Верхом на ракете. Возмутительные истории астронавта шаттла - Майк Маллейн

Текст излагался в духе научного мумбо-юмбо, и ни одного имени руководителя в нем не упоминалось. Вводный абзац подразумевал, что это не более чем научный текст. «Это рабочий документ о лидерстве в отношении группы астронавтов, а более конкретно – касательно влияния различных стилей руководства на моральный климат, творческие способности и продуктивность астронавтов». Но основное внимание в работе уделялось конкретному стилю лидерства в отношении астронавтов – автократического властолюбца. Не требовалось быть ученым-ракетчиком, чтобы увидеть сходство между этим стилем, описанным Макгуайром, и тем, как работал Эбби:

«Как хороший психолог школы Павлова, он знает, что не только поощрения и наказания подкрепляют поведение, но бывают времена, когда нерегулярная система незавершенных поощрений может вызвать даже более сильную приверженность желаемому поведению, нежели предсказуемая полноценная система поощрений. Этот второй подход также уменьшает предсказуемость и держит людей в напряжении…Никому из личного состава не позволено знать все части большого плана, который может иметь властолюбец… Непоследовательность, неопределенность, умолчание, увиливание… все они имеют место в его продуманной непредсказуемости».

Далее в документе Макгуайр отмечает: «Автократический стиль руководства категорически несовместим с нуждами отряда астронавтов – людей, которые в большинстве ситуаций склонны выступать в качестве вождей, а не индейцев (так!). Хотя предполагается, что если автократ открыт, прямолинеен и честен, то он менее эффективен, и все же он может быть приемлем для прототипического астронавта. Однако, если он относится к тому типу лидеров, которые ориентированы на аккумуляцию личной власти ради самой власти, а не для благополучия компании, его воздействие на личный состав будет деструктивным. Люди такого склада по своей природе склонны к автократическому стилю. Поэтому я уделю особое внимание описанию ярко выраженного автократического властолюбца, поскольку из всех подходов к лидерству именно этот имеет наибольший потенциал отрицательного влияния не только на кластеры личностей, подобных астронавтам, но и на всю институцию в целом…»

Он продолжал: «Я полагаю, что в течение многих лет моральный климат среди астронавтов был значительно хуже, чем мог быть. Многие замечательные люди, которые покинули отряд и занялись другими делами, говорили мне о негативной роли, которую сыграло руководство астронавтов в их решении уйти. Как это часто бывает, именно самые способные люди, располагающие выбором и уверенные в себе, с наибольшей вероятностью готовы решиться на перемены и покинуть NASA. Обычно они предпочитают уйти по возможности незаметно, не привлекая к себе внимания, из уважения к NASA как организации. За несколько десятилетий, связывающих меня с NASA, я не видел более благоприятного времени для институциональных изменений, равно как и времени, когда улучшение морального климата с помощью реалистических позитивных изменений так необходимо».

Я отложил текст в полном недоумении. Что все это значило? Кто-то в руководстве поручил Макгуайру задокументировать неудовлетворенность астронавтов и научно доказать, что стиль лидерства Эбби был тому непосредственной причиной? Если так, то для чего? Как основание для того, чтобы избавиться от Джорджа? Фраза «не видел более благоприятного времени для институциональных изменений» определенно звучала как рекомендация кому-то. Она явно не была утверждением, которое можно было бы ожидать в специализированной статье, написанной для публикации в медицинском журнале. Но я не планировал вернуться к Макгуайру и спросить, что он имел в виду. Больше, чем когда-либо, я чувствовал себя в каком-то средневековье, где один заговор сменяет другой. У меня была одна цель – чтобы никакие дворцовые интриги не нанесли мне вред. Если кто-нибудь решит убить Джона и / или Джорджа, я пожелаю им удачи, но участвовать не буду. Как крепостной крестьянин в поле, я хотел бы остаться невидимым, когда мимо пронесутся две враждующие армии. Я просто хотел продержаться достаточно долго, чтобы слетать еще раз, – и тогда я уйду из этого безумия.

В середине октября 1986 года врачи-астронавты Джим Бейджиан и Сонни Картер представили результаты аутопсии погибших на «Челленджере». Мы хотели услышать ответ на вопрос, который мучил нас с момента разрушения «Челленджера»: был ли экипаж жив и в сознании во время падения в воду? Я был убежден, что нет. Я раз сто сказал Донне: «По крайней мере, они умерли или потеряли сознание мгновенно». Эта вера была моей защитой. Слишком страшно было допустить мысль, что они могли находиться в сознании в те две с половиной минуты, которые оставались до удара о воду. Новые находки за время расследования порой давали повод для сомнений, но я всегда находил какой-нибудь новый сценарий, за которым можно спрятаться. Моя теория о том, что взрыв разнес кабину на куски, давно была опровергнута. Огонь из стыка правого ускорителя ослабил его нижнее крепление к внешнему баку. Когда ускоритель оторвался, он пробил бак и аэродинамические нагрузки в сочетании с присутствовавшими в тот момент перегрузками вызвали катастрофическое разрушение системы, однако взрыва с выделением большого количества энергии не было. Огромный «взрыв», который все видели в небе, на самом деле представлял собой тонны жидкого кислорода и жидкого водорода, которые испарялись и горели. Камеры NASA позволили увидеть модуль кабины как один из фрагментов разрушения. За ним тянулись какие-то кабели и трубопроводы, но в остальном кабина казалась целой, давая основания полагать, что она могла нести живых и находящихся в сознании людей. Но я придумал себе сценарий, в котором перегрузки в момент разрушения вырвали кресла астронавтов с мест установки на полу и швырнули их на внутренние части кабины, мгновенно убив или по крайней мере лишив их сознания.

Когда позднее инженеры определили, что нагрузки на кабину не могли вывести человека из строя, а тем более убить, я придумал следующую версию, в которой разбилось одно из окон или каким-то иным способом произошла взрывная разгерметизация кабины, после чего экипаж потерял сознание в течение нескольких секунд.

Первый факт, который обнаружили Бейджиан и Картер, состоял в том, что определить при исследовании останков время смерти оказалось невозможно. Это меня не удивило. Катастрофы летательных аппаратов с высокими характеристиками обычно оставляют патологоанатомам слишком малую часть человеческого тела, чтобы с ней работать. В случае «Челленджера» несколько недель в соленой воде повлекли дополнительное повреждение останков. Поэтому историю о том, что пережили астронавты и находились ли они в сознании, должны были рассказать обломки машины, а не останки экипажа. И Бейджиан и Картер начали эту историю.

У них было доказательство – в виде прибора-самоспасателя Майка Смита, – что экипаж пережил разрушение системы. Самоспасатели (Personal Emergency Air Pack, PEAP) представляли собой переносные контейнеры, обеспечивающие аварийный запас воздуха члену экипажа, покидающему корабль сквозь ядовитый дым в случае аварийной ситуации на старте. Они не предназначались для использования в полете. Однако прибор Майка Смита, хранившийся на задней стороне его кресла, к которому в полете имели доступ специалисты полета MS1 и MS2, был найден во включенном состоянии. Кто-то из них, или Эл Онизука (MS1), или Джуди (MS2), должен был щелкнуть тумблером, и была только одна причина сделать это – они задыхались. Разрушение корабля лишило их единственного источника кислорода в баках под грузовым отсеком. После пары вздохов должен был закончиться остаток кислорода в шлемах и в подводящих шлангах. Острая потребность в дыхании должна была немедленно заставить весь экипаж включить самоспасатели или поднять щитки шлемов. Кто-то, Джуди или Эл, включил прибор Майка Смита, зная, что сам он не имеет доступа к тумблеру. (Онизука, который сидел прямо позади Майка, имел самый непосредственный доступ к тумблеру, но и Джуди, сидевшая слева от Эла, могла дотянуться до него с некоторым трудом.) Было найдено достаточное количество частей еще одного PEAP, чтобы заключить, что и он был активирован, но в результате повреждений от удара не было возможности установить, с чьего кресла был этот самоспасатель. Тот факт, что два прибора были включены, был твердым доказательством того, что экипаж пережил разрушение «Челленджера». Потом я узнал, что некоторые переключатели электрической системы на панели справа от Майка оказались не в нормальном полетном положении. Эти тумблеры имели защитные крышки, и нужно было сначала преодолеть упругость пружины и открыть крышку, чтобы затем перевести тумблер в другое положение. Испытания показали, что ударные нагрузки в момент катастрофы не могли их сдвинуть; следовательно, тумблеры переключил Майк Смит – без сомнения, в попытке восстановить электропитание кабины. Это было еще одним доказательством того, что экипаж находился в сознании и функционировал уже после разрушения. Самоспасатель Майка также стал свидетельством того, что экипаж был жив все время до удара о воду. Из него был израсходован воздух примерно на две с половиной минуты дыхания, и как раз столько продолжалось падение.