Распутин. Вера, власть и закат Романовых - Дуглас Смит

15 февраля 1914 года информатор Синицын сообщил полиции, что боится за свою жизнь. Он был убежден, что Илиодор и его сторонники пытаются убить его за сотрудничество с властями. Вскоре после этого он умер, отравившись рыбой34. В апреле журналисты сообщали, что тот же самый Синицын помогал Илиодору бежать на Дон, но потом продал его полиции35. Действительно ли Синицына убил Илиодор? Учитывая то, что нам известно о злобной натуре Илиодора, такую возможность исключать нельзя.

25 октября 1914 года главный следователь Тюменского уезда выпустил документ, в котором говорилось, что, основываясь на собранных в ходе расследования покушения на Распутина доказательствах, есть веские основания подозревать Илиодора в подстрекательстве к совершению убийства. Хотя он не принимал непосредственного участия в планировании покушения, именно он убедил Гусеву убить Распутина, когда та находилась у него дома 18 мая того же года. Главный следователь приказал задержать Илиодора и отдать его под суд36. Впрочем, он не знал, что к тому времени Илиодор уже находился вне досягаемости полиции.

15 июля поздно вечером Илиодор сбрил бороду и усы, нарумянил щеки, переоделся в женское платье, покрыл голову белым платком и сбежал из своего дома в Новой Галилее через подземный ход. Его поджидали несколько сообщников. Вместе они пробрались к Дону. Когда к причалу подошел пароход «Венера», Илиодор спокойно поднялся на борт и отплыл в Ростов-на-Дону, к северному берегу Азовского моря1.

17 июля Илиодора, все еще в женском платье (интересно, что другой человек, которому удалось то, что не сумел сделать Илиодор, князь Юсупов, тоже любил переодеваться в женскую одежду), встретил знакомый и проводил в редакцию газеты «Утро Юга». Илиодор смеялся, шутил с журналистами и позировал для фотографий. Все отметили его хорошее настроение. За позирование Илиодору заплатили 40 рублей. Фотографии появились во многих газетах. Газета «Раннее утро» напечатала фотографии вместе с телеграммой Илидора: «В этом мире все возможно». За 10 рублей Илиодор позволил журналистам сфотографировать одну из записок Распутина, направленную против него. Он предложил рассказать о Распутине и заявил, что не имеет никакого отношения к нападению Гусевой, хотя Распутин так оскорбил мораль и религиозные чувства русских, что только его смерть принесет русскому народу какое-то утешение2. В Ростове Илиодор пробыл недолго. Он переоделся в мужскую одежду и уехал на поезде. Никто не знал, куда он направился. Возможно, он поехал в Одессу. Некоторые утверждали, что он бежал на Кавказ или даже в Константинополь. Мы не знаем точно, куда поехал Илиодор, но в середине июля он находился в Санкт-Петербурге3.

Илиодору пришлось бежать – полиция шла по его следам. Полицейские приехали в Новую Галилею, чтобы допросить его, но оказалось, что Илиодор сбежал. Они заметили свежую колею возле выхода из подземного хода и пошли по ней, но начался дождь, и следы были потеряны. Охранка взяла под наблюдение всех родственников Илиодора, думая, что он может спрятаться у кого-то из них. Охранке так часто сообщали о его предполагаемом местонахождении, что на эти сообщения перестали обращать внимание4. Возглавил розыск полковник Михаил Комиссаров, человек, которому предстояло сыграть важную роль в заговоре с целью убийства Распутина год спустя. Комиссаров прибыл в Царицын 18 июля и сразу же начал допрашивать сторонников Илиодора о его местопребывании. Проводились допросы и обыски. Комиссаров допросил некоего Молчанова, местного репортера газеты «Русское слово». Когда Молчанов узнал о покушении, он сразу же бросился к Илиодору, чтобы сообщить ему это известие. В квартире Молчанова агенты Комиссарова обнаружили доказательства того, что репортер предупредил Илиодора о планах полиции, и это позволило тому скрыться. Агенты обнаружили также письмо Илиодора к ученице, некоей Евдокии Скудневой. В нем Илиодор приказывал передать 100 рублей Гусевой и ее сестре для покушения на Распутина5. Судя по показаниям, собранным в Царицыне, Гусева была у Илиодора в начале июня, за несколько недель до отъезда в Покровское6. Через два дня начальник полицейского департамента дал телеграмму начальнику жандармерии Донского региона с приказом во что бы то ни стало разыскать Илиодора7.

В Петербурге Илиодор направился прямо к своему другу, Александру Пругавину. Понимая, в какой он опасности, Пругавин направил его к писателю Максиму Горькому, который в то время находился в Великом княжестве Финляндском, входившем в состав Российской империи. К великому писателю Пругавин направил Илиодора не случайно. Горький слышал о намерении Илиодора написать книгу о Распутине еще в 1912 году и был готов помочь. Писатель принял гостей тепло и пообещал связаться со своим берлинским издателем Иваном Ладыжниковым, чтобы начать переговоры об издании книги. Горький даже дал Илиодору денег и помог ему перебраться в Швецию8. Илиодор забыл о своих черносотенных убеждениях и принял марксистскую идеологию, увидев в революционерах союзников в борьбе с монархией.

Встреча с Илиодором заставила Горького задуматься о Распутине, о чем он упоминал в письме:

В народе существовала легенда о том, что царь Александр I имитировал свою смерть и скрылся, чтобы вести жизнь смиренного старца под именем Федора Кузьмича. Летом 1914 года пошли слухи о том, что Распутин – это сын Федора Кузьмича. Судя по всему, слух этот распространяли влиятельные люди из столичных кругов, чтобы Распутина не считали хлыстом и мошенником. Письмо Горького указывает на то, что миф о Кузьмиче-Распутине соединился с легендой о том, что именно Распутин является отцом цесаревича Алексея. Конечно, Кузьмич никак не мог быть отцом Распутина – это было невозможно чисто физически: старец умер за пять лет до рождения Распутина10.

Горький познакомил Илиодора со своим коллегой, Евгением Чириковым, чтобы тот перевел его через границу. Левого журналиста и писателя несколько раз арестовывали, и он часто оказывался под полицейским надзором. Чириков уже был хорошо знаком с бывшим монахом: он был одним из репортеров, освещавших водное паломничество Илиодора в 1911 году, и описывал это событие в весьма мрачных тонах11. Как и все, кто близко общался с Илиодором, Чириков находился под сильным впечатлением. Позже он называл его ярким предвестником «будущего Ленина! Предтеча нашего большевизма в монашеской рясе. Оба авантюристы, фантазеры, фанатики, честолюбцы и властолюбцы, только один удачник, а другой неудачник…»12.

19 июля Илиодор и Чириков перешли реку Торнео в нескольких километрах выше официального пограничного перехода. На камнях Илиодор потерял галошу, снял другую и швырнул ее на русскую территорию, выкрикнув: «Я отряхаю прах своих ног, прах той страны, что так мучила и терзала меня». (Журналистам Илиодор изложил другую версию. Якобы он сказал: «Прощай, проклятая родина! Прощай, бедная страдалица Россия! Измучили меня на твоей груди насильники, мракобесы, предатели и бестолковые духовные дети и почитатели»13.) Из Швеции Илиодор направился в Осло, куда через три месяца прибыли его жена Надежда и трое их детей. Они поселились в скромной квартире в доме 73 на улице Богстадвейен. Илиодор принял имя господина Перфильева (девичья фамилия его жены) и получил работу – стал мыть полы на фабрике14.