От солдата до генерала. Воспоминания офицера-связиста об управлении войсками в военных кампаниях Третьего рейха. 1939—1945 - Альберт Праун

поймы реки. Я разведал обстановку и установил, что какой-то энергичный сапер накануне навел перед мостом полный порядок. Там не осталось больше ни одного грузовика, и пути отхода были свободны. Была ли необходимость в том, чтобы в последний момент рисковать потерей трех батальонов, и далее выполняя теперь уже бессмысленный приказ? Предложение, сделанное 55-му армейскому корпусу, оставить на сутки раньше предмостное укрепление, которое защищали измотанные и выбившиеся из сил пехотинцы, противостоя успешно наступавшему противнику, было отклонено. Передать предложение Моделю они не захотели. Я должен был помочь своим людям, прибегнув к хитрости, и отправился на левый фланг в соседнюю дивизию, которой командовал баварский генерал Грайнер, подчинявшийся генералу Гарпе, командиру 41-го танкового корпуса. Эта дивизия должна была удерживать северную часть плацдарма у Пропойска. Грайнер согласился с тем, что позицию необходимо оставить раньше оговоренного срока, и обратился с предложением по телефону к Гарпе. Этот великан, высокомерный и несгибаемый вестфалец, был в столь хороших отношениях с Мод ел ем, невысоким и быстрым, как ртуть, что тот соглашался с его любым здравым предложением. Через четверть часа, незаконным путем, цель была достигнута. Модель приказал немедленно оставить предмостные укрепления. Это спасло от смерти и избавило от плена многих бойцов дивизии. Ранним утром я стоял на мосту и наблюдал за тем, как мимо меня в полусумраке, словно призрачные тени, проходили уставшие бойцы в батальонных колоннах. Затем я отдал приказ взорвать мост. В «Фольксвагене» я проехал 50 км на юг, где на следующем мосту через Сож мы ждали другие батальоны вместе с артиллеристами 110-й дивизии. Они подошли только день спустя в 21 час в вечерних сумерках. Не было потеряно ни одного орудия. Сигареты, шоколад, шнапс, подготовленные неутомимыми дивизионными интендантами, игравшая ночью музыка – все это было лишь скромным выражением благодарности за напряженный ратный труд и молчаливый героизм. Важнее для солдата был долгий безмятежный сон в сухом месте.

Дивизия с марта приблизилась к границам рейха на 500 км. Но она все еще находилась в 1500 км от ее родных мест – Гессена и Тюрингии. Скорбным событием было оставление могил павших, которые с любовью и заботой относились к своим товарищам. Слабым утешением для близких и родных было постоянное поминовение погибших дивизионным священником и неофициальная с ним переписка. Только некоторое время спустя я услышал, что Рыцарским крестом были награждены еще по моему представлению храбрые батальонные командиры Зайденштикер и Борман и командующий 7-м батальоном 129-го артиллерийского полка капитан Шнайдер.

5 октября после 13 месяцев, проведенных с моей замечательной дивизией, мне пришлось, с большим сожалением, с ней расстаться. Мой преемник не посчитал нужным, чтобы я ввел его в курс дела.

Генерал-полковник Модель сожалел о моем переводе, но не мог, несмотря на его возражения, предотвратить его. Альборн вручил мне диплом со словами Клаузевица «О смелости»: «Чем выше мы поднимаемся среди командующих, тем настоятельнее проявляется необходимость, чтобы взвешенный подход вытеснял в отношениях смелость, чтобы она не была бесцельным следствием лишь слепой ненависти и страсти. Имея армию, которая вышла из недр отважного народа, чья смелость постоянно поддерживается, возможно решиться на иные дела, кроме тех, которым эта воинственная деятельность чужда».

Подпись Моделя предваряли скупые слова: «Командиру 129-й дивизии в знак признания успехов, достигнутых его дивизией в битве на Курской дуге под Орлом и в оборонительных боях». Прощание с ним, трудным в общении, но при этом одним из лучших и храбрейших командующих Второй мировой войны, выдалось тяжелым. Затем я отправился на том самом самолете Моделя, который 13 месяцев назад доставил меня в 9-ю армию, к фельдмаршалу фон Клюге, командующему группы армий «Центр», где я должен был занять должность начальника связи.

В группе армий «Центр», 1943-1944 гг.

Штаб группы армий «Центр» намеревался перевести в Минск свой великолепно обустроенный Организацией Тодта командный пункт под Оршей. Фон Клюге знал, что я не в восторге от нового назначения, и разрешил мне провести две недели отпуска в Вене. Мой заместитель полковник Кольхау-эр по телефону сообщил о награждении меня Рыцарским крестом Железного креста. Во время моего отсутствия в своей машине фельдмаршал фон Клюге попал в автокатастрофу на шоссе Минск – Смоленск. От его преемника фельдмаршала Буша я пока не ожидал ничего хорошего. Проездом в Ставку фюрера я встретился с генералом Фелльгибелем, который показал мне свое длинное сообщение, посланное по телетайпу, о плохо работавшей телефонной связи, которую постоянно выводили из строя партизаны, и о нехватке телефонных аппаратов. Помощь мог оказать только полковник Хассель, но не Буш, о котором не было и речи.

Хассель был начальником телефонной группы связи при командующем армией резерва и начальником управления вооружений сухопутных войск. Прошлым летом он был исполняющим обязанности начальника связи 16-й армии, которой командовал фельдмаршал Буш. Обстановка там была спокойной, и никакие партизаны там не появлялись.

По моем возвращении в Минск фельдмаршал Буш вручил мне Рыцарский крест. Затем он высказал претензии к действовавшей с перебоями связи и заявил, что он запросил помощи у полковника Хасселя. Все это мне нисколько не помогло. При Оберхойзере, которого я знал с 1913 г. и ценил, связь была в полном порядке. Теперь возникли проблемы, как в 16-й армии. Я знал о сложившихся в армии отношениях, и не видел малейшего повода обращаться к чужим за помощью. Конечно, я должен был освоиться с новым положением и понять свои задачи. Условия для работы не радовали. Офицерский клуб, который не посещали ни командующий, ни офицеры штаба, напоминал привокзальную забегаловку для проезжих пассажиров. На меня здесь смотрели как на ответственного работника большого учреждения. Штаб, обученный Оберхойзером, работал хорошо. Майор Фриче был специалист по радиосвязи, амтманн Бреде отвечал за аппараты связи, капитан Фолланд был адъютантом, обер-лейтенант Шульц был специалистом по проводной связи. В группу армий «Центр» входили четыре армии: 2, 9, 4 и 3-я танковая. Для связи с ними был выделен 537-й полк связи группы армий, которым командовал в качестве преемника Аренса австриец. Под моим командованием был также 514-й полк связи железной дороги, которым командовал дипломированный инженер полковник Копи. Поддерживать связь группы армий «Центр» с Главным командованием сухопутных войск было поручено 597-му полку связи Главного командования, командиром которого был доктор полковник Меркель.

При переводе главного штаба в Минск необходимые коммутационные пункты еще не были готовы. Организация Тодта работала на сооружении бетонного бункера для транзитной связи полка связи командования и блиндажа, отделанного деревом, для полка связи группы армий и для размещения