Дикая магия. Проклятье «черного тюльпана» - Елена Княжина

Задумавшись о сходстве брачных церемоний – волнительно, конечно, но от магической свадьбы я ожидала чего-то… волшебного? – я и не заметила, как «регистратор» объявил парочку четой Сафоновых, велел им поцеловаться и окутал золотым свечением, льющимся из длинных пальцев. В рукаве у него жезл, что ли, припрятан, как у фокусника?

– Как красиво! – не выдержав, выдохнула Джен и подалась вперед, едва не упав со стула.

– М-да… – еле слышно пробормотал Карпов и поморщился.

Можно было подумать, что у Демона вдруг заболели все зубы разом. Но что-то я сомневалась, что профессор налегает на сладкое.

– Если так ненавидишь свадьбы, мог бы не приходить и не портить всем настроение своей мрачной физиономией, – тихонько фыркнула Мелисса.

– Я тут не по своей воле, – сухо отрезал Карпов и уперся глазами в бокал.

– Не по своей, – с волчьей ухмылкой подтвердил Осворт и, поспешно откланявшись, растворился в дымке лунной ночи.

Минуту спустя я услышала подозрительно знакомое завывание со стороны парка. Надеюсь, он хотя бы успел раздеться и оставить одежду под каким-нибудь кустиком. А то утренний вид голого, лохматого и помятого куратора может всерьёз шокировать задержавшихся аристократок. А если еще и с кроликом в зубах… Или с зайцем, который «жестковат, но тоже ничего»?

– А здесь водятся кролики? – на всякий случай уточнила я, чем вызвала понимающий хохот у Джулии и Мелиссы.

Но Карпову по-прежнему было не до смеха. На демонические скулы легли темные тени. Глаза отрешенно пронзали воздух, пальцы машинально постукивали по хрусталю бокала.

– Тут красивая оранжерея. Я бы хотела посмотреть, но боюсь прогуливаться одна, – жалобно похлопала ресницами. – Вдруг, знаете ли, тигры или змеи… Не откажетесь меня сопроводить?

– Позже, – буркнул Карпов, немного приободрившись и откинувшись на спинку стула. – Я в курсе, что вы проектировали инкрустацию. Неужто не хотите взглянуть?

– Хочу, – призналась со вздохом. – Но у вас вид…

– Сидите и смотрите. Потерплю.

Упрашивать меня не пришлось: «регистратор» объявил первый танец. Мое сердце подпрыгнуло к горлу и там застряло, не подавая признаков жизни. Кажется, я волновалась больше Элизабет… Моя первая инкрустация!

Накладывала ее, конечно, тетушка – мне швейного мастерства, оставшегося от «Эншантели», не хватило бы даже на первый уровень, а в платье Лиз было заложено целых три. Но сам проект – порядок активации, рисунок движения, танец магических слоев, – моих рук дело.

Музыканты заиграли негромкую, спокойную мелодию, и невеста, крутанувшись на каблучке, поспешила в руки к жениху. За ней ароматным шлейфом полетели белоснежные цветы флердоранжа, не падая и кружась в каком-то собственном вальсе. Душистым облачком Лиз налетела на Яна и позволила повести себя в медленном танце.

Первый уровень Аманда звала «увертюрой». Но летающими цветами нынче никого не удивишь… А вот второй – тетя именует его «сердцем», – выпил немало нашей с ней крови. Я нервно сжала стакан с водой (вино мне мрачный «никто» не предложил)...

Да, сейчас!

Платье вспыхнуло голубым, и лиф, украшенный лепестками роз, вдруг зашевелился… Затрепетал… И рассыпался сотней белых бабочек, оставляя на невесте лишь гладкий шелк.

– Ани! Бабочки?! – прыснула Джен, так и не закрыв рот. – Они что, живые?

– Стабилизированные… – задумчиво пробормотала я, глядя, как гости отмахиваются от дружелюбных насекомых, и с волнением ожидая третий уровень. «Престиж». Кажется, тетушка украла этот термин у иллюзионистов… Она та еще фокусница.

Танцующие остановились в центре зала. Расшитый золотыми нитями подол заискрился бенгальскими огнями, но… Ничего не произошло. Как же так? Элизабет растерянно посмотрела на меня, я в ответ пожала плечами. Кажется, третий сломался или не прижился… Вот черт!

Увидев погрустневшую невесту, балагур Ян заливисто рассмеялся, оторвал Лиз от пола и закружил. Он что-то страстно шептал ей в лицо, и губы девушки растягивались в довольной улыбке.

Лиз захохотала в голос. Подол разгорелся ярче. Инкрустация заработала, и из меня вырвался неприлично громкий всхлип облегчения. Изысканные рисунки на подоле начали шевелиться, обретать объем и... оживать!

Вышитые золотом птицы недовольно расправляли крылья, делали усталый взмах и слетали с ткани на пол. Они осуждающе поглядывали на влюбленных, устроивших платью «сотрясение юбки». Хохлились и передергивали перьями, приходя в себя после такой круговерти, и разбредались кто куда…

Я почесала затылок. По моей задумке золотым птицам полагалось кружить под потолком, чествуя новобрачных красивыми трелями. Что-то явно пошло не так… Но – и на том спасибо.

Один из фазанов, с длинным королевским хвостом, запрыгнул на наш стол и вальяжно прошелся по скатерти. Остановившись напротив профессора, он принялся что-то задумчиво клевать из демонической тарелки.

– Кажется, с «престижем» мы перестарались, – нервно сглотнула я и попыталась отогнать наглую птицу, пока Карпов не испепелил ее взглядом. А он пытался, по глазам видела.

Мелисса и Джен хохотали уже громче Элизабет, а я мечтала сползти под стол и прикинуться четвертым уровнем инкрустации. Стабилизированным.

– Анна, вы с тетей сделали эту церемонию поистине волшебной, – улыбнулась мне Джулия, стряхивая сентиментальные слезинки с уголков глаз и подхватывая фазана под упитанные золотые бока.

– Нет… Не мы, – помотала головой, переводя взгляд на заливисто смеющуюся чету Сафоновых. – Они.

***

– Мадемуазель, разрешите вас пригласить?

– А?

Обернувшись, я увидела рыжую копну волнистых волос и россыпь веснушек. И только потом заметила остальные «запчасти» галантного юноши.

Передо мной стоял парень лет двадцати двух, довольно высокий и подтянутый. Круглое лицо с мягкими чертами делало его сущим добряком на вид, хоть совсем и не секс-символом. Единственное, что не вязалось с образом рубахи-парня – проницательные серые глаза. Но их холодность компенсировалась паутинкой веселых мимических морщин.

Юноша был одет по последнему писку волшебной моды, то есть достаточно скучно и консервативно – если на мой вкус. На нем была бордовая рубашка и серый брючный костюм из натуральной ткани. Парень коротко кивнул мне и представился:

– Киван Кавендиш. Я заметил, что вы не танцуете… И очень хочу это исправить.

Он был более породистой копией Пита Кавендиша, тоже рыжего, круглолицего и сероглазого.

– Прошу прощения… сэр, – я не знала его титула, и с трудом подбирала вежливые выражения для отказа. – Я проспорила одному джентльмену, и теперь все мои танцы – в его строгом распоряжении. Считайте, что я крупно проигралась в карты.

– В таком случае, он полный идиот, раз не пользуется таким богатством, – дерзко фыркнул парень, чем меня изрядно повеселил.