Прощание с кошмаром - Татьяна Степанова

То, что в этом доме имеется подвал, Катя поняла по звукам битвы, доносившейся уже с лестницы, ведущей из холла куда-то вниз. Темной, крутой лестницы. Потом там внизу вспыхнуло электричество. И она увидела и подвал, и тех, кто там был, — Белогурова и того парня, некогда напомнившего ей кудрявого купидона, а ныне неузнаваемого, схожего видом и с животным и, как ей в тот миг показалось, с демоном одновременно.

Ненормальный. Сумасшедший. Безумный. Одержимый. Эти слова, которые кричала там, в спальне, эта девчонка и которые впоследствии повторялись на разные лады разными людьми — следователями, сыщиками, врачами, экспертами, — все эти слова не говорили об этом создании ровным счетом ничего. Его надо было видеть там, в подвале. А увидев, попытаться не испугаться.

Катя же сильно испугалась. Трусость такой же смертный грех, как уныние. Она это знала, однако… Колени ее подгибались. А сердце замерло. Она была одна в подвале с ними, каждый из которых пытался прикончить другого, бросаясь на противника, как взбесившееся животное.

Дикий и молниеносный переход от вполне благопристойной картины «посещения антикварного магазина» к этому вот бешеному побоищу в спальне и подвале казался страшным, нелепым и не правдоподобным… Что же произошло? Отчего Белогуров, этот холодный, апатичный ко всему на свете (так казалось Кате еще четверть часа назад по дороге в галерею) человек, в мгновение ока превратился в яростного, обезумевшего, крушащего все на своем пути Одержимого? Этот парень, которого он пытался убить и уже, уже убивает — душит, бьет, рвет на части, — этот парень изуродовал, избил и изнасиловал ту девчонку, в этом, что ли, одном вся причина такой ужасной метаморфозы? Выходит, она так дорога Белогурову, что за нее он готов либо убить, либо умереть?

Белогуров… Он не мог ни слушать, ни рассуждать в тот миг. Он убивал его. Убивал Чучельника, эту тварь, это Создание, которое…

Когда, бросившись на крики (он отчего-то сразу понял, что это такое может быть), распахнул дверь спальни и увидел их там…. Что он сотворил с Лекс, это животное, это чудовище?! Он хотел выколоть ей глаза, как тому цирковому пуделю из своего шизанутого детства! Белогуров оттащил его за волосы от визжащей Лекс. Отшвырнул к шкафу. А Чучельник… О, прежде от него никто из них никогда не слыхал таких слов! С ужасающим ругательством, с диким животным воплем, в котором не было уже ничего человеческого, он запустил в Белогурова лампой. Если бы попал — раскроил бы череп. Промахнулся, высадив лишь окно. Там, в спальне, он был сильным.

А сейчас здесь в подвале, загнанный сюда, как животное в свою нору, сбитый с ног на цементный пол, извивавшийся как червь в руках Белогурова, он снова казался другим, незнакомым. Хрипел, отрывал руки Белогурова от своего горла, рвался, словно пытался порвать ту невидимую цепь, что опутывала его все крепче. И все кругом рушилось. Все. Белогуров не думал об этом, но знал. вся жизнь дома и подвала Гранатового переулка шла прахом из-за… Из-за чего же?!

Но Белогурова это не только не останавливало, не отрезвляло, но и… Все, что он видел сейчас перёд собой, были глаза Лекс — полные слез, отчаяния, страха и мольбы. И глаза этого вот Создания, затуманенные удушьем и болью, но все равно полные ярости и ненависти.

Однако прикончить Сознание — задушить его, забить ногами до смерти, видно, было не так-то просто. Чучельник вдруг неимоверным усилием отбросил руки Белогурова от своего горла, вывернулся и сам вцепился в плечо противника зубами. А затем… Белогуров отлетел к стене, теряя сознание. В подвале раздался адский грохот, что-то полыхнуло страшно и ярко, запахло раскаленным металлом и горелой пластмассой.

Катя увидела, как парень, вырвавшись из рук Белогурова и нанеся ему ответный жесточайший удар по голове, подскочил к некоему подобию стеклянного саркофага у стены. (Ей и в голову не пришло, что это не что иное, как обычное украшение тренажерных залов и саун — установка для загара.) Парень со всего размаху саданул, ногой по его стеклянно-пластиковому корпусу. Видимо, он повредил проводку. Там вдруг все разом вспыхнуло, словно включили северное сияние. А парень заорал визгливо и хрипло:

— Она моя! Я ее делал, я старался — не ты! Ты ее не получишь! Никогда больше!

В багровых языках разгорающегося пламени, пожиравшего пластик… Катя видела это одно короткое мгновение. И потом ей казалось — а было ли это с ней наяву?! В пламени, в клубах черного едкого дыма словно плыла голова человека. Катя видела сморщенную серую кожу, закрытые мертвые глаза, длинные светлые пряди волос… Дым — это было последнее, что она помнила. обморок. Как она стыдилась впоследствии этой своей слабости. Грохнулась там, в подвале, в обморок от ужаса, как… Да как последняя идиотка! Катя так никогда и не узнала, что в этом месте она была не первой, кто подобным же образом лишился чувств.

От едкого дыма саднило в горле и потом, когда она уже пришла в себя и увидела, что полулежит на заднем сиденье какой-то машины. А Никита тут, рядом с нею. Вид у него был такой, что… Рыцарь печального образа с фингалом под глазом и расквашенным носом…

Из окон дома № 6 по Гранатовому переужу валили черные столбы дыма. Переулок перегородили пожарными машинами. «Скорая» тоже была — сияя мигалкой, воя сиреной, она отчаливала куда-то, словно белая яхта с красным крестом от охваченной пожаром гавани.

— Девчонку в Склиф повезли. Врач сказал — переломы у нее, травмы. — Колосов помог Кате приподняться. — А ты дыма наглоталась. Лучше уже? Тошнит? Скоро перестанет. Пожар в подвале начался. Там пожарные, как видишь… Все горело уже, когда я… Ну, словом, они закончат, будем осматривать. Если, конечно, останется, на что смотреть. Ну, что глядишь на меня так? Где они — это хочешь спросить? Одного из них я.., мы, мы задержали. Девчонку и старика в больницу увезли. Ты со мной вот, живая и невредимая.

— А Белогуров? — Катя заглянула в избитое Никитино лицо.

— За ним тоже уже поехали. Наши.

— Он сбежал?! Ты дал ему уйти?

— Я тебя из подвала вытаскивал. А ему теперь некуда бежать, Катя.

— А второй, тот парень, сумасшедший, который покалечил девчонку?

Колосов молчал. Что он мог ответить ей? Белогурова он видел, когда тот пробежал по задымленному холлу к двери — хотел было ринуться наверх по лестнице, но, услышав в переулке тревожный вой пожарной сирены, выскочил на улицу. Колосов в это самое время вытаскивал из подвала Катю. А еще его помощи ждали девчонка (он тащил ее из спальни на руках, завернув кое-как в одеяло), какой-то старик, едва живой от сердечного приступа, да еще оглушенный, схожий с бревном бесчувственным компаньон Белогурова Егор Дивиторский, которого тоже надо было вытащить из горящего здания. Одним словом — инвалидная команда.

Того же, кто изуродовал девчонку, Колосов так и не увидел. Как и «Жигули», это тоже был призрак. Человек-невидимка. Куда он делся из охваченной пожаром галереи,. Колосов ни сейчас, ни впоследствии ответить не мог. Быть может, он задохнулся в дыму и сгорел в подвале, ставшем похожим на топку крематория, на ад кромешный?