До конца времен - Даниэла Стил

– Завтра утром я заеду за вами и провожу в офис, – сказал он. Ему не хотелось, чтобы по дороге Лиллибет заблудилась или попала в какую-нибудь историю – пренебрежение, с каким нью-йоркские таксисты относились к правилам дорожного движения, успело войти в поговорку, а Роберт обещал, что будет заботиться о ней все время, что она пробудет в городе. Кроме того, ему было приятно находиться с ней рядом, видеть ее, слышать ее голос.

Потом Роберт попрощался и ушел, а Лили сняла свою «английскую» одежду и аккуратно повесила во встроенный шкаф, который оказался лишь чуть меньше по размеру, чем ее комнатка дома. Потом она надела фланелевую ночную рубашку, которую в прошлом году подарила ей Маргарет, и легла в постель. Толстая, много раз стиранная фланель была очень теплой и мягкой, она создавала ощущение уюта и напоминала о доме, и Лили долго думала о братьях и об отце. Она успела очень по ним соскучиться, хотя сегодняшний день и был чрезвычайно насыщен новыми впечатлениями и переживаниями. Возможно, впрочем, дело было в том, что Лили еще никогда не уезжала от родных так далеко, и теперь тоска по дому брала свое.

Внезапно зазвонил телефон, и Лили без колебаний сняла трубку. Она хорошо помнила объяснения Роберта, как обращаться с аппаратом.

– Лиллибет Петерсен слушает, – сказала она.

Это был Роберт.

– Извините за поздний звонок, Лили. Надеюсь, я вас не разбудил. Мне просто хотелось удостовериться, что ни одно из наших странных английских устройств вам не повредило, – сказал он, и Лили, рассмеявшись, рассказала ему о происшествии с душем.

– Все остальные приборы ведут себя хорошо, – закончила она, и Роберт тихонько вздохнул с облегчением. Он действительно немного за нее волновался, однако главная причина его позднего звонка заключалась в том, что ему очень нравились ее мягкие, напевные интонации и он хотел услышать их еще раз.

– Еще раз спасибо за прекрасный вечер. Я никогда его не забуду, – добавила Лили.

– Не благодарите, ведь мы еще не закончили, – грубовато пошутил он. – Завтра я покажу вам много интересного. И послезавтра… – Не удержавшись, Роберт снова вздохнул. Ему очень не хотелось расставаться с Лили, но он понимал, что у них в запасе считаные дни, а потом… потом праздник закончится, и она вернется в свой мир, куда ему вход заказан. Именно поэтому Роберту так хотелось продлить каждую минуту их общения, насытить ее словами, взглядами, мыслями и чувствами.

– Кстати, забыл сказать: если проголодаетесь, можно заказать еду в номер, – сказал Роберт. – Вам принесут все, что захотите. Даже шоколадное мороженое, – добавил он, вспомнив тот день, когда они встретились в первый раз и поехали открывать счет в банке.

– Почему-то сейчас мне ничего не хочется. Даже мороженого, – задумчиво ответила она. Лиллибет действительно совсем не чувствовала голода, да и неудивительно. Она все еще была слишком взбудоражена, чтобы захотеть есть.

– Закажите в коридорной службе завтрак в номер, – предложил Роберт. – К утру-то вы наверняка проголодаетесь.

– Ну, так и разбаловаться недолго. А что я буду делать потом, дома? – рассмеялась Лили. – Там я коридорная служба!

Роберт тоже рассмеялся:

– Ну ладно. До завтра, Лили. Спокойной ночи.

– И вам тоже спокойной ночи, – ответила она и дала отбой. Потом она погасила свет и, завернувшись в одеяло, стала смотреть, как ползут по полу квадраты льющегося в окно лунного света. «Какой чудесный был день!» – подумала Лиллибет, засыпая.

На следующий день была суббота, однако в девять утра Роберт уже постучался в дверь ее номера. Когда Лиллибет открыла, он увидел, что на ней простое аманитское платье и свежий фартук. Ее ждала работа, поэтому она и оделась соответственно, и все же переход от вчерашней беспечной и веселой Лили к сегодняшней строгой и сосредоточенной мисс Петерсен застиг Роберта врасплох.

Впрочем, по дороге в офис они довольно беззаботно болтали и даже зашли в «Старбакс» выпить по чашке кофе с датским печеньем, поскольку ни один не успел позавтракать. Когда они добрались до издательства, Мэри была уже на месте – Роберт специально попросил ее поработать в выходные, чтобы не терять времени, – и Лили с редакторшей сразу засели за рукопись. Согласование правки шло очень быстро, и обе были довольны друг другом. Мэри потом сказала Роберту, что Лиллибет сразу уловила суть дела и в дальнейшем не только не требовала от редакторши объяснений, почему изменено то или иное место, но и предлагала свои, еще более удачные варианты.

Примерно в два пополудни они пообедали в ближайшем ресторане. После этого обе женщины проработали еще часа полтора, пока Мэри не заявила, что полностью выложилась и на сегодня с нее достаточно. Она и правда очень устала, хотя в выходной день издательство пустовало и ей никто не мешал, и Роберт отправил Мэри домой на такси. Сам он предложил Лили погулять по городу, и та с радостью согласилась.

Их экскурсия началась со статуи Свободы, которую они накануне видели со смотровой площадки на верхушке Эмпайр-стейт-билдинг. Увидев знаменитый монумент вблизи, Лиллибет поразилась его размерам. Она сказала – у нее просто в голове не укладывается, как люди могли построить такое. Потом они побывали в музее иммиграции «Остров Эллис»[39], который произвел на Лиллибет неизгладимое впечатление. Она очень внимательно рассматривала экспозицию, и Роберту даже показалось – его спутница с трудом сдерживает слезы.

Из музея они поехали в «Мерсер». Оба очень устали, поэтому даже не пошли в ресторан, а решили перекусить в баре отеля. Заказав гамбургеры и колу, они сидели за столиком и говорили о множестве вещей, которые вызывали у Лиллибет жадный интерес. В какой-то момент речь зашла о родных Роберта, и он признался, что всегда был в семье чем-то вроде паршивой овцы.

– Мои родители и брат – настоящие интеллектуалы, – сказал он. – Они всегда были чрезвычайно мотивированы, заряжены на успех, на блестящую карьеру, а я никогда не отличался особенным честолюбием. Всю жизнь мечтал заниматься книгоизданием, но мои родители считали, что чего-то добиться можно только в юриспруденции, в банковском деле или, на худой конец, в медицине. Даже моя невестка и та получила юридическое образование, хотя, насколько я знаю, ни дня не работала по специальности. Вместо этого она стала профессиональной домашней хозяйкой, как Марта Стюарт[40]. Она превратила жилище Пола в образцовый дом, а детей – моих племянников – в типичных маленьких роботов. Музыка, танцы, карате, иностранные языки, курсы информатики – кажется, они перепробовали все, что помогает достичь в жизни еще большего успеха и занять высокое положение в обществе.