Тени истины - Брендон Сандерсон

– Ты не Лесси.

Она поморщилась:

– Ну да, ты прав. Я никогда ею не была. Я всегда была Паалм, кандрой. Но я хотела быть Лесси! Это имеет хоть какое-то значение?

Ржавь… она безупречно подражала манерам Лесси. Ме-Лаан предупреждала, что она хороша, но это было таким настоящим, таким… достоверным. Вакс вдруг против собственной воли опустил пистолет, желая чего-то. Желая…

«Гармония?» – взмолился он мысленно.

Но серьги в его ухе не было.

Мараси и Редди обошли квартал, чтобы приблизиться к подозрительной карете сзади. Они не сумели собрать большой отряд. И не только из-за опасений, что гасильщик заметит движение: Редди еще беспокоился о том, чтобы осталось достаточно людей для наблюдения за толпой.

Голос Ме-Лаан разносился по площади громкоговорителями и был слышен даже в дальнем конце переулка, где обосновались Мараси и ее команда из одиннадцати констеблей. Сколько времени пройдет, прежде чем Круг обнаружит, что их раскрыли? Наверное, немного. В начале речи Мараси оставила кое-что из прежнего текста, чтобы не так уж сильно отличаться от Иннейта, но вскоре все должно было измениться.

Редди снял свой констебльский шлем – головной убор прижимал волосы и был неудобным и тяжелым. Здесь и без шлема с подкладкой из алюминиевой фольги капитан ощутил прикосновение гасильщика куда мощнее, чем когда находился в толпе. Карета действительно была источником алломантии.

Он снова надел шлем. В участке их была всего дюжина, и все подарил Ваксиллиум. Влияния Редди едва хватило, чтобы вызвать оперативную группу, в распоряжении которой находились эти шлемы. Он застегнул ремешок, потом снял с пояса толстую дуэльную трость, похожую на длинную дубину с утолщением на конце. Остальные сделали то же самое. Перестрелка в такой близости от толпы гражданских была недопустима.

– Заходим быстро и тихо, – прошептал Редди отряду. – Молите Гармонию, чтобы с ними не оказалось алломанта-стрелка. Не снимайте шлемы. Я не хочу, чтобы гасильщик взял кого-то из вас под контроль.

Мараси вскинула бровь. Гасильщики не могли контролировать людей, хотя многие заблуждались на этот счет. Не помогал тот факт, что в Словах Основания расплывчато сообщалось о том, как кандра и колоссов контролировали с помощью алломантии, но Мараси теперь знала, что подобное возможно только в отношении того, в ком есть гемалургические штыри.

– Колмс, – по-прежнему не повышая голоса, добавил Редди, – держитесь позади. Вы не оперативник. Не хочу, чтобы вы получили ранение или, хуже того, все испортили.

– Как пожелаете, – ответила она.

Редди начал медленно считать. На счет «десять» отряд хлынул в туманный переулок. Мараси шла в числе последних, сцепив за спиной руки. Едва оказавшись в переулке, констебли остановились. Из дверей ближайшего дома высыпали люди в темной одежде и преградили дорогу к маленькой карете.

Сердце Мараси учащенно забилось, когда две группы уставились друг на друга. По крайней мере, это доказывало, что по поводу кареты она не ошиблась. Противники были вооружены пистолетами, но одетый в черное мужчина что-то рявкнул, и они их убрали.

«Не хотят отвлекать внимание толпы от речи, – поняла Мараси. – Все еще думают, что слова губернатора соответствуют их планам».

Обе стороны желали, чтобы это сражение прошло тихо. Две группы стояли и напряженно ждали, пока Редди не махнул дуэльной тростью.

Две силы столкнулись друг с другом.

Кровопускательница приблизилась к Ваксу в тумане. На этой высокой платформе, на опорной башне моста казалось, что всего остального мира не существует. Они будто очутились на стальном островке посреди моря. Вокруг все было серым, и тьма сливалась с безграничностью вверху.

– Может, мне стоило прийти к тебе, – произнес голос Лесси. – И ты бы помог мне с моим планом. Но он следил за тобой. Он всегда следит. Я рада, что ты вытащил серьгу. По крайней мере, мои слова хоть что-то для тебя значили.

– Прекрати, – прошептал Вакс. – Пожалуйста.

– Прекратить что? – спросила Лесси, в каких-то дюймах от него. – Прекратить ходить? Говорить? Любить тебя? Моя жизнь стала бы намного легче, сумей я это сделать.

Вакс схватил ее свободной рукой за горло, упершись большим пальцем в угол челюсти. Их взгляды встретились, и в глазах кандры он увидел жалость.

– Возможно, – проговорила она, – причина, по которой я не пришла к тебе, никак не связана с Гармонией. Я знала, что тебе от этого будет больно. Мне жаль.

«Нет», – подумал Вакс.

– Мне нужно что-то с тобой сделать, – продолжала она. – Как-то тебя сберечь, но чтобы ты при этом не путался под ногами. Не исключено, что придется тебя ранить, Вакс. Ради твоего же блага.

«Нет, это не может происходить на самом деле».

– По-прежнему не знаю, как поступить с Уэйном, – продолжала кандра. – Не смогла заставить себя убить его, беднягу. Он пришел сюда следом за тобой, чтобы помочь. За это я его люблю. Но все же он принадлежит Гармонии, и потому лучше ему быть мертвым, чем таким, какой он сейчас.

«НЕТ!»

Вакс оттолкнул ее и снова поднял Виндикацию. Но пистолет выскочил из его руки – Кровопускательница применила алломантию. Оружие, кувыркаясь, улетело в туман.

Вакс зарычал, плечом врезался в кандру, пытаясь столкнуть с башни. Кровопускательница ухватилась за него, и оба потеряли равновесие.

Пока они летели вниз, кандра подняла свой алюминиевый пистолет и выстрелила Ваксу в ногу.

Тот вскрикнул. Неистовый толчок о мост замедлил падение, но нога Вакса подвернулась, и он со стоном приземлился на одно колено.

«Оружие. Надо найти оружие…»

Виндикация упала где-то рядом. Ржавь! Будет ли она вообще работать после такого падения? Звука удара он не слышал. Означало ли это, что револьвер попал в воду?

Неподалеку тяжело приземлилась Кровопускательница. Развернулась, освещенная яркими электрическими фонарями по обе стороны проезжей части моста. Не было ни карет, ни машин, и позади нее над городом зависло еще более яркое сияние. Красный, агрессивный свет – туман будто полыхал.

Глядя за пределы города, Вакс видел тьму и умиротворение. Но сам Элендель горел внутри.

Мараси отодвинулась к самому краю поля боя.

Конечно, оно было совсем маленьким, но ее потрясло, каким неистовым оказалось столкновение, и она впервые в жизни ощутила, что может поставить себя на место человека, который жил во время Войны Пепла, случившейся так давно.

Но разумеется, те давнишние войны были более продуманными, более целенаправленными. И непохожими на этих людей, которые дубасили друг друга, ломали кости, сквернословили, наступали на упавших. Это зрелище вызывало у Мараси дурноту и беспокойство. Это же ее коллеги, сослуживцы, и они отчаянно сражались, чтобы пробиться сквозь головорезов Круга. Всю ночь им пришлось стоять и смотреть, как город буквально разваливается на части, как ситуация становится все хуже и хуже, и ощущать полную беспомощность. А тут вдруг появилась возможность драться, и вот они дрались: разбивали головы, сбивали врагов с ног, оглашали грязный и темный переулок возгласами, пытаясь добраться до кареты. К счастью, среди людей Круга не было ни алломантов-стрелков, ни пьютерных громил. Но они превосходили числом соратников Мараси, и, несмотря на всю решимость, констебли не очень-то продвинулись.