Ничего не говори - Брэд Паркс

Я решил его еще немного умаслить:

– Вы получите от меня эксклюзивную информацию о принятом решении. Вы узнаете вердикт еще до того, как я отправлю документы в секретариат.

Мы оба прекрасно знали, что получить копию вердикта раньше остальных для него было немыслимой удачей. Одним-единственным постом он мог восстановить репутацию в глазах читателей. Он несколько раз кивнул головой в ответ на какие-то свои мысли, потом замер и спросил:

– Постойте, насколько я понимаю, вы обещаете сообщить мне о вынесенном решении раньше других. Но это будет потом, в то время как свой источник я должен назвать прямо сейчас, так?

– Так.

– Не пойдет. Я уже по горло сыт всяким жульничеством и не буду вам ничего говорить, пока не узнаю, какой вы вынесли вердикт.

Теперь обдумать предложение предстояло мне. Если он опубликует информацию о решении до того, как нам отдадут Эмму, это может спугнуть Алекси и Бориса. Или, что еще хуже, подумают, что вердикт уже зарегистрирован, и решат избавиться от своего живого козыря.

– Я могу показать документ прямо сейчас, – сказал я, – но опубликовать вердикт вы сможете только когда я буду готов. В противном случае для меня это обернется катастрофой, масштабы которой я даже не могу описать.

Если я приоткрою перед ним завесу тайны, ничего страшного не случится. Как бы то ни было, его репутация настолько подорвана, что ему поверят только в том случае, если он разместит в своем блоге отсканированную копию документа.

– Вы его уже написали, да? А ведь мой источник был прав: вы заранее знали, каким будет приговор.

– Не знал. Я… Нет, пока не могу вам больше ничего сказать.

Он посмотрел на меня с недоверием.

– Это все слишком сложно, – сказал я, – я все объясню, когда передам решение в секретариат. А пока хочу, чтобы вы поняли – размещать эти сведения раньше времени нельзя. Вы даже представить себе не можете, какой ущерб мне этим нанесете. А если все-таки решите опубликовать, я вынесу прямо противоположный вердикт. Просто чтобы досадить вам. Это погубит вас раз и навсегда.

– И тогда и вам, и мне точно придет конец, – задумчиво проговорил он, – мне нравится.

– Значит, договорились?

– Договорились. Но вы должны прислать мне копию по крайней мере на час раньше и до закрытия биржи. Иначе я ничего не выиграю.

– Хорошо, – согласился я.

Я протянул ему через стол ладонь, и мы пожали друг другу руки.

Потом я вытащил из ящика стола документ, который подсунул под дверь Марк, передал его Полайти. Он сразу же склонился над ним, листая страницы и бегло просматривая текст, я видел только макушку его лысой головы.

– Значит, вы решили вынести решение в пользу «АпотеГен», – сказал он. – Не скрою, что теперь я окончательно сбит с толку.

– Почему?

– Как вам сказать… Для начала, похоже, я должен назвать вам имя моего источника. Это Марк Лоу. Он сказал, что вы с ним свояки. Показывал семейные фотографии и все такое прочее. Но сейчас я уже в этом сомневаюсь.

– Нет, это правда.

– Тогда объясните мне такую вещь, – сказал Полайти. – По его словам, вы сами придумали всю эту схему, чтобы заработать на принадлежащем вам пакете акций «АпотеГен», сыграв на понижение. И поручили все сделать ему, чтобы у Комиссии по ценным бумагам не возникло к вам вопросов. Он даже показал мне контракт на продажу ста тысяч акций, подписанный вами, когда они стоили еще по девяносто с лишним долларов. Но если все так, почему вы вынесли вердикт в пользу «АпотеГен»? Вам же только на руку, если акции упадут еще ниже? Разве что… Каков хитрец! Вы уже закрыли свои короткие позиции, да? Если так, то теперь это все уже неважно.

– Прошу прощения, – сказал я, – но я понятия не имею, о чем вы говорите.

– Ну ведь при коротких продажах, когда биржевые активы снижаются, держатель контракта зарабатывает неплохие деньги. Каждый раз, когда ценные бумаги «АпотеГен» теряли в цене десять долларов, продажа пакета из ста тысяч акций приносила миллион. Значит, вы сначала запустили весь этот механизм, а потом, скажем, вчера перед закрытием торгов, завершили сделку, в итоге положив в карман чуть больше трех миллионов, так?

– Я знаю, что такое короткая продажа и как это работает, – заверил его я. – Когда я говорю, что «не имею понятия», это значит, что у нас с Марком нет никакой тайной схемы. Даю вам честное слово. Может, у него и есть контракт на короткую продажу, подписанный моим именем, но я не имею к этому никакого отношения. И что бы он вам обо мне ни говорил, это все ложь.

– Я уже ничему не удивляюсь, – ответил Полайти. – Мне уже ясно, что во всем остальном этот парень мне тоже врал.

Журналист покачал головой, будто поражаясь собственной легковерности, и спросил:

– Ну так что, мы договорились?

Я согласно кивнул головой.

– Договорились.

После перерыва, вместо пятнадцати минут растянувшегося больше чем на двадцать пять, пора было возвращаться в зал заседаний.

Обдумывать новую информацию не было времени. Я вспомнил, когда за последние несколько недель виделся с Марком. Он сидел на веранде – сначала у нас дома, а потом у него – и спокойно трепался о всякой ерунде. По сути, этот человек одной рукой похлопывал меня по плечу, а другой вырывал у меня сердце из груди. Для этого требовалось хладнокровие, которого я в нем не подозревал.

Но отчасти происходящее имело смысл. Марк Лоу – которого жена без конца пилила за безденежье, слабохарактерность и бардак в доме – придумал, как заработать пару миллионов долларов. И эти деньги для него были гораздо важнее моих детей. Чтобы воплотить план в жизнь, ему нужны были необходимые сведения и рабочая сила – Джастина и турки.

Это означало, что в первую очередь я должен его найти.

Дождавшись, когда Полайти уйдет, я приоткрыл дверь офиса и быстро выглянул в коридор. Если Марк по-прежнему выполняет распоряжения Уиппла, его надо искать неподалеку от входа в зал заседаний.

Но там свояка не оказалось. Если бы не Элисон, видевшая его совсем недавно, я бы предположил, что он уже сбежал и считает сейчас свои денежки. Нет, Марк где-то рядом. Я как можно тише прошел по коридору – может быть, он сидит где-нибудь в углу?

Но нет. Коридор был пуст.

Я вернулся в офис, подошел к закрытой двери кабинета Джереми, тихонько постучал и сказал:

– Это я.

Войдя, я увидел, что Элисон сидит за столом, а на столе лежит почти собранный пистолет.

– Я почти закончила, – сказала она, не отрываясь от работы, – его пришлось собирать дважды: после первого раза мне не понравилось, как работает затвор.

– Марка все равно нигде нет, – сказал я.