Корона за холодное серебро - Алекс Маршалл
Шрифт:
Интервал:
– Среди наших офицеров и кроме Чхве немало дикорожденных, – продолжала Чи Хён, игнорируя Хортрэпа, в то время как Мрачного насторожил интерес, проявленный чародеем к его семейному древу. – У них больше причин, чем у многих других, идти против Багряной империи. Они лучшие из лучших. Не то что некоторые с сомнительной мотивацией.
– О, как жалят ваши слова! – воскликнул Хортрэп, прижимая ручищу к груди. – Но если серьезно, то калди не становится горячее, а у нас есть пустячное дельце – поразмыслить о том, как вести войну. Итак, могу я позудеть вам о своем, генерал?
После этого выступления Хортрэп уже и не смотрел на Мрачного, но Чи Хён закруглила беседу по высшему классу, и было похоже, что так она делала часто.
– Мрачный, прежде чем нас прервали, я получила большое удовольствие. Пожалуйста, передай мое почтение дедушке и сообщи ему, что мы выступим в путь очень скоро, возможно не дождавшись твоего дяди. Предлагаю вам путешествовать с отрядом, пока Марото не присоединится к нам.
– Благодарю, – ответил Мрачный, отвесив поклон. – От всего сердца. Хочется еще раз предупредить вас насчет осторожности, но вы достаточно умны и сами все понимаете, так что мне незачем нахлестывать мула. Я даже злейшего врага не оставил бы наедине с этим колдуном.
Уходя, Мрачный размышлял, чем вызвана ее улыбка: смыслом его слов или явным неудовольствием Хортрэпа от них. Впрочем, это не особенно важно. Главное – она улыбнулась варвару.
– Спросите меня еще раз, Ван, и получите другой ответ, я обещаю. Спрашивайте. Пожалуйста. – Настроение у Доминго улучшилось – впервые с того момента, когда он прикончил непорочновского принца на Азгаротийской границе.
Барона снедало желание затоптать анафему. Сказывались многие лиги утомительной езды по худшей местности на Звезде; головная боль от совещаний с временным командиром Девятого полка, которые начались, когда Пятнадцатый присоединился к мьюранцам; неуклонно ухудшающийся рацион. Ко всему прочему он теперь знал о возмутительной природе оружия, врученного ему Черной Папессой. Сможет ли брат Ван, неуклонно стремившийся к осуществлению замысла, удержаться от заключительного толчка сейчас? Если он продолжит обсасывать эту тему, Доминго сам устроит своему чудовищному сотрапезнику заключительный толчок. В конце концов, без самодисциплины не сохранить порядок, даром, что ли, Доминго наказал себе не убивать брата Вана, если тот не переступит одну из многих черт, которые провел перед ним полковник. До сих пор Ван постоянно ходил по лезвию ножа, но наконец-то здесь, в этом убогом лагере на бесплодных высотах восточных Кутумбан, при предрешенном итоге столкновения с Кобальтовым отрядом, это чудище уже изготовилось к последнему шагу, а тогда…
– Простите меня, полковник, я не хотел проявить неуважение.
Тон противоречил словам. Брат Ван покрутил рюмку с граппой и быстро сунул туда ящеричий язык.
– Когда вы принимали оружие папессы И’Хомы Третьей, я наивно полагал, что вы собираетесь им воспользоваться. Недостаток боевого опыта снова подвел меня.
– Я принял и так называемое оружие, и вас, брат Ван, под ложным предлогом, – возразил Доминго. – Признаюсь, я был разочарован, когда заглянул в тот фургон и обнаружил, что это победоносное оружие – всего-то навсего кувшины с маслом. Ну и ладно, подумал я, масло может пригодиться в бою, попробуем сделать машину, чтобы метать его в кобальтов. Отлично. Вряд ли ново, но хорошо. Сжигать врага – освященная временем традиция… но всему есть предел.
– Однако согласитесь, предложение заманчивое, – проговорил полковник Уитли осторожнее, чем обычно. Зеленый мьюранец выглядел туповатым, и ему еще предстояло уяснить, что должность командира полка в этой совместной операции – только почетная формальность и по военным вопросам ему не следует высказываться без разрешения. – У нас есть средство, и почему бы его не опробовать? Может, оно хотя бы поднимет боевой дух, если больше ни на что не годится.
– Боевой дух поддерживается уверенным командованием, а не волшебными зельями, – парировал Доминго, выпивший достаточно, чтобы произносить напыщенные речи, но слишком мало, чтобы перегибать палку. – Ни один азгаротиец на памяти живущих не позволял своим солдатам отравлять клинки или мазаться цепным жиром, и я не намерен стать первым. Задолго до того, как мы назвали себя Пятнадцатым полком, мы были достаточно благородны для честного боя даже с менее рыцарственными противниками. Каким бы рыцарем я был, если бы использовал демонщину, когда у нас и так есть превосходство в числе и территориальное преимущество? Мы полностью уничтожим кобальтовых мятежников холодной сталью и железной решимостью.
– Будет Пятнадцатый участвовать или нет, я разрешу всем бойцам Девятого, кто пожелает, получить перед боем помазание от Цепи, – заявил Уитли. И было удивительно, что этот слизняк вдруг показал зубы, находясь в командирском шатре. Очевидно, бронзово-железная цепь на его шее была не просто сувениром от набожного дядюшки или тетушки. – Благодарю вас, брат Ван.
– Да-да, спасибо, что роняете зерна преступных идей в благодатную пустоту шлема этого зеленого юнца, – сказал Доминго, презрительно ухмыляясь в адрес и анафемы, и его сторонника-человека. – Уитли, поскольку вы лишь недавно были повышены в звании, я сделаю вид, что не слышал от вас предложения отравить оружие и тем самым открыто нарушить не менее трех международных кодексов, регулирующих военную этику.
– В открытой войне с достойным противником эти кодексы действуют, – быстро ответил Уитли, и Доминго поставил бы последнюю галету на то, что брат Ван поднатаскал его в теме. – Однако Кобальтовый отряд не легальная армия, и разве это не дает определенного пространства для маневра…
– Нет никакого гребаного пространства для маневра в моем шатре! – оборвал его Доминго. – Я потрясен, Уитли! Говоря о войсках мятежников, вы ухитряетесь найти лазейку в «Багряном кодексе», но не смогли найти свой собственный драный штаб, когда осаждали Мьюру. Как удачно для нас, что вы копали сортирные ямы, когда остальных старших начальников захватили кобальтовые! Иначе пришлось бы произвести в полковники какого-нибудь пехотинца с реальным военным опытом!
– Я следил за рытьем подземного хода, – поправил Уитли, чье лицо приобретало цвет голых десен Вана, жевавшего овечий сыр и наблюдавшего за двумя полковниками, – а не копал сортирные ямы. А полковник, и лейтенанты, и другие капитаны не были схвачены. Говорят… говорят, они просто исчезли.
Уитли делал все сам, донельзя упрощая работу Доминго, – кромсать этого мальчишку словами было приятнее, чем саблей.
– Утащили их, да? Привидения или демоны? Их поймали с расстегнутыми доспехами, Уитли. И это случилось не единожды, а дважды. Плохо уже то, что леди Кулпеппер купилась на старейший трюк из песен и вывела весь Девятый из Мьюры после очевидного отвлекающего маневра. А потом она даже не сумела отвоевать свой поганый городишко! Пока вы были внизу, копались в грязи, пытаясь… пытаясь… – Доминго старался не рассмеяться, – пытаясь взорвать замок вашего собственного полковника, кобальтовые напали и перерезали все начальство. И разумеется, зарыли трупы в безвестной могиле где-нибудь подальше от дороги на Мьюру. Еще один старый трюк кобальтов: если тела врагов не найдены, то суеверные придурки начинают шептаться, что людей якобы не убили… – Доминго понизил голос, весьма искусно подражая полковнику Уитли, и перевел взгляд с него, мертвенно-бледного, на хмурящегося брата Вана. – И говорят… говорят, что они исчезли.
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!