Моё имя - Анастасия Соболева

был небольшим исключением). Однако последнее замечание Сирила стало лишь очередным подтверждением: теперь-то я точно знала, куда именно мы направимся.

***

Заранее хорошенько напоив и накормив лошадей, мы с Сирилом на всех порах мчались по вымощенной брусчаткой дороге. Лёгкими ударами я разогнала Звёздочку до максимальной скорости и теперь просто наслаждалась, пролетающими мимо словно сошедшими с древних музейных картинпейзажами. Сирил на своём Урагане — жеребце чисточёрной, под стать его волосам, окраски — не отставал от меня ни на милю, а порою даже и обгонял на несколько метров. Кажется, ему, как и мне, постепенно начало нравиться ощущение столь дикого ветра в своих волосах и столь твёрдой поступи в копытах четвероногого друга. Всю дорогу мы молчали, однако вовсе не потому, что не могли найти нужную тему для обсуждения. Как раз-таки наоборот. Просто иногда отсутствие слов говорит куда лучше, чем их наличие.

Ехали мы только вдвоём, без охраны и лишнего сопровождения. Кроме того, Сирил оделся в несвойственный его званию блекло-серый костюм, выбросил пиджак куда подальше и оставил на себе лишь рубашку, в которой, уверена, ему всё равно было жарко. Сбоку, к седлу Урагана, была прицеплена довольно интересная шляпа-цилиндр, с помощью которой Сирил наверняка надеялся спрятать свои чёрные, столь выделяющиеся в толпе рыжеволосых снобов, волосы. Оно и не удивительно: любой из жителей Аксиллы знал, что среди высшего круга этот цвет свойственен лишь одному королю. Другими словами, Сирил отлично понимал, что только с помощью маскировки по прибытию в Аксиллу сможет остаться незамеченным (чего нельзя сказать о моих белоснежных волосах, которые, по непонятной причине, его величество даже не просил прикрывать).

Ах да! Всё верно: ехали мы именно в Аксиллу — столицу эксилей и всего нашего мира. О том, верна ли моя догадка, я решила уточнить ещё у главных ворот. Слегка скривившись от того, что его интригу так быстро раскрыли, король не стал отрицать очевидное. Напоследок ещё и добавил: «Думаю, тебе давно пора узнать это место. Не обёртку, а именно то, что внутри».

До места назначения мы добрались примерно за час и, оставив лошадей в городской конюшне у главных ворот, вошли во вторые без каких бы то ни было лишних проблем или же неприятностей (где-то я уже упоминала, что практически всегда они были открыты для посещения).

Поскольку Нижнюю Аксиллу, что занимала около одной трети столицы и была отдана в распоряжение эксилям-простолюдинам, я уже описывала, не стану заострять на ней слишком много внимания. К тому же, Сирил, похоже, не считал эту часть города чем-то важным и достойным комментариев, так-как пробирался вечно переполненными народом улицами весьма быстро, практически нигде не останавливаясь и не замедляясь. Очевидно было, что движется он именно к темгромадным воротам с двумя драконами на верхушке, которые ещё при прошлом визите сразу же привлекли моё внимание. А ведь всех этих неудобств (в виде нескончаемых улиц, толкотни и грохота, закладывающего уши) можно было бы избежать, если бы король просто взял меня на руки и поднёс прямиком к ним. Так по какой же причине ты выбираешь сложный путь лёгкому? А, Сирил Девериус?

За всю дорогу Сирил обернулся ко мне, только и делающей, что старающейся не потерять его в толпе народу (с учётом цилиндра на голове это было не так уж и сложно), лишь дважды. Первый: для того, чтобы указать на цветок, по форме своей напоминающий всё ещё не раскрывшийся, бутон розы чёрного цвета, заметив при этом, что в их мире дарить «элию» принято лишь на рождение ребёнка или же смерть эксиля, поскольку, по легенде, она — путеводная нить, проводящая душу в этот мир и обратно. И второй: вслушиваясь в траурную композицию, которую бродячий артист исполнял с нескрываемыми радостью и счастьем. Меня такой контраст слегка удивил, однако, Сирил не без гордыни тотчас объяснил, что для них это совершенно нормально. Один из его предков подарил сию песню народу ещё много веков тому назад, дабы узнать, что о нём думают простолюдины. С тех пор, эмоции на лице исполнителя «Шаумы» служат немым описанием правления короля. Другими словами, поскольку сейчас песню играют с улыбкой, это означает, что в народе Сирил пользуется весьма и весьма большой популярностью. Заявив это, король уставился на меня в ожидании бурной реакции, которую, само-собой, ему было не суждено увидеть: обо всём этом я уже знала и раньше. Вспомнить хотя бы просьбу того мальчика, которую я из-за человеческой гордости так и не решилась исполнить. «Пожалуйста, передайте ему от нас всех большое спасибо», — вдруг застучало в голове звоном колоколов.

К этому времени мы уже подошли к воротам, и я, не без усилий выбросив из головы столь бесполезные воспоминания, наконец сконцентрировалась на том, что происходило здесь и сейчас. Охрана вокруг была просто невероятной: шесть гвардейцев внизу и ещё пять или шесть точек наблюдения сверху прямо на тридцатиметровой стене, отделяющей первую Аксиллу от второй (оно и не удивительно: если эксили низшего класса захотят перебраться за стену, то наверняка пойдут воздушным, а не наземным путём).

Вблизи картина, описанная мною многим ранее, поражала ещё сильнее — более того, рядом с ней притуплялось даже чувство собственной важности, пока в тоже время пробуждалась невероятная ностальгия по прошлому (кажется, именно такой высоты были дома до пришествия эксилей). Два дракона возвышались надо мной, маленьким человеком, как нечто космическое и недосягаемое — что-то, что может стереть с лица земли всё живое одним лишь взмахом хвоста или взглядом. Не знаю почему, но от подобной ассоциации по телу побежали мурашки, и я застыла на месте, не в силах пошевелиться. Заметив это, Сирил улыбнулся, взял меня за руку, даже не спросив на то разрешения, и потащил прямиком к столь сильно манящим воротам.

Самособой, ему тотчас преградили дорогу. Один из гвардейцев, одетый во всё чёрное с головы до ног, вышел вперёд и, на всякий случай преобразив руки в когтистые лапы, спросил у Сирила: «Кто идёт?»

В ответ его величество не сказал совершенно ничего, однако не прошло и минуты с момента вопроса, как охранники уже стояли в низком поклоне перед своим королём. Этому было только одно объяснение: Сирил использовал телепатию — способность, доступную лишь ему, дабы подтвердить свою личность.

— Прошу прощения за подобную грубость, ваше величество, — еле слышно прошептал всё тот же охранник, возвращая руки в нормальное состояние.

— Всё в порядке, так что поторопитесь и откройте ворота.

— Да, но…, — замешкался второй, в этот раз с интересом и