📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгКлассикаИгра в бисер - Герман Гессе

Игра в бисер - Герман Гессе

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 94 95 96 97 98 99 100 101 102 ... 124
Перейти на страницу:

К загадкам, тайнам, чудесам любым,

И все ключи тому принадлежали,

Кто призван был увидеть их теперь.

И положил я на пюпитр для чтенья

Одну из книг, дрожа от нетерпенья,

И без труда священных знаков строй

Вдруг разобрал. Так с незнакомым делом

Во сне шутя справляешься порой.

И вот уже летел я к тем пределам,

К тем сферам звездным, где в единый круг

Сходилось все, что виделось, мечталось,

Мерещилось в пророчествах наук

Тысячелетьям. И сойдясь, сцеплялось,

Чтоб вновь затем другими откровеньями

Весь этот круг открывшийся пророс,

Чтоб вновь и вновь за старыми решеньями

Неразрешенный ввысь взлетал вопрос.

И вот, листая этот том почтенный,

Путь человечества прошел я вмиг

И в смысл его теорий сокровенный

Старейших и новейших враз проник.

Я видел: иероглифы сплетались,

Сходились, расходились, разбегались,

Крутились в хороводе и в кадрили,

Все новые и новые творили

Фигуры, сочетанья и значенья

По ходу своего коловращенья.

Но наконец глаза мои устали,

И, оторвав их от слепящих строк,

Увидел я, что я не одинок:

Старик какой-то рьяно в этом зале

Трудился, архиварий, может быть,

У полок он усердно делал что-то,

И захотелось мне определить,

В чем состояла странная работа

Его увядших рук. За томом том,

Увидел я, он извлекал, потом

По корешку знакомился с названьем,

Затем к губам своим бескровным ловко

Том подносил и, старческим дыханьем

Отогревая буквы заголовка —

А заголовки окрыляли ум! —

Стирал названье и писал другое,

Совсем другое собственной рукою,

Потом опять брал книгу наобум,

Стирал названье и писал другое!

Я долго на него в недоуменье

Глядел и снова принялся за чтенье

Волшебной книги той, где встала было

Чреда картин чудесных предо мною,

Но мне теперь ее увидеть снова

Не удавалось. Меркло, уходило

Все то, что так осмысленно и славно

Мне поднимало дух еще недавно.

Все это вдруг какой-то пеленою

Подернулось, оставив предо мною

Лишь тусклый блеск пергамента пустого,

И чья-то на плечо мое рука

Легла, и я, увидев старика

С собою рядом, встал. Он книгу взял

Мою, смеясь. Озноб меня пробрал.

Он пальцами, как губкою, потом

Провел по ней. Макнул перо в чернила,

И без помарок новыми названьями,

Вопросами, графами, обещаньями

Оно пустую кожу испещрило.

И старец скрылся с книгой и пером.

Служение

Благочестивые вожди сначала

У смертных были. Меру, чин и лад

Они блюли, когда, творя обряд,

Благословляли поле и орала.

Кто смертей, жаждет справедливой власти

Надлунных и надсолнечных владык,

Они не знают смерти, зла, несчастий,

Всегда спокоен их незримый лик.

Полубогов священная плеяда

Давно исчезла. Смертные одни

Влачат свои бессмысленные дни,

Нет меры в горе, а в веселье лада.

Но никогда о жизни полноценной

Мечта не умирала. Среди тьмы

В иносказаньях, знаках, песнях мы

Обязаны беречь порыв священный.

Ведь темнота, быть может, сгинет вдруг,

И мы до часа доживем такого,

Когда, как бог, дары из наших рук,

Взойдя над миром, солнце примет снова.

Мыльные пузыри

На склоне жизни облекая в слово

Дум и занятий многолетних мед,

Из понятого и пережитого

Старик свой труд итоговый плетет

С мечтой о славе свой затеяв труд,

Намаявшись в архивах и читальнях,

Юнец-студент спешит вложить в дебют

Все глубину прозрений гениальных.

Пуская из тростинки пузыри

И видя, как взлетающая пена

Вдруг расцветает пламенем зари,

Малыш на них глядит самозабвенно.

Старик, студент, малыш – любой творит

Из пены майи дивные виденья,

По существу лишенные значенья,

Но через них нам вечный свет открыт,

А он, открывшись, радостней горит.

После чтения «Summa Contra Gentiles»[53]

Когда-то, мнится, жизнь была полнее,

Мир слаженнее, головы – яснее,

Еще наука с мудростью дружила,

И веселее жить на свете было

Всем тем, кем восхищаемся, читая

Платона и писателей Китая.

Когда, бывало, в «Суммы» Аквината,

Как в дивный храм, где мерой все заклято,

Входили мы, нас ослеплял лучистый

Блеск истины, высокой, зрелой, чистой:

Там дух природой косной правил строго,

Там человек шел к богу волей бога,

Там в красоте закона и порядка

Все закруглялось, все сходилось гладко.

А мы-то, племя позднее, мы ныне

Обречены всю жизнь блуждать в пустыне.

Тоска, борьба, ирония, сомненья —

Проклятье нынешнего поколенья.

Но наши внуки, наших внуков дети

И нас еще в другом увидят свете,

И мы еще за мудрецов блаженных

У них сойдем, когда от нас, от бренных,

От наших бед, от суеты несчастной

Останется один лишь миф прекрасный.

И тот из нас, кто менее других

В себе уверен, кто всегда готов

К сомненьям горьким, в сонм полубогов

Когда-нибудь войдет у молодых.

И робким, неуверенным, смятенным

Завидовать, быть может, как блаженным

Потомки наши станут, полагая,

Что в наше время жизнь была другая,

Счастливая, без мук, без маеты.

Ведь вечный дух, что духу всех времен

Как брат родной, живет и в нас, и он

Переживет наш век – не я, не ты.

Ступени

Цветок сникает, юность быстротечна,

1 ... 94 95 96 97 98 99 100 101 102 ... 124
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?