Чужая маска - Александра Маринина

– Странно, – согласилась Татьяна. – У менячастенько попадаются такие подследственные, которые до последнего пытаются менягипнотизировать своей уверенностью в торжестве справедливости. Грозят всемикарами небесными за привлечение к ответственности невиновного, обещают, что «яеще увижу» и «еще пойму», как была не права, когда не верила такому хорошему ипорядочному человеку. Но это только до зоны. Как попали в зону – так все, какотрезает. Там они еще некоторое время пытаются гипнотизировать администрацию,но в колонии ведь люди совсем не такие, как в следственных аппаратах. Это мы стобой, Стасов, с равной частотой сталкиваемся и с истинными виновниками, и сошибочно подозреваемыми, а у них в зоне свой взгляд на жизнь. Раз приговор судавступил в законную силу, значит, виновен, и разговаривать тут больше не о чем.Поэтому на работников колонии такой гипноз не больно-то действует. Ихсомневаться не заставишь, они из другого теста сделаны. Так что если у твоегоклиента и наличествует безмерная наглость, то она должна быть уж слишкомбезмерной. Или он действительно невиновен. Дырки-то есть в системедоказательств?

– Есть одна. То есть даже две. Во-первых, он своей виныне признал и вообще на следствии отказывался давать показания, когда понял, чтоему не верят. А во-вторых, у меня большие сомнения вызывает один из свидетелей.То есть… ой, нет, Танюшка, я излагаю сегодня косноязычно донельзя. Я вообщеначинаю плохо соображать, когда мы с тобой под одним одеялом…

* * *

3 января Настя помчалась на работу ни свет ни заря, хотявообще-то была большой любительницей поспать. Ей необходимо было поговорить сполковником Гордеевым до начала оперативного совещания, и она попросила принятьее в восемь утра.

– Неймется тебе, – проворчал Виктор Алексеевич, нов голосе его не было раздражения. Он слишком хорошо знал Анастасию и несомневался: раз у нее пожар, значит, дело того стоит.

Настя влетела в его кабинет в пять минут девятого и тут жепринялась раскладывать на длинном столе для совещаний какие-то листы, чертежи исхемы.

– Виктор Алексеевич, все получилось очень громоздко, новам придется меня выслушать с самого начала, ладно? Я постараюсь вас не мучитьдатами и фамилиями, но они важны и их много. Это скучно, я понимаю, но иначе выничего не поймете.

– Ну, ты дурака-то из меня не делай, – усмехнулсяКолобок. – Уж как-нибудь.

– Вот данные о том, когда и кому в чеховском роддомеделалось чревосечение в период с 1963 по 1973 год. С 1963 года главным врачомроддома был Виктор Федорович Лощинин, поэтому более ранний период я не брала.

– А почему только до 1973-го? Ты же говорила, он тольконедавно ушел на пенсию, а до этого бессменно работал в Чехове.

– У меня сил не хватило проверять все годы. Если то,что я накопала, правильно, то можно все тридцать лет проверить, это уже небудет проблемой.

– Ладно, продолжай.

– Вы, конечно, понимаете, что молодые мамочки находятсяв роддоме примерно с неделю и всю эту неделю их надо кормить и поить.Правильно?

– Ну, наверное, правильно. Не помирать же им сголоду, – хмыкнул полковник.

– Вот здесь документы по пищеблоку. По ним можноотследить, сколько человек в каждый конкретный день стояло на довольствии. Авот это журнал учета справок о рождении ребенка. Такие справки выписываетстаршая медсестра молодым мамам, и на основании этой справки им в загсе выдаютсвидетельство о рождении ребенка. И по журналу тоже можно отследить, сколькотаких справок выдавалось в каждый конкретный день. Дальше идет расчет поспециальной формуле, вам это неинтересно, это чистая математика из теориимассового обслуживания. А вот на этой таблице – итог. Ну, Виктор Алексеевич,чего вы смеетесь-то?

– Господи, ты бы видела себя со стороны,деточка! – залился басовитым хохотом Гордеев. – Мечешься вокругстола, глаза горят, голос звенит. Прямо взбесившаяся кошка, и хвост трубой.Откуда в тебе столько энергии взялось? Ты же почесаться лишний раз ленишься.Ладно, ладно, Диана-охотница, не дуйся, рассказывай дальше свои формулы.

– А дальше получается, что в некоторых случаях у меняпропадает одна роженица. Причем пропадает бесследно. Если вы будете продолжатьнадо мной хихикать, я вам никогда не расскажу, что это за фокус. Пусть выумрете от любопытства.

– Да нет уж, я еще пожить хочу. Валяй дальше.

– Так вот. Рассчитанное по специальной формулеколичество рожениц, получающих еду из роддомовского пищеблока, всегда должносовпадать с количеством выписанных справочек о рождении ребенка. И оносовпадает. Но не всегда. Иногда количество потребляющих пищу женщин вдругделается на единицу меньше, чем количество выданных справок. То есть, прощеговоря, роженица еду не ела, питье не пила, неделю святым духом питалась, асправку получила. Ага, Виктор Алексеевич, я тоже об этом подумала: вы хотитесказать, что ребенок умер и она сразу ушла из роддома? Так ведь роженица всеравно остается в роддоме хотя бы несколько дней. Даже в этом трагическом случаеее сразу домой не отпускают. Я проверяла, вы не думайте. Теперь смотрите вот наэту таблицу. Таинственная роженица, умеющая жить без еды и питья, появляетсятолько тогда, когда доктор Пригарин делает чревосечение. Но тоже не во всехслучаях. Кесарево сечение делается достаточно часто, ничего необычного в немнет, но вот на этой табличке вы видите перечень только тех операций, в периодпроведения которых в роддоме появлялась некая бесплотная мамочка. Вот в этойколонке дата и фамилия роженицы, которой делали операцию, а вот в этой –фамилии мамочек, которым в этот же период выписывали справочки о рождениидитяти. Вот наша с вами горячо любимая Галина Ивановна Параскевич, рожавшая в1967 году, а вот фамилии женщин, которые примерно одновременно с ней получилисправку о рождении ребенка. К ним я еще вернусь. А вот еще одна мамочка,которую оперировали в 1964 году. Фамилия у нее ничем не примечательная, звали ееНадежда Острикова, но зато одновременно с ней в роддоме получила справку орождении ребенка… Знаете кто?

– Ну кто?

– Три попытки, Виктор Алексеевич. Попробуйте.

– Да ну тебя, Настасья, чего ты мне, старому человеку,голову-то морочишь? Говори, а то подойду и сам прочту.

– Читайте.

Она протянула ему большой белый лист, на котором некоторыеслова были выделены разноцветными маркерами. Гордеев прочитал и растерянноглянул на Настю.

– Ничего себе, однако, – протянул он. – Ну ишуточки у тебя, деточка.

– Какие уж тут шуточки, гражданин начальник. Тут заголову хвататься впору. Вы лучше сядьте, я вам сейчас такое скажу – на ногах неустоите.

– Господи, ты меня пугаешь, Настасья. Ну, сел.

– Так вот, Виктор Алексеевич, одновременно с ГалинойИвановной Параскевич в роддоме получила справку о рождении ребенка некая ЗояВасильевна Яковлева, которая примерно через два года вышла замуж за ГеоргияСеменовича Турина и взяла его фамилию. Турин усыновил сынишку ЯковлевойАндрюшу, и мальчик с тех пор имел документы на имя Андрея Георгиевича Турина.Турин, Виктор Алексеевич, закончил педагогический институт, получил дипломучителя русского языка и литературы и до недавнего времени работал в школе. Авскоре после того, как исчезла его ученица Таня Григорьева, заболел тяжелымдерматологическим заболеванием и из школы уволился. Но это, гражданинначальник, еще не все.