Британские интеллектуалы эпохи Просвещения: от маркиза Галифакса до Эдмунта Берка - Максим Ковалев

Честерфилд всё реже посещал двор, как правило, лишь в связи важными событиями, но всегда оставался гостеприимным хозяином. Усиливающаяся глухота усложняла его общение с окружающими, друзьями. Он по – прежнему стремился уделять большое внимание устройству карьеры своего сына. Смерть Пелэма и роспуск парламента в 1754 г. открыли возможности для молодого Стэнхопа. Вскоре он был избран членом парламента от Лискёд, однако после неудачно произнесённой речи был вынужден покинуть палату. Его назначили послом в Дрезден. Тем временем здоровье отца ухудшалось, он страдал от головокружений и подагры. По рекомендации врачей Честерфилд вновь посетил Ахен и Спа, а затем Бат. В то же время граф не оставлял своих интеллектуальных занятий. В 1747 г. С. Джонсон показал ему план своего толкового словаря английского языка и принял к сведению ряд его замечаний. А в 1755 г. Честерфилд был избран членом французской Академии надписей и изящной словесности.

Последнее появление графа Честерфилда в парламенте фиксируется 10 декабря 1755 г., когда проходили дебаты о договоре с Россией и Гессен – Касселем. Опасаясь втягивания Англии в войну на континенте, он одобрил первый договор и осудил последний. Он также сыграл определённую роль в создании коалиции между герцогом Ньюкаслом и Питтом, а также в примирении королевской семьи – Георга II и будущего Георга III, сына умершего в 1751 г. принца Уэльского Фредерика Льюиса590. Однако остаётся совершенно необъяснимым отсутствие в письмах Честерфилда упоминаний о смерти Георга II 25 октября 1760 г. и о свадьбе и коронации Георга III и королевы Шарлотты, состоявшихся в следующем году.

В одном из своих писем, относящихся к 1765 году, граф Честерфилд жалуется на очень плохое состояние здоровья. Между тем, сын не пережил отца: Филип Стэнхоп скончался в Авиньоне от водянки 16 ноября 1768 г. в возрасте 36 лет. О смерти сына графу Честерфилду сообщила некая Юджиния Стэнхоп, утверждавшая, что она была замужем за Филипом и имела от него двоих детей. Ничего не знавший об этом из «дружеской» переписки с сыном граф, тем не менее, взял внуков на воспитание.

Лорд Честерфилд скончался 24 марта 1773 г. Как ни странно, но знатнейшие семейства Британии (Бёрки, Уолполы, Чатэмы, Гренвили) никак не откликнулись на его смерть591. Все владения в Бекингемшире, Бедфордшире, Хертфордшире, Дербишире, Ноттингемшире он завещал своему крестнику Филипу, сыну Артура Стэнхопа. Кроме того, граф оставил ему 2 500 ф. ст. для расходов на обучение и гранд – тур и фамильную ценность – кольцо с бриллиантом, подарок герцогини Мальборо. Внукам от единственного умершего сына он завещал 100 ф. ст. на двоих до их совершеннолетия и ещё 10 000 ф.ст. по достижении этого срока592. Поскольку их матери, Юджинии Стэнхоп, он не оставил ничего, она вынуждена была опубликовать его переписку с сыном, получившую скандальную известность у английских читателей своей откровенностью.

Если говорить о такой фигуре английского Просвещения как Генри Филдинг, то понятия «жизнь» и «творчество», вынесенные нами в заглавие, связаны гораздо теснее, чем у любого литератора его эпохи. Казалось, Филдингу нравилось высмеивать окружавшие порядки, но в то же время сохранять им верность. Отсюда проистекает и сложность оценки общественно – политических взглядов писателя. Одни исследователи утверждали его приверженность ценностям «старой Англии» (М. Зиркер, Дж. Уорк), другие относили его к демократическому крылу Просвещения (А.А. Елистратова). Есть мнения и о подражании Филдинга «комедии нравов», не связанной с политикой напрямую593.

Но надо иметь в виду, что историческая действительность Великобритании середины XVIII века нуждалась в реалистическом отражении всех сторон существующего общества. Бурное развитие денежных отношений, социальной мобильности, утрата в известной мере политической стабильности приводили к кризису религиозных ценностей, разрыву привычных социальных связей, росту коррупции и преступности, вызывали к жизни новые социальные типы. Филдинг был продуктом и одновременно художником нового общества, «кишащего мужчинами и женщинами – разбойниками, политиканами и их жёнами, горничными, сельскими сквайрами, пасторами, докторами, законниками, констеблями, ханжами и шутами»594. Любая сатира, по его словам, свидетельствовала о жуликах, придворных, адвокатах, докторах, военных, министрах, так что одно перечисление этих слов содержало материал «на целую пьесу»595.

Как драматург и писатель, Филдинг изучен, прежде всего, филологами, которые рассматривали в своих работах те или иные аспекты его творчества596. Творчество Филдинга хорошо исследовано советской историографией, что объяснимо, учитывая его социально – критическую направленность597. В то же время, точное определение общественно – политических взглядов просветителя остаётся под вопросом. Среди исторических исследований нужно отметить диссертацию Ю.А. Левашовой, по мнению которой, социальные взгляды писателя носят отпечаток эскапизма598.