Фантомные были - Юрий Поляков

Змеюрика и Фриду разместили в благодатном Крыму, недалеко от Фороса. Вскоре ящеры дали обильное потомство, которое целыми стаями носилось над ковылями, горами и бухтами под радостные крики земледельцев, животноводов и отдыхающих. Президент Рейган страшно испугался возросшего могущества Советского Союза и затеял новый омерзительный проект под названием «Звездные войны». Но это уже другая история…

Закончив повесть, Меделянский придумал название «Друзья и враги Змеюрика» и отнес в издательство «Детская литература», что на площади Дзержинского как раз напротив Большого дома, куда Юрий Владимирович приглашал своего тезку для вручения награды. Главному редактору не сразу, но понравилась идеологическая острота этого сочинения для юношества, обдумывающего житье. Некоторые сомнения высказала цензура. Ей показалось, что повесть бросает в каком-то смысле тень на военно-промышленный комплекс СССР, вынужденный для обеспечения безопасности страны обращаться за помощью… к ископаемым динозаврам. Рукопись отправили в ЦК, где тоже заколебались, но тут внезапно умер Брежнев, и генсеком стал председатель КГБ Юрий Владимирович Андропов.

В результате книга вышла в свет, получила даже несколько литературных премий, сам Анатолий Рыбаков вручил Гелию «Бронзовый кортик» за вклад в воспитание бдительности подрастающего поколения. Однако особого успеха среди юных читателей повесть не имела. Но вот однажды стоматологическая жена Меделянского лечила зубы знакомому режиссеру-мультипликатору Шерстюку и подарила ему на память мужнину книжку, а тот, пока схватывала анестезия, прочитал ее одним духом, пришел в восторг, разругал иллюстрации и решил снять мультфильм о приключениях Змеюрика. Он пригласил на картину талантливую художницу по фамилии Арендерук, которую за ее любвеобилие и многобрачие в шутку прозвали Аренда Ног. Она нарисовала такого милого динозаврика, что в него сразу после премьеры первой серии влюбилась вся детвора СССР вместе с родителями.

Но тут, к несчастью, началась Перестройка, отношения с Америкой опасно потеплели, и в ЦК решили, что выпускать на телеэкран вторую серию «Змеюрика», рассказывающую о том, как доблестный КГБ сорвал мрачные планы Пентагона, неловко и неполиткорректно. Конечно, это сказка, но ведь в ней намек! Запад может обидеться, засомневаться в новом мышлении, придумать какое-нибудь эмбарго, и Горбачеву придется лететь в Лондон – объясняться с Маргарет Тэтчер. В общем, съемки остановили…

Нынче пытаются представить советскую экономику эдаким тупым неповоротливым диплодоком, которому можно отъесть хвост, а он поймет это только на следующий день, когда сигнал наконец пробьется сквозь тридцатиметровое травоядное тело к голове величиной с дыньку. Но коммерческая судьба мультипликационного ящера опровергает эти злые домыслы: буквально через полгода после премьеры магазины заполнили пластмассовые, резиновые и мягкие змеюрики. Его лукавая мордочка появилась на упаковках мороженого, фантиках конфет, тюбиках пасты, детских слюнявчиках и черт знает еще на чем!

Меделянскому, своевременно зарегистрировавшему авторские права на обаятельного динозаврика, стало некогда сочинять книжки, он едва успевал отслеживать, кто, где и как использует его интеллектуальную собственность для извлечения доходов. Надо было собирать факты, вчинять иски, готовить доказательную базу, судиться, требовать возмещения материального и морального ущерба. Поначалу ему помогала жена, бросившая ради семейного бизнеса стоматологию. Многочисленные родственники, друзья и знакомые сигнализировали со всех концов бескрайнего Советского Союза о случаях незаконного употребления Змеюрика, а такие факты множились: появились санки, велосипеды, надувные матрацы, ночные горшки, майки, кепки – и все с недозволенной символикой. Шли бесконечные суды в разных городах и весях, понадобилось множество юристов…

В конце концов Гелий Захарович не выдержал и ушел к молодой адвокатессе Доре: она блестяще отсудила ему крупную сумму у Ошского завода безалкогольных напитков, без спросу налепившего улыбчивую мордочку ящера на лимонад. Брошенная стоматологиня, конечно, сразу потребовала половину прибыли, которую утраченный супруг извлекал из Змеюрика. Иск строился на том, что доходный образ динозаврика был создан в период совместного ведения хозяйства, каковое следует считать разновидностью соавторства. Однако Меделянский с детства отличался учетливой бережливостью. Его мама как-то с гордостью рассказала в передаче «Пока все дома», что сын, будучи еще безвинным ребенком, никогда не забывал в детском саду свои игрушки, зато регулярно приносил домой чужие. С годами эта особенность характера выразилась в том, что он тщательно хранил все бумажки, касавшиеся его жизни, будь то квитанция из прачечной, проездной билет, ресторанный счет или договор. Сберег Меделянский на всякий случай и внутрисемейные записки, в которых жена, занятая зубосверлением, давала ему домашние поручения: сходить в магазин, вымыть посуду, приготовить обед, пропылесосить ковры, прибить полочку, провантузить унитаз… Тщательно исследовав представленные сторонами доказательства, суд пришел к выводу: бывшая супруга не только не способствовала созданию спорного Змеюрика, а напротив, всячески отвлекала мужа от творческого процесса различными недостойными заботами и потому не имеет никаких прав на прибыльного ящера.

С приходом капитализма Меделянский создал целую фирму «Змеюрик лимитед» и поставил дело на широкую ногу. Однако чем больше свободы накапливалось в обществе, тем меньше оставалось законобоязни. Участились случаи, когда злоумышленники рвали в клочки исполнительные листы и наотрез отказывались платить за использование бренда. Приходилось обращаться к «решалам» из числа бывших спортсменов с уголовными наклонностями. При фирме «Змеюрик лимитед» возникла служба безопасности с надежной группой быстрого реагирования, готовой по первой команде вылететь в любую точку распавшегося Советского Союза и даже в дальнее зарубежье, чтобы выбить должок.

Едва приподнялся железный занавес, опущенный когда-то Черчиллем, советские граждане брызнули во все стороны света, унося с собой в новые Палестины вместе с любимыми книгами, красными дипломами вузов, обидами на Родину-мачеху – также и знаменитого мультипликационного динозаврика. А некоторые, занявшись на новом месте мелким бизнесом, простодушно использовали облик Змеюрика, скажем, на вывеске своего ресторанчика «Разгуляй». Ведь трудно, согласитесь, увидев улыбчивую советскую рептилию над входом в заведение, не затомиться ностальгической грустью, от которой излечивает лишь графинчик холодной «Столичной» под квашеную капустку и соленые рыжики. Даже знаменитый скульптор Цинандали одно время носился с идеей поставить сорокаметровый памятник вымершим динозаврам в штате Канзас, причем будущему изваянию собирался придать черты Змеюрика. Он вел об этом переговоры с Меделянским, заломившим, по совести сказать, несусветную цену. Увы, бомба террористов разрушила не только гигантскую скульптуру «Колумба-Давида-Святослава», погубив самого ваятеля, но и эти далеко идущие планы.

Кстати, с победой демократии и рынка Гелий Захарович ненадолго вернулся к письменному столу, чтобы исправить некоторые досадные эпизоды, включенные в повесть под давлением беспощадной советской цензуры. Согласно новой редакции, Юра Шмаков нашел хладнокровного детеныша так же случайно в универсаме и так же принес в уголок живой природы. Учительница биологии Олимпиада Владимировна, как и в первой редакции, не смогла классифицировать ящерообразное существо и обратилась за помощью в Палеонтологический музей. На этом совпадения заканчивались.