Тени истины - Брендон Сандерсон

– Нет, – воскликнула она, хватая его за руку. – Нет, не в порядке. Я не стану опять его собственностью! Я сделаюсь собой, пусть и под конец!

Дрожь, охватившая Кровопускательницу, сделалась сильней, тело конвульсивно задергалось, но она продолжала держать Вакса за руку. Тот нахмурился. Кандра не спускала с него глаз, плакала и тряслась. Металась.

– Что ты делаешь? – спросил Вакс.

– Умираю. Мы так решили! Мы больше не падем. Мы нашли выход. – Она больше не могла смотреть ему в глаза – откинулась на спину, спазматически дергаясь. Зрачки ее глаз быстро сузились, по коже пошли волны.

Вакс следил за происходящим в ужасе. Схватил ее за руку. Пульса не было. Она действительно умирала. Убивала себя.

Мог ли он это остановить?

А с чего бы? Ее руки в крови по самые плечи. Туда ей и дорога. На самом-то деле он в какой-то степени ее понимал. Лучше пусть уйдет этим путем, чем будет страдать под контролем Гармонии. Все еще испытывая нерешительность, но чувствуя, что больше ничего не может сделать для этого бедного существа, Вакс взял ее на руки и прижал к себе. Пусть умрет в чьих-то объятиях. Ему претило так поступать после всего, что она натворила. Но, пропади оно все пропадом, так было правильно.

Кровопускательница повернула лицо к нему, и ее черты смягчились, когда она, продолжая трястись, улыбнулась окровавленными губами:

– Ты… изумителен, как… танцующий осел, мистер Шейный Платок.

Вакс похолодел.

– Где ты это услышала? Откуда ты знаешь эти слова?

– Кажется, я полюбила тебя в тот самый день, – проговорила кандра. – Законник по найму. Такой нелепый, но такой… серьезный. Ты не пытался меня защищать, но так хотел произвести впечатление… Лорд, у которого была цель.

– Кто тебе рассказал об этом дне, Кровопускательница? – резко спросил Вакс. – Кто…

– Спроси Гармонию, – проговорила она, и дрожь сделалась сильней. – Спроси его, Вакс! Спроси, зачем он послал кандру следить за тобой столько лет назад. Спроси, знал ли он, что я полюблю тебя!

– Нет…

– Он даже тогда управлял нами, – прошептала она. – Я отказалась. Я не хотела принуждать тебя возвращаться в Элендель. Тебе нравилось жить там. Я не хотела возвращать тебя сюда, чтобы ты стал его пешкой…

– Лесси?

Гармония, это действительно была она.

– Спроси его… Вакс, – повторила она. – Спроси его… почему… если он всезнающий… почему он позволил тебе убить меня…

Дрожь прекратилась.

– Лесси? – позвал Вакс. – Лесси!

Она умерла. Прямо у него на коленях, и он глядел на ее труп. Тело сохранило форму. Ее форму. Вакс прижал ее к себе, и откуда-то изнутри у него вырвался низкий вой, крик боли, эхом отразившийся в ночи.

Этот крик будто заставил туман отпрянуть.

Вакс все еще стоял на коленях, прижимая к себе бездыханное тело, когда час спустя из тумана выскочила двигавшаяся на четвереньках фигура. Тен-Сун, кандра, Страж Вознесшейся Воительницы, приблизился, почтительно опустив волкодавью голову.

Вакс глядел в клубящийся туман, прижимая к себе труп и вопреки здравому смыслу надеясь, что тепло его тела поможет согреть Лесси.

– Скажи мне, – проговорил он надтреснутым и сорванным от крика голосом. – Скажи мне, кандра.

– Ее послали к тебе давным-давно, – садясь на задние лапы, сказал Тен-Сун. – Женщина, которую ты знал под именем Лесси, всегда была одной из нас.

«Нет…»

– Гармония тревожился, как бы с тобой что-нибудь не случилось в Дикоземье, законник, – продолжил Тен-Сун. – Он желал, чтобы у тебя был телохранитель. Паалм демонстрировала желание нарушать запреты, которые все мы считаем священными. Гармония надеялся, что вы двое друг другу подойдете.

– И ты мне не сказал? – прорычал Вакс, сжимая кулаки.

Ненависть. В тот момент он ощутил такую сильную ненависть, какой не испытывал никогда в жизни.

– Это было запрещено, – пояснил Тен-Сун. – Ме-Лаан не знала; мне сообщили всего лишь пару дней назад. Гармония предвидел, что случится катастрофа, если ты узнаешь, за кем охотишься.

– А это не катастрофа, кандра?

Тен-Сун отвернулся. Они сидели посреди тумана, сквозь который проглядывали пятна света электрических фонарей, и Вакс держал на коленях мертвую женщину.

– Я убил ее, – прошептал он, зажмурившись. – Я убил ее… снова.

Вакс сидел в одиночестве посреди комнаты, полной людей.

Они сделали все возможное, чтобы обеспечить ему уют. От разожженного камина исходило тепло, на столе рядом с ним стояла маленькая лампа – Стернс знала, что он предпочитает огонь, а не электрический свет. Свернутые газеты лежали нетронутыми возле чашки чая, который давным-давно остыл.

Они разговаривали и праздновали во главе с лордом Хармсом, который со смехом восклицал, что его роль в минувших событиях была совершенно незначительной. Катастрофу удалось предотвратить. В Эленделе теперь новый губернатор – первый, в чьих жилах нет благородной крови. Даже лорд Рожденный Туманом в те стародавние времена был наполовину аристократом, как и Выживший. А Последний Император происходил из настоящей благородной семьи. Все они, как соглашались присутствующие, были великими людьми, достойными восхвалений.

И только у Клода Араделя совсем другая родословная. Ни капли благородной крови. Собравшиеся на вечеринке поздравляли друг друга с тем, что они так прогрессивны и так благосклонно рассуждают о человеке столь низкого происхождения.

Вакс смотрел в огонь, машинально трогая щетину на подбородке. Говорил, когда к нему обращались, но большей частью его не трогали. Он измотан, сказала всем Стернс. До крайности утомлен ужасными событиями, свидетелем которых оказался. Она отвлекала от него, как могла, отвечая на неизбежные вопросы о свадьбе, что они решили отложить все на некоторое время, чтобы Вакс смог восстановить силы.

Где-то посреди вечеринки приковылял на костыле Уэйн. Он не мог исцелиться, не отложив здоровье про запас, – и не мог этого сделать, пока заживала рана, поскольку тогда его действия лишились бы смысла. Так что пока был вынужден справляться с хрупкостью человеческого тела в точности как обычный человек.

«Если вдуматься, мы все такие хрупкие, – размышлял Вакс. – Какая-нибудь мелочь – и мы ломаемся».

– Привет, дружище! – Уэйн уселся на скамеечку для ног возле Вакса. – Хочешь узнать, какой я ржавый гений?

– Стреляй, – прошептал Вакс.

Уэйн подался вперед и театрально всплеснул руками.

– Я все-таки сумею напоить всех до единого.