Глаз ведьмы - Василий Веденеев

Посмотрев по программе, в какое время пойдут сводки новостей, Серов включил телевизор. Он ощущал внутри неприятный холодок, ожидая, когда диктор расскажет о трагедии, невольным свидетелем и участником которой стал Сергей, но, к его изумлению, в новостях об этом даже не обмолвились. Тогда он переключился на другой канал, но и там о происшествии на Гончарной хранили полное молчание.

Странно? Очень! Тем более, если верить Максуду — а ему совершенно незачем обманывать, — еще вчера вечером тележурналисты просто взахлеб рассказывали жуткие истории, а сегодня говорят о чем угодно — о проблемах НАТО, взаимоотношениях с Украиной, локальных конфликтах и войнах в Азии, о разногласиях между мэром Москвы и правительством Федерации, о новых законах и всплесках активности криминального элемента, — но ни слова о девушке, разбившейся во дворе огромного дома на Таганке. Как это прикажете понимать? Так, что каждой новости свое время и вчерашнюю, как любят выражаться журналисты, «сенсуху» уже заслонила сегодняшняя?

Но ведь во всеуслышание заявили о возможной связи погибшей с администрацией Президента, вернее, с неким чиновником из аппарата и о том, что тут может быть замешан «теневой кабинет». Разве такая тема способна исчерпать себя меньше чем за сутки и преспокойненько уступить место другим, сама собой затухнув и погасив разгоравшийся скандал? Скорее всего, этот скандал начала усиленно тушить прекрасно оснащенная «пожарная команда»!

Решив проверить предположения, Серов начал просматривать программы новостей, идущие по всем каналам, но ни в одной из них не услышал ни слова о вчерашнем и не увидел хоть коротенького сюжета с Гончарной. Полина погибла, и все о ней немедленно забыли? Хорошо бы еще так же прочно забыли о ее незадачливом телохранителе, вынужденном прыгать по крышам и ютиться по чужим углам. Хорошо бы, но там уж как получится…

Максуд вернулся только в десятом часу. Подмигнув Сергею, он протянул ему тощую пачку долларов и объяснил:

— Сам понимаешь, тачка не новая, да еще без документов.

— И на том спасибо.

А вот то, что Максуд вернулся живым и здоровым, очень радует: честно говоря, Сергей поволновался и не раз корил себя, что отравил приятеля в неизвестность — вдруг в «жигулях» действительно заложили мину? Или он теперь как пуганая ворона каждого куста боится?

— Я твой должник, — Серов пожал приятелю руку.

— Пустое… Смотрел телевизор? Что там?

— Ничего.

— Вот как? — известие слегка озадачило Максуда, и он предложил: — Подождем до ночных выпусков.

Ужинали на кухне и смотрели телевизор, но опять не прозвучало ни слова на интересующую их тему. Видно, «пожарная команда» постаралась на славу. Что же, это и в интересах Сергея, которые совпали с интересами либо очень высокопоставленного лица, либо некоей группы лиц, располагающей огромными возможностями. Вот как бы изловчиться и узнать, кто этот человек или группа людей, и отчего вдруг их интересы совпали с интересами безвестного, теперь уже бывшего подполковника милиции?

Да, но тогда получается, что сказанное о Полине — правда и она действительно была связана с крупными бизнесменами и политиками? Час от часу не легче!

После ужина покурили, посмотрели фильм — его содержание абсолютно не отложилось в голове у Сергея, занятой иными мыслями, — а потом Серов попросил завести будильник на половину седьмого и отправился спать.

Он долго ворочался без сна. Во-первых, поспал днем, а во-вторых, не давали заснуть воспоминания о Полине. Сколько он ни думал о ней, никак не мог поверить, что она была связной «теневого кабинета», якобы созданного крупными экспортно-импортными компаниями. Чушь, не для нее все это, тем более с ее болезнью и характером. Но вдруг болезнь как раз и есть следствие того, чем она занималась?

Нет, правды ему, видно, все равно не узнать и без толку трепать себе нервы. Нужно тихо пересидеть, пока не утихнет шум, а потом попробовать докопаться до Генки Казакова и Константина Максимова, чтобы вытрясти из них душу, а вместе с гнилой душонкой и правду о гибели девушки. Иначе не отмоешься! Другого пути доказать свою невиновность Серов просто не видел.

Потом мысли перескочили на Максуда. Он здорово помог Сергею. Не все же на свете подлецы, остались и порядочные люди, помнящие добро и, как доктор Гааз, спешившие его делать. Тот же Сухарь не оставил в трудный час, зато и первым попал под дурной каток дознания. И Максуд не отказал в помощи, однако долго ли удастся высидеть у него? Он прав, что непременно начнут рыть по всем связям Серова, перебирать всех его друзей и знакомых, методично проверяя тех, кто мог дать убежище беглецу. Если уж Сергей попал в подозреваемые и кому-то очень нужно доказать, что это он убил Полину, то его станут искать с маниакальной настойчивостью, а начальство будет неустанно подгонять измученных оперативников, действуя то кнутом, то пряником. Значит, кто-то понукает и начальство?! Но кто?

Незаметно он заснул. Звонок будильника показался ему противным скрежетом, жестко и грубо вырвавшим из сна. Наскоро сполоснув лицо, Серов вышел на улицу и направился в сторону Подсосенского переулка — все не рядом с домом татарина, как он привычно называл про себя Максуда: его все так звали в молодые годы, когда они вместе работали. Тогда Сергея дразнили Мослом, Гельмадинова — татарином, а Витьку Шило — просто Хохлом. Да, кстати, а как же звали Генку Казакова? Ага, Балабоном. Пожалуй, довольно точно.

Утро было серенькое, туманное и сырое. Серов сунул руки в карманы куртки и подумал, что рядом, в Лялином переулке, участок милиции, около которого раньше сиротливо жалась парочка «козлов» для выезда на происшествия и личных нужд начальства, а теперь там стоят роскошные иномарки. Откуда, если зарплата оперативника не позволяет купить даже подержанные «жигули»? Риторический вопрос. Но ходить мимо околотка не страшно: они не станут искать Серова и даже не обратят внимания на ориентировку о его розыске — у тех, кто кормится «от земли», собственные заботы, несколько отличные от забот и чаяний городского начальства.

А идти придется совсем рядом, поскольку если начнут пеленговать телефон — кто знает, какой техникой располагают те, кто отдал приказ о ликвидации Сергея и Ларисы? — то по крайней мере пеленг покажет не на ту улицу, где живет татарин. Хотя вероятность пеленгования невелика, но и ее стоило учитывать.

Ну вот, уже семь. Серов набрал номер Тура. Трубку снял сам Володька.

— Привет, — чуть осевшим голосом поздоровался Сергей и подумал: Татьяна молодец, все передала правильно, и Тур понял, что нужно ждать звонка через каждые два часа.

— Здоров, — тускло откликнулся приятель. — Ты как, жив?

— Пока да.

— Кстати, ты помнишь Ленку из 379-й школы? Она проходила по делу Рыжова.

— Ленку? — недоуменно переспросил Серов. О чем это Володька? Или он хочет дать понять, что его телефон может прослушиваться? При чем здесь катая-то школа? Не помнит он никаких Ленок!

— Ну да, она жила в сорок восьмом доме, квартира двадцать один.