормозни, горючего прикупим и чего-нибудь закусить.

Машина покатила к морю, дождя больше не было. На чистом небе сияла умытая луна, и лунная дорожка от неё неслась нам навстречу, искрясь к берегу. Звёзды сверкали, как драгоценные камни всеми своими гранями, а чуть заметные об лака в виде лёгких вуалей-покрывал местами их нежно укрывали, создавая едва различимые загадочные полотна. Мы все вышли из машины и завороженно уставились на это необыкновенное зрелище. Дядя Коля вздохнул:

– Вот так за нашей грязной круговертью не видим всей этой красоты. Ой, Олюшка, выходи замуж за морячка и кидай к такой матери свой диплом. Живи, как все бабы, и радуйся жизни. Леонид Павлович, замуж её надо сдать, и дело с концом. У меня есть на примете хороший хлопец, плавает и семья приличная. Сосватаем?

– Наша барышня в сватовстве не нуждается, – хмыкнул Леня, – моя мама, ее бабка, устала кавалеров с лестницы спускать. Шо она хочет, сама не знает. Шо старшая Алка, шо эта. Два сапожка пара. Я в этом не участвую.

На горизонте застыли суда на рейде, ожидая своей очереди для входа в порт. Простор, красотища. Почему природа может жить в таком блаженстве, а люди нет? Друг друга пытаются сожрать, хуже зверей. Что я сделала им плохого? Может, на каком-то из этих судов плавают и бывшие мои кавалеры-предатели. Я дала себе зарок никогда больше ни с одним водоплавающим не знакомиться. Бегают девки за ними, унижаются, только потому, что у них есть деньги. А будучи жёнами, ждут не дождутся, когда спровадят их в очередной рейс. Нет, такого счастья мне не на до. Хорошо, что нас разделяет это море, эта гигантская чёрная чаша. Она на двигается на берег полукруглыми складками кружевных пенистых волн, следующих одна за другой. И также, одна за другой, они поглощают друг друга. Нет, всё обман, и эта природа, и это море могут уже сегодня взбеситься, как было не раз.

– Дядя Коля, а вы знаете, что раньше 18-й трамвай вон там ходил?

– Да? Как он там мог ездить?

– Мог, Николай. Если бы не тот сильнейший шторм, забыл уже, сколько лет прошло, и страшная гроза, и сейчас бы ходил. А так случился оползень. Внизу были рыбацкие курени, и все их смыло.

Бабка нам с Алкой тоже не раз рассказывала о систематическом поглощении морем одесских берегов. Поэтому решили их укрепить, пригнали бульдозеры, они нарезали террасы, чтобы дальше не ползло. Сделают как в Отраде, и пляжи намоют хорошим мелким песочком.

Сашок быстро устроил сервировку на капоте машины, достал из багажника бутылку «Столичной», купленную по дороге, и мы вчетвером чокнулись, только Сашка соком, а я с двумя легавыми, как обозвал их Лейбзон, водкой.

Николай заметил, как я махнула и ни в одном глазу. Ленька чуть не поперхнулся.

– На базе научилась? А еще бежать оттуда хочет, из такой школы…

– Да ничего не научилась, – сердито огрызнулась я, – прошу тебя, дома ничего не рассказывай, зачем им лишние переживания.

– Не бойся, не скажу, давай лучше закусывай, а то опьянеешь.

– Не опьянею, я свою норму уже знаю.

– Молодец! – все дружно засмеялись. Николай Семёнович всё не мог успокоиться:

– Эти суки у меня теперь попрыгают. Устрою жулью проверку – кровью харкать будут, ишь чего хотели с нашей Олькой учудить. Думали, с рук сойдет. Леонид Павлович, понял? Они же заранее знали, что будет, что пустых ящиков набросают. Вот неопытную девчонку и послали. Палыч, ты Артёма узнал?

– Как не узнать, думал, правда, что он ещё не освободился.

– Лёня, ты знаешь нашего Артёма? Он что, опасный урка?

– Да нет, по глупости влип, хлопец он неплох ой был. А каким вернулся, ещё вопрос. Николай, ты там прощупай его, чем дышит и прочее.

На обратном пути дядька напористо внушал мне, чтобы не ленилась, изучала всю их кухню, а потом на работу к ним, в милицию, возьмут экспертом. Грамотные специалисты, знаешь, как нужны. Так, с надеждами на светлое будущее, я вернулась на ненавистный склад. Оба мои начальничка противно заискивали передо мной. Но я держала с ними дистанцию.

Едва начался ноябрь, такой шухер поднялся.

– Вот сейчас увидишь своими чистыми очами, хто на самом деле командует парадом, – сказал Артем, кивнув в сторону Анны Павловны. Та крутила в руках какие-то бумажки, которые ей только что притащила Женька.

– Знаешь, Ольга, что это?

– Нет.

– Списки, кому мы заказы на ноябрьские праздники должны отправить. Все закодировано, по номерам.

– И кому же?

– А вот это не нашего с тобой ума дело. Не знаю и знать не хочу. На ассортимент взгляни, одни деликатесы. И на сумму. Один заказ больше моей зарплаты. Как я всё это ненавижу.

– Так они рассчитаются?

– Кто, они? Держи карман шире. Задарма все. Народ за куском тухлого мяса часами в очередях давится, а эти, райкомовские, исполкомовские, живут уже в коммунизме. Народ им до одного места. И за них я должна голову подставлять. Да пошли они все на х…